Он немного приподнял Кассандру, чтобы поцеловать ей шею.
– Твоя шея завораживает меня, – пробормотал он и поцеловал подбородок и ключицы, медленно, пробуя, проводя языком туда и обратно, боясь пропустить хоть маленький изгиб.
Кассандра почувствовала, как потяжелела и налилась грудь, и сделала то, чего не могла себе и представить, – схватила его руку и прижала к своей груди.
Его рука двигалась аккуратно, его чуткие пальцы гладили тело над корсажем, его большой палец был именно там, где ей хотелось, – над упругими горящими сосками. Не удержавшись, Кассандра издала негромкий стон и закрыла глаза, испытывая мучительное головокружение. Бэзил снова поцеловал ее, его губы мягко и усердно поддразнивали ее губы, его язык разгоряченно трепетал в уголке рта, у изгиба, в самом центре нижней губы, он ласкал ее грудь, все больше распаляя Кассандру.
– Бэзил, сними камзол!
Он подчинился, стряхнул его и бросил на землю, а затем и жилетку. Она развязала его шейный платок и засунула руки ему под рубашку, поглаживая обнаженную кожу.
Их поцелуи становились все горячее, дыхание участилось, руки нетерпеливо изучали тела друг друга, они скользили и исследовали. С нежным стоном Бэзил наклонился, чтобы поцеловать ее шею, его рука скользнула под сбившуюся юбку и опустилась на ее неприкрытое бедро, его тело при этом настойчиво прижалось к ней.
Кассандра застыла. Желание уступило место панике, она начала отбиваться кулаками, колотя его по голове и плечам.
Бэзил тут же отпустил ее и отступил. Кассандра смотрела на него, ее захлестнула дрожь, такая сильная, что она не могла даже стоять.
Колени подогнулись, и она опустилась на землю, закрыв лицо трясущимися руками.
– Прости, – прошептала она.
– Господи, Кассандра!
Бэзил сделал шаг вперед, протянул к ней руку, потом опустился на корточки, не дотрагиваясь до нее.
– Я больше не хочу пугать тебя, я только обниму, чтобы ты не дрожала. – Он придвинулся ближе. – Хорошо?
Кассандра еще сильнее прижала руки к лицу, испуганная тем, что он увидит ее такой, что узнает ее секрет.
Она не плакала и не заплачет. Кассандра еще сильнее прижала руки к глазам и удержала крик, готовый вырваться из горла, а когда Бэзил дотронулся до нее, стремительно вздрогнула и задела локтем стену.
Бэзил очень осторожно обнял ее, когда она не отодвинулась – ей отчаянно хотелось прижаться к нему, – он издал тихий горестный вскрик.
– Любимая, – прошептал он, подставляя ей плечо, – должно быть, он был очень жесток. Мне так жаль, Кассандра. – Он обнял ее. – Мне очень, очень жаль, – прошептал он.
Она задрожала еще сильнее и возненавидела себя за это. Она была так слаба, а он был таким мягким, она была не в силах заставить себя встать, поправить одежду и забыть о том, что произошло.
Бэзил как будто понял это, продолжая сидеть на траве, обнимая и укачивая ее как ребенка.
– Хочешь рассказать мне про него? Это был твой муж?
Кассандра никогда не говорила об этом, даже со своими сестрами.
Она никогда не позволяла себе быть такой уязвимой, как в этот момент. Вдохнув, Кассандра сказала себе, что надо успокоиться.
Она боролась, воздвигая вокруг себя бастионы, но проиграла. Его рука была слишком ласковой, его голос слишком мягким. Его рука снова и снова гладила ее волосы, напомнив ей прикосновения матери. Кассандра медленно приходила в себя.
– Это был мой муж, – сказала она после долгого молчания.
Бэзил откинул волосы с ее виска.
– Он причинял тебе боль?
– Да. – Зажмурившись, она отогнала воспоминания о яростных руках. – У него не получалось… со мной очень часто. Это приводило его в бешенство, поэтому он поступал… иначе.
Руки Бэзила были очень нежными. Он касался ее виска, ее щеки. У Кассандры не было слов, чтобы описать то, что творил ее муж, даже мысль об этом вызывала тошноту и дрожь.
– Было даже хуже, когда получалось, – у него было жестокое воображение.
Она вспомнила о синяках на груди и ногах, об издевательском смехе и своем всепоглощающем ужасе. Не было никого, к кому она могла бы обратиться за помощью.
– Мой отец умирал. – Кассандра говорила спокойно. – Мои сестры не могли мне помочь, они бы только потеряли рассудок. Братья сбежали из Англии.
– Ах, дорогая! – Бэзил погладил ее руки. – Я не вспыльчивый человек, но сейчас чувствую себя кровожадным. Хотелось бы мне иметь возможность убить его ради тебя.
Успокаивающие движения его рук не прекращались.
– Я ненавижу его за то, что он заменил любовь страхом, за то, что заменил удовольствие болью, – тихо произнес Бэзил, нагнувшись к ней поближе. – Я хотел бы забрать у тебя эту боль, чтобы ты никогда больше ее не чувствовала. Мне так жаль, что я вызвал эти воспоминания.
Она прижалась к его груди, крепко зажмурив глаза.
– Теперь мне так стыдно из-за этого.
– О нет! – Он склонился ниже. – Нет, Кассандра! Ты поступила правильно. Он украл у тебя нечто очень ценное.
– Я не должна была позволять ему это.
Бэзил взял ее лицо и терпеливо держал за подбородок до тех пор, пока Кассандра не осмелела достаточно, чтобы взглянуть на него.
– Он украл у тебя радость, которую ты обрела бы, не будь его. – В его глазах была печаль. – Я чувствую твою страсть, когда ты целуешь меня, чувствую волшебство внутри нас, но он украл удовольствие, которое ты могла бы получить.
– Я не совсем невежественная. – Кассандра подняла голову, найдя в себе силы выпрямиться. – Я читала… кое-что, – сказала она. – Откровенные описания интимных отношений в книгах из Франции и о том счастье, которое они приносят, у Боккаччо, но я никогда не испытывала страсти, – она нагнула голову, у нее горели щеки, – до сегодняшнего дня… и ты видишь, каково это.
– Он украл это, моя Кассандра.
Бэзил взял ее руку и прижал к своим губам, его глаза были полны решимости.
– Это похоже на сливы, правда? Те горячие сливы из сада. Иди, оливки, которые тебе так понравились в первый день. Такие восхитительные, роскошные. Прошлой ночью я наблюдал за тобой в деревне, ты была такая свободная и счастливая! И на пляже, когда ты опускала ноги в воду, ты была удивительно счастлива.
Кассандра не понимала, что именно он пытается ей втолковать, и нахмурилась:
– Но может быть, боль разрушила это во мне. Я никогда не чувствовала боли, когда ела сливы.
– В этом не должно быть боли.
Его глаза были очень темными и напряженными, когда он проводил ее рукой по своему жезлу, мягкому и нестрашному под бриджами, хотя и немного вибрировавшему под ее рукой.
– Это должно приносить только удовольствие. Большее, чем сливы, большее, чем океан, большее, чем что-либо иное, – Бэзил убрал ее руку и дотронулся до лица Кассандры. – Твой муж похитил у тебя величайшее из всех удовольствий.
Смотря на него, Кассандра почувствовала волнообразное кружение, кружение, которому она теперь могла дать имя – желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Твоя шея завораживает меня, – пробормотал он и поцеловал подбородок и ключицы, медленно, пробуя, проводя языком туда и обратно, боясь пропустить хоть маленький изгиб.
Кассандра почувствовала, как потяжелела и налилась грудь, и сделала то, чего не могла себе и представить, – схватила его руку и прижала к своей груди.
Его рука двигалась аккуратно, его чуткие пальцы гладили тело над корсажем, его большой палец был именно там, где ей хотелось, – над упругими горящими сосками. Не удержавшись, Кассандра издала негромкий стон и закрыла глаза, испытывая мучительное головокружение. Бэзил снова поцеловал ее, его губы мягко и усердно поддразнивали ее губы, его язык разгоряченно трепетал в уголке рта, у изгиба, в самом центре нижней губы, он ласкал ее грудь, все больше распаляя Кассандру.
– Бэзил, сними камзол!
Он подчинился, стряхнул его и бросил на землю, а затем и жилетку. Она развязала его шейный платок и засунула руки ему под рубашку, поглаживая обнаженную кожу.
Их поцелуи становились все горячее, дыхание участилось, руки нетерпеливо изучали тела друг друга, они скользили и исследовали. С нежным стоном Бэзил наклонился, чтобы поцеловать ее шею, его рука скользнула под сбившуюся юбку и опустилась на ее неприкрытое бедро, его тело при этом настойчиво прижалось к ней.
Кассандра застыла. Желание уступило место панике, она начала отбиваться кулаками, колотя его по голове и плечам.
Бэзил тут же отпустил ее и отступил. Кассандра смотрела на него, ее захлестнула дрожь, такая сильная, что она не могла даже стоять.
Колени подогнулись, и она опустилась на землю, закрыв лицо трясущимися руками.
– Прости, – прошептала она.
– Господи, Кассандра!
Бэзил сделал шаг вперед, протянул к ней руку, потом опустился на корточки, не дотрагиваясь до нее.
– Я больше не хочу пугать тебя, я только обниму, чтобы ты не дрожала. – Он придвинулся ближе. – Хорошо?
Кассандра еще сильнее прижала руки к лицу, испуганная тем, что он увидит ее такой, что узнает ее секрет.
Она не плакала и не заплачет. Кассандра еще сильнее прижала руки к глазам и удержала крик, готовый вырваться из горла, а когда Бэзил дотронулся до нее, стремительно вздрогнула и задела локтем стену.
Бэзил очень осторожно обнял ее, когда она не отодвинулась – ей отчаянно хотелось прижаться к нему, – он издал тихий горестный вскрик.
– Любимая, – прошептал он, подставляя ей плечо, – должно быть, он был очень жесток. Мне так жаль, Кассандра. – Он обнял ее. – Мне очень, очень жаль, – прошептал он.
Она задрожала еще сильнее и возненавидела себя за это. Она была так слаба, а он был таким мягким, она была не в силах заставить себя встать, поправить одежду и забыть о том, что произошло.
Бэзил как будто понял это, продолжая сидеть на траве, обнимая и укачивая ее как ребенка.
– Хочешь рассказать мне про него? Это был твой муж?
Кассандра никогда не говорила об этом, даже со своими сестрами.
Она никогда не позволяла себе быть такой уязвимой, как в этот момент. Вдохнув, Кассандра сказала себе, что надо успокоиться.
Она боролась, воздвигая вокруг себя бастионы, но проиграла. Его рука была слишком ласковой, его голос слишком мягким. Его рука снова и снова гладила ее волосы, напомнив ей прикосновения матери. Кассандра медленно приходила в себя.
– Это был мой муж, – сказала она после долгого молчания.
Бэзил откинул волосы с ее виска.
– Он причинял тебе боль?
– Да. – Зажмурившись, она отогнала воспоминания о яростных руках. – У него не получалось… со мной очень часто. Это приводило его в бешенство, поэтому он поступал… иначе.
Руки Бэзила были очень нежными. Он касался ее виска, ее щеки. У Кассандры не было слов, чтобы описать то, что творил ее муж, даже мысль об этом вызывала тошноту и дрожь.
– Было даже хуже, когда получалось, – у него было жестокое воображение.
Она вспомнила о синяках на груди и ногах, об издевательском смехе и своем всепоглощающем ужасе. Не было никого, к кому она могла бы обратиться за помощью.
– Мой отец умирал. – Кассандра говорила спокойно. – Мои сестры не могли мне помочь, они бы только потеряли рассудок. Братья сбежали из Англии.
– Ах, дорогая! – Бэзил погладил ее руки. – Я не вспыльчивый человек, но сейчас чувствую себя кровожадным. Хотелось бы мне иметь возможность убить его ради тебя.
Успокаивающие движения его рук не прекращались.
– Я ненавижу его за то, что он заменил любовь страхом, за то, что заменил удовольствие болью, – тихо произнес Бэзил, нагнувшись к ней поближе. – Я хотел бы забрать у тебя эту боль, чтобы ты никогда больше ее не чувствовала. Мне так жаль, что я вызвал эти воспоминания.
Она прижалась к его груди, крепко зажмурив глаза.
– Теперь мне так стыдно из-за этого.
– О нет! – Он склонился ниже. – Нет, Кассандра! Ты поступила правильно. Он украл у тебя нечто очень ценное.
– Я не должна была позволять ему это.
Бэзил взял ее лицо и терпеливо держал за подбородок до тех пор, пока Кассандра не осмелела достаточно, чтобы взглянуть на него.
– Он украл у тебя радость, которую ты обрела бы, не будь его. – В его глазах была печаль. – Я чувствую твою страсть, когда ты целуешь меня, чувствую волшебство внутри нас, но он украл удовольствие, которое ты могла бы получить.
– Я не совсем невежественная. – Кассандра подняла голову, найдя в себе силы выпрямиться. – Я читала… кое-что, – сказала она. – Откровенные описания интимных отношений в книгах из Франции и о том счастье, которое они приносят, у Боккаччо, но я никогда не испытывала страсти, – она нагнула голову, у нее горели щеки, – до сегодняшнего дня… и ты видишь, каково это.
– Он украл это, моя Кассандра.
Бэзил взял ее руку и прижал к своим губам, его глаза были полны решимости.
– Это похоже на сливы, правда? Те горячие сливы из сада. Иди, оливки, которые тебе так понравились в первый день. Такие восхитительные, роскошные. Прошлой ночью я наблюдал за тобой в деревне, ты была такая свободная и счастливая! И на пляже, когда ты опускала ноги в воду, ты была удивительно счастлива.
Кассандра не понимала, что именно он пытается ей втолковать, и нахмурилась:
– Но может быть, боль разрушила это во мне. Я никогда не чувствовала боли, когда ела сливы.
– В этом не должно быть боли.
Его глаза были очень темными и напряженными, когда он проводил ее рукой по своему жезлу, мягкому и нестрашному под бриджами, хотя и немного вибрировавшему под ее рукой.
– Это должно приносить только удовольствие. Большее, чем сливы, большее, чем океан, большее, чем что-либо иное, – Бэзил убрал ее руку и дотронулся до лица Кассандры. – Твой муж похитил у тебя величайшее из всех удовольствий.
Смотря на него, Кассандра почувствовала волнообразное кружение, кружение, которому она теперь могла дать имя – желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66