Но поступить иначе он не мог. И тем не менее одна и та же мысль «Что же я наделал?» неотступно вертелась у него в голове. Впервые в жизни он обнаружил, что не может заснуть; после рабочего дня он порой до самого рассвета ворочался на постели, а когда первые лучи утра освещали комнату, он поднимался и подолгу стоял у окна.
Кэсси, должно быть, вернулась в Сидней, считая его неотесанным чурбаном. Если он сам так переживает, то каково же ей?
Но он поступил правильно. Ей следовало вернуться к прежней жизни, друзьям и семье, в привычный круг, чтобы бесстрастно оценить все происшедшее. Все знают, что такое курортный роман. Люди едут отдыхать и завязывают легкие знакомства. Вполне возможно, что, оказавшись в привычном окружении, Кассандра сочтет их влечение друг к другу неким заблуждением, которое надо поскорее выбросить из головы. Но он был человеком дела и не мог сидеть сложа руки. Надо все выяснить и поставить точки над «i».
Эта мысль посетила его ночью, а уже на следующее утро он собрал своих работников, распределил задания, а сам отправился в Сидней. Может, Кассандра и не придет в восторг, увидев его. Может, даже откажется с ним встречаться. Прошло больше трех недель, но он успел понять кое-что, пугающее, но в то же время приятно волнующее. Правильно это или нет, но он не может без нее жить. Она наполняла его страстью, энергией, желанием строить общее будущее. И он чувствовал в себе силы, чтобы сделать их жизнь достойной.
Вернувшись в Сидней, Кэсси поставила перед собой две задачи: во-первых, забыть Мэттью Карлайла, а во-вторых, сосредоточиться на работе. Ей предстояло повышение. Отец Жюли пел ей дифирамбы, восславляя ее способность видеть корень проблемы и сохранять спокойствие в трудных ситуациях.
Кэсси провела немало часов перед компьютером, пробираясь сквозь джунгли чисел и фактов, чтобы доказать, что она достойна высокой должности. Гораздо меньшие успехи ожидали ее в борьбе с воспоминаниями о Мэттью. Перед ее глазами то и дело возникало его улыбающееся лицо.
Бесславное возвращение подруги потрясло Жюли, но вместе с тем она испытала облегчение.
— Ясно, что его к тебе влекло со страшной силой, но он, наверное, понял, что ничего путного из этого не выйдет, — мягко предположила она.
— Да кто может с уверенностью сказать, из чего получится что-то хорошее, а из чего — нет? — воскликнула Кэсси в отчаянии. — Не существует более рискованного предприятия, чем брак. Влюбиться и пожениться — это еще не гарантия вечного блаженства.
— Я знаю. Знаю, но не могла бы ты полюбить Ника? — взмолилась Жюли. — Он готов целовать землю, по которой ты ходишь. Даже твой отец долго с ним беседовал на рождественской вечеринке, помнишь?
Кэсси отмахнулась от подруги.
— Ник сумел лестью пробиться в клуб для избранных.
— Верно, — согласилась Жюли, сухо улыбнувшись. — Но он неспроста столь предупредительно вел себя с твоим отцом. Явно надеялся, что тот посмотрит на него как на возможного зятя.
— Но наши отношения с ним закончилось, Жюли, и ничего нельзя воскресить, — заявила Кэсси. — Моим сердцем завладел Мэттью.
На лице Жюли отразилось отчаяние.
— Но он всегда был таким непредсказуемым, Кэсс, И происхождение у него сомнительное. Представляешь, сколько усилий тебе потребуется, чтобы убедить родителей принять его в семью?
— Конечно, представляю. — Кэсси вновь ощутила, как тревожно сжимается что-то в животе.
— Не думай, что я не переживаю за тебя, — негромко произнесла Жюли. — Но вспомни о связи между твоим отцом и отцом Рыжего. Ты рассказала ему полную версию истории?
— К сожалению, нет. — Беспокойство еще сильнее охватило Кэсси. — Я хотела, но не смогла. Мэттью просто взорвался бы, вздумай я сказать, что Джон Макалистер не только деловой партнер, но и друг моего отца. Впрочем, какая теперь разница? — Она вздохнула и сняла трубку, чтобы позвонить одному из клиентов. — Мэттью отверг меня.
— Задушила бы его собственными руками, — мрачно пробормотала Жюли, чувствуя глубокую обиду Кэсси.
— Все в порядке! — Кэсси грустно взглянула на подругу. — Время лечит.
В субботу вечером Кэсси должна была обедать у родителей, поэтому она пригласила с собой Ника, ибо эти семейные сборища обычно превращались в светский прием.
За сверкающим столом красного дерева, накрытым лучшим фарфором, хрусталем, серебром и украшенным вазами с лилиями, сидели четырнадцать человек. По обеим сторонам серебряного блюда с крупными летними фруктами стояли две низкие вазы с белыми лилиями. Вдоль всего стола располагались свечи в серебряных подсвечниках.
Кэсси смотрелась просто восхитительно: на ней было белое шелковое платье, украшенное блестками, а свои роскошные волосы она забрала наверх, закрепив шпилькой с полудрагоценными камнями, как это нравилось родителям. Подобные обеды всегда предполагали соответствующий официальный стиль одежды.
Кэсси рассматривала своего отца, думая о том, что ему нужен сын, который мог бы унаследовать созданную им империю. Женщины вообще мало что значили для ее отца, он лишь отдавал дань их красоте, очаровательной болтовне и мастерскому флирту и с удовольствием принимал от них знаки внимания и восхищения.
Он обернулся, поймал на себе взгляд дочери и выверенным жестом приподнял в ее честь бокал. Она знала, что хорошо выглядит. Все делалось ради того, чтобы ему угодить. Она надела драгоценности, которые он подарил ей на двадцать первый день рождения: колье из крупных жемчужин в комплекте с серьгами в обрамлении золота и мелких бриллиантов. Щедрый подарок, достойный образцового отца, каковым он себя и считал.
Пока вокруг шла негромкая беседа, Кэсси обвела взглядом знакомую обстановку, пытаясь представить себе Мэттью в этих стенах. Если его одеть в дорогой выходной костюм, как у ее отца, и убрать с высокого лба его шикарные рыжие волосы, может быть, слегка укоротив их сзади, то он без труда затмил бы любого из присутствующих мужчин. Включая и отца.
Ни у кого не было такого проницательного взгляда, как у Мэттью, ни один не создавал вокруг себя такого мощного электрического поля. Она успела понять, что Мэттью может быть остроумным, интеллигентным, очаровательным Да, он не учился в университете, но Кэсси готова была поспорить, что он смог бы высказать свое мнение по любому из обсуждавшихся вопросов. Он абсолютно самостоятелен. Настоящий борец. И, как ни странно, родители непременно сочли бы его самой неподходящей для нес парой.
— Куда ты от нас сбежала? — спросил Ник Кэсси позже, провожая ее до своей машины.
— Зачем говорить так, будто я улетела на Марс? Меня не радуют все эти семейные ритуалы, лишенные настоящей любви.
Когда они подъехали к дому Кэсси, Ник стал напрашиваться в гости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Кэсси, должно быть, вернулась в Сидней, считая его неотесанным чурбаном. Если он сам так переживает, то каково же ей?
Но он поступил правильно. Ей следовало вернуться к прежней жизни, друзьям и семье, в привычный круг, чтобы бесстрастно оценить все происшедшее. Все знают, что такое курортный роман. Люди едут отдыхать и завязывают легкие знакомства. Вполне возможно, что, оказавшись в привычном окружении, Кассандра сочтет их влечение друг к другу неким заблуждением, которое надо поскорее выбросить из головы. Но он был человеком дела и не мог сидеть сложа руки. Надо все выяснить и поставить точки над «i».
Эта мысль посетила его ночью, а уже на следующее утро он собрал своих работников, распределил задания, а сам отправился в Сидней. Может, Кассандра и не придет в восторг, увидев его. Может, даже откажется с ним встречаться. Прошло больше трех недель, но он успел понять кое-что, пугающее, но в то же время приятно волнующее. Правильно это или нет, но он не может без нее жить. Она наполняла его страстью, энергией, желанием строить общее будущее. И он чувствовал в себе силы, чтобы сделать их жизнь достойной.
Вернувшись в Сидней, Кэсси поставила перед собой две задачи: во-первых, забыть Мэттью Карлайла, а во-вторых, сосредоточиться на работе. Ей предстояло повышение. Отец Жюли пел ей дифирамбы, восславляя ее способность видеть корень проблемы и сохранять спокойствие в трудных ситуациях.
Кэсси провела немало часов перед компьютером, пробираясь сквозь джунгли чисел и фактов, чтобы доказать, что она достойна высокой должности. Гораздо меньшие успехи ожидали ее в борьбе с воспоминаниями о Мэттью. Перед ее глазами то и дело возникало его улыбающееся лицо.
Бесславное возвращение подруги потрясло Жюли, но вместе с тем она испытала облегчение.
— Ясно, что его к тебе влекло со страшной силой, но он, наверное, понял, что ничего путного из этого не выйдет, — мягко предположила она.
— Да кто может с уверенностью сказать, из чего получится что-то хорошее, а из чего — нет? — воскликнула Кэсси в отчаянии. — Не существует более рискованного предприятия, чем брак. Влюбиться и пожениться — это еще не гарантия вечного блаженства.
— Я знаю. Знаю, но не могла бы ты полюбить Ника? — взмолилась Жюли. — Он готов целовать землю, по которой ты ходишь. Даже твой отец долго с ним беседовал на рождественской вечеринке, помнишь?
Кэсси отмахнулась от подруги.
— Ник сумел лестью пробиться в клуб для избранных.
— Верно, — согласилась Жюли, сухо улыбнувшись. — Но он неспроста столь предупредительно вел себя с твоим отцом. Явно надеялся, что тот посмотрит на него как на возможного зятя.
— Но наши отношения с ним закончилось, Жюли, и ничего нельзя воскресить, — заявила Кэсси. — Моим сердцем завладел Мэттью.
На лице Жюли отразилось отчаяние.
— Но он всегда был таким непредсказуемым, Кэсс, И происхождение у него сомнительное. Представляешь, сколько усилий тебе потребуется, чтобы убедить родителей принять его в семью?
— Конечно, представляю. — Кэсси вновь ощутила, как тревожно сжимается что-то в животе.
— Не думай, что я не переживаю за тебя, — негромко произнесла Жюли. — Но вспомни о связи между твоим отцом и отцом Рыжего. Ты рассказала ему полную версию истории?
— К сожалению, нет. — Беспокойство еще сильнее охватило Кэсси. — Я хотела, но не смогла. Мэттью просто взорвался бы, вздумай я сказать, что Джон Макалистер не только деловой партнер, но и друг моего отца. Впрочем, какая теперь разница? — Она вздохнула и сняла трубку, чтобы позвонить одному из клиентов. — Мэттью отверг меня.
— Задушила бы его собственными руками, — мрачно пробормотала Жюли, чувствуя глубокую обиду Кэсси.
— Все в порядке! — Кэсси грустно взглянула на подругу. — Время лечит.
В субботу вечером Кэсси должна была обедать у родителей, поэтому она пригласила с собой Ника, ибо эти семейные сборища обычно превращались в светский прием.
За сверкающим столом красного дерева, накрытым лучшим фарфором, хрусталем, серебром и украшенным вазами с лилиями, сидели четырнадцать человек. По обеим сторонам серебряного блюда с крупными летними фруктами стояли две низкие вазы с белыми лилиями. Вдоль всего стола располагались свечи в серебряных подсвечниках.
Кэсси смотрелась просто восхитительно: на ней было белое шелковое платье, украшенное блестками, а свои роскошные волосы она забрала наверх, закрепив шпилькой с полудрагоценными камнями, как это нравилось родителям. Подобные обеды всегда предполагали соответствующий официальный стиль одежды.
Кэсси рассматривала своего отца, думая о том, что ему нужен сын, который мог бы унаследовать созданную им империю. Женщины вообще мало что значили для ее отца, он лишь отдавал дань их красоте, очаровательной болтовне и мастерскому флирту и с удовольствием принимал от них знаки внимания и восхищения.
Он обернулся, поймал на себе взгляд дочери и выверенным жестом приподнял в ее честь бокал. Она знала, что хорошо выглядит. Все делалось ради того, чтобы ему угодить. Она надела драгоценности, которые он подарил ей на двадцать первый день рождения: колье из крупных жемчужин в комплекте с серьгами в обрамлении золота и мелких бриллиантов. Щедрый подарок, достойный образцового отца, каковым он себя и считал.
Пока вокруг шла негромкая беседа, Кэсси обвела взглядом знакомую обстановку, пытаясь представить себе Мэттью в этих стенах. Если его одеть в дорогой выходной костюм, как у ее отца, и убрать с высокого лба его шикарные рыжие волосы, может быть, слегка укоротив их сзади, то он без труда затмил бы любого из присутствующих мужчин. Включая и отца.
Ни у кого не было такого проницательного взгляда, как у Мэттью, ни один не создавал вокруг себя такого мощного электрического поля. Она успела понять, что Мэттью может быть остроумным, интеллигентным, очаровательным Да, он не учился в университете, но Кэсси готова была поспорить, что он смог бы высказать свое мнение по любому из обсуждавшихся вопросов. Он абсолютно самостоятелен. Настоящий борец. И, как ни странно, родители непременно сочли бы его самой неподходящей для нес парой.
— Куда ты от нас сбежала? — спросил Ник Кэсси позже, провожая ее до своей машины.
— Зачем говорить так, будто я улетела на Марс? Меня не радуют все эти семейные ритуалы, лишенные настоящей любви.
Когда они подъехали к дому Кэсси, Ник стал напрашиваться в гости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36