Бак пока не вернулся. Зато телефон буквально разрывался.
– Энди, во сколько репетиция хора?
– Как дела у Бака? Как его нога?
После каждого вопроса звонившие как бы невзначай интересовались Сэмом Фарли. К тому времени, когда она ответила на восемь звонков, ее терпение лопнуло, и Андреа почти кипела от возмущения. Сэм не заслуживал такого пристального внимания. Он был обычным человеком, бродягой-плотником, рассказавшим ей истории об отдаленных уголках земли, которые она никогда не видела, да и не особенно хотела бы видеть. Он был никчемным бродягой, поцеловавшим ее.
Он ничего не значил для нее, как, впрочем, и его поцелуй. Андреа, скорее всего, окажется очередной девчонкой, повстречавшейся ему на пути по местам, где он еще не бывал. Тем более, что он в городе всего лишь проездом.
Андреа не хотелось думать о том, какие чувства Сэм пробудил в ней или вспоминать, как звучал его голос, когда он назвал ее Грозой.
Девушка резко поднялась и стремительно приблизилась к камере, где ночевал Брэд Диксон. Ему давно уже пора быть на ногах и хотя бы делать вид, что он отрабатывает жалованье, которое ему платит город.
– Брэд! Просыпайся, Брэд! Тебе нужно идти снимать показания с расходомеров воды!
Андреа вытолкала полусонного «труженика» из камеры и отвела в парикмахерскую, чтобы он принял там холодный душ для протрезвления и выпил черного кофе.
Она бросила взгляд в сторону кафе. Похоже, что Бак решил этим утром просто побездельничать. Что же, тогда придется ей взвалить на себя груз неотложных дел их маленького городка. Предстояло еще официально установить личность Сэма Фарли.
Андреа села в патрульную машину и поехала по боковой улице, где находилась почта и стояла старая хлопкоочистительная машина. Она направлялась к дому Хайнсов.
Глава 3
При свете дня дом Мэми больше не выглядел пугающим, а казался просто старым и заброшенным. Облупившаяся краска и провалившееся крыльцо лишь подчеркивали его ветхость и запустение.
Пеший подъем вверх на этот раз осуществить было намного проще. Непонятно, что это могло так напугать ее прошлой ночью? Андреа нравился этот просторный дом, и внук Мэми вполне был достоин того, чтобы вступить в его владение.
Девушка легонько постучала в дверь черного хода, старательно прислушиваясь к возможному шуму внутри. Но никто ей не ответил. Подождав немного, она толкнула дверь. Та оказалась закрытой, а сорванная с нее сетка была прикреплена на старое место с помощью деревянной планки.
– Алло, Сэм! Мистер Фарли, вы здесь? – Приставив руки к стеклу, Андреа попыталась заглянуть внутрь дома и постучала еще раз.
– Чем могу быть полезен шефу полиции этим утром?
Глаза девушки приспособились к темноте, и она увидела его – заспанного, одетого в помятые джинсы, низко сидевшие на бедрах. Он стоял, прислонившись к дверному косяку между кухней и верандой и пил кофе из оранжевой чашки, принадлежащей сервизу Луизы Роберте.
– Вы заперли дверь? – спросила Андреа. – Боялись чего-то?
– Нет, мэм. Я прячусь от ваших доброжелательных горожан. Первой была такая маленькая женщина, которая устроила тут тарарам, когда я даже еще не встал. А вас чего сюда принесло?
Вопрос вызвал у Андреа легкое беспокойство. Сэм Фарли был рассержен. Она не знала, чего точно ожидала, но во всяком случае не гнева. Куда подевался обожающий проказы прохвост, который прошлой ночью страдал без пиццы и пива? Она никак не могла понять, что же именно в этом мужчине так раздражало ее. Может быть не только она одна, но и он мысленно возвращался к тому, что произошло вчера между ними. Когда она направлялась к дому вверх по дорожке, то ожидала насмешек или новых сказок о приключениях, но не открытой враждебности.
Андреа попыталась придать своему голосу легкость и дружелюбие.
– Людям просто любопытно узнать что-либо о вас. Вам ведь раньше не доводилось жить в маленьком городке, не так ли, Сэм?
– Один раз пришлось, – ответил он, скривившись. – Во второй раз я такой глупости не совершу. Кроме того, я не знаю, как ваш заботливый городок поступил с моей матерью, но я даже и не буду пытаться выяснить это. Поэтому давайте перейдем прямо к делу.
Сэм понимал, что Андреа не заслуживает той жестокости, с которой он сейчас разговаривал с ней. Он сам не до конца осознавал свои поступки. Но ночь, проведенная в этом доме, произвела на него странный эффект…
Он расстелил постель в передней комнате, выходящей окнами на ведущий к дороге склон холма. Каким-то чутьем он угадал, что эта комната когда-то принадлежала его матери, и мысли вихрем закружились в его голове. Почему она убежала из города, где люди, казалось, небезразличны друг другу? Почему же она была так несчастлива здесь?
Наконец он бросил ломать голову и вернулся в гостиную, где вытянулся во весь рост на кушетке и принялся мечтать о глазах Андреа – глазах поразительного цвета предгрозового неба, полузакрытых от страсти в тот момент, когда он занимается с ней любовью под сливой в саду позади дома.
Желание – это чувство понять он мог. Но это маленькое лирическое отступление окончательно увело его мысли куда-то в другую сторону.
Сэма смущали люди, подобные Андреа и Луизе Роберте. Для них он абсолютно ничего не значил. Почему же они из кожи вон лезли, чтобы внушить ему, что он им небезразличен?
– Послушайте, Сэм. Извините меня, но посторонние всегда обвиняют нас в том, что мы высокомерны, заносчивы и слишком задираем нос. Мы просто чувствуем ответственность друг за друга. И я приехала, чтобы предложить вам подвезти вас до бакалейного магазина, если вам все еще нужна еда.
– Значит, теперь вы делаете из меня соседа, так? Послушайте, я понимаю, что вы это делаете из лучших побуждений, но я не собираюсь здесь задерживаться. И я совсем справлюсь сам.
– Прекрасно, – сказала Андреа, изо всех сил стараясь сохранить остатки достоинства. Она сама даже не могла понять, почему предложила ему это. Бродяга, вроде Сэма Фарли, в любом случае не в состоянии по достоинству оценить заботу маленького городка. – Но есть парочка официальных вопросов, которые я бы хотела вам задать. Послушайте, вы не могли бы впустить меня в дом? Тут на солнце такая жара!
– Я так не думаю, – проговорил Сэм жестко. – Мне не нужно никаких супов, печений, домашних солений или просто чьего-либо общества. – Он посмотрел на оранжевую чашку, которую держал в руке и со стуком поставил ее на стол. – И еще я не хочу провести остаток жизни в тюрьме по инициативе вашего местного комитета бдительности.
– Комитета бдительности? Что здесь такое произошло этим утром, Сэм? – смущенно поинтересовалась Андреа.
– Ваши друзья посоветовали мне, чтобы я не злоупотреблял доверием… – тут Сэм перевел свой взгляд на потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43