Горячая влага уже струилась меж ее бедер.
— Вы всегда возбуждаетесь, когда… бываете с женщиной?
— Да, — просто ответил Майкл.
— Я хочу вас видеть.
— Тогда снимите с меня брюки, мадемуазель. — Фиалковые глаза призывали коснуться и изучить то, за что она платила.
Ощутить все девять с половиной дюймов.
— Отлично, месье. — Энн шагнула вперед. Его тело излучало жар. Она решительно взялась за обшитые шелком пуговички на широком поясе. С каждой новой расстегнутой пуговицей открывался все больший покрытый черным волосом участок; темная стрела убегала к низу живота. Под шелком подкладки брюк Энн ощущала его тело: плотное, твердое. Пенис пульсировал и жил своей собственной жизнью.
Затаив дыхание, она приспустила ему брюки на бедра… Ее опалил жар и запах свежего мыла и мужчины,
Майкл оказался прав. Она не готова увидеть настоящего мужчину. Энн встретилась с ним взглядом. Его фиалковые глаза смотрели выжидательно.
— Вы утверждали, что доводили до оргазма всех женщин.
— Непременно.
— Даже если женщина девственница?
— У меня ни разу не было девственницы.
У него ни разу не было девственницы!
А она никогда не знала мужчины.
Если она примет его, то больше не будет такой, какая есть.
Энн изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал ее нарастающий страх;
— Но если у вас никогда не было девственницы, откуда вы знаете, что способны доставить мне удовольствие?
Спокойно и методично Майкл снова натянул на себя брюки, подошел к кровати, сел и принялся снимать сапоги и чулки. Его ноги были такими же длинными, массивными и смуглыми, как и руки.
Из расстегнутых брюк виднелась мясистая, увитая голубыми прожилками плоть с красноватым, напоминающим садовую сливу кончиком — плотная и тяжелая. Темные волоски испещрили мошонку, отливавшую голубизной вен.
— Откуда вы знаете? — продолжала допытываться дрожащим голосом Энн.
Майкл встал, стряхнул с себя брюки и направился к ней — шесть футов смуглых жилистых мускулов. Напряженный член уперся в серый шелк на ее животе. Он трепетал.
— Ты останешься довольна, шери. — Его дыхание опалило ее лицо. — Верь мне.
— Если вы одолжите мне ночную рубашку, то я разденусь в вашей гардеробной. Выключите свет и подождите меня в кровати.
Смуглая рука прошлась по ее заплетенным в пучок волосам и освободила заколку. Та упала на дубовый пол с неестественно громким щелчком, так что он даже заглушил удары ее сердца.
— Не пойдет. — Щеку вновь опалило горячее дыхание.
Энн не знала, как себя вести… и что делать. А мужчина рядом с ней принимал ее незнание за неловкость. Она разозлилась.
— В конце концов, это мои деньги и вы должны себя вести так, как угодно мне.
Вторая заколка последовала за первой.
— Вы мне платите за то, чтобы я доставил вам удовольствие.
— Именно, но неподчинение моим желаниям не приносит мне удовольствия.
— Вы его получите, шери, обещаю.
Энн перехватила его руку в своих волосах.
— Пожалуйста, не надо.
Но Майкл проигнорировал ее просьбу и обеими руками продолжал освобождать пучок.
— Нет никакого удовольствия в том, что вы начинены заколками, как еж. — Сильный толчок пениса в живот доставил Энн мучительное наслаждение, но его размеры и природная мужественность пугали ее.
Волосы Энн рассыпались по спине. Их еще ни разу не распускал мужчина. Отчаянно стараясь сохранить самообладание, Энн неумело положила ладони на его тонкую талию. Мускулистое тело было на ощупь таким же твердым, как и на вид.
— Я никогда не стояла обнаженной перед мужчиной. — Она вообще ни перед кем не стояла обнаженной, кроме своей старушки няни.
Майкл запустил пальцы в ее волосы. Грубая от ожогов кожа то и дело касалась ее головы.
— Уверяю, у вас нет ничего такого, чего бы я не видел раньше.
Но Майкл сказал не правду. Он никогда не видел женщины, подобной этой.
— Я немолода.
Он заставил ее поднять лицо.
— Я тоже.
На ее ресницах заискрились слезы.
— Я некрасива.
Его пальцы замерли в ее волосах.
— Я тоже.
— У вас красивые глаза. Они обжигают… страстью.
Боль промелькнула в его взгляде.
— И ваши тоже, шери.
Майкл не позволил ей отвернуться, прильнув к ее губам в мучительном поцелуе. Пальцы Энн впились в его талию, но твердые мышцы не поддавались.
— Я не знаю, как следует принимать тело мужчины в свое.
— Это что-то вроде поцелуя, — прошептал он. — Я стану пробовать вас на вкус, лизать, щекотать языком, а потом проникну внутрь.
— Тоже языком? — Ее самообладание улетучивалось, подобно утренней росе в лучах солнца.
Он отпустил ее голову, взял за правую руку и притянул ее к своей подрагивавшей плоти — мягкой, но в то же время упругой.
— Вот этим.
Глава 3
Бесконтрольное желание охватило ее тело. Энн не могла пошевелиться и только восхищалась чудом мужского возбуждения. Ничто не могло сравниться с Майклом: ни эротические мечты, ни сексуальные фантазии и, уж конечно, ни бесконечные часы ухода за отцом.
Он был мягче бархата и тверже стали. Гораздо длиннее ширины ладони. И пульсировал так, что пронимало до самого сердца.
Энн судорожно вздохнула.
— Пожалуйста, выключите свет.
— Не могу этого сделать.
Энн собралась протестовать — мол, она платит за их свидание, — но задохнулась от обжигающего жара. Он ее лизал, ласкал языком, а затем проник в рот. Майкл касался ее языка и неба «. — А плоть в кулаке пульсировала и трепетала. Легкие Энн ныли от потребности в кислороде, но Майкл не отрывался от нее. Он се сосал, как и обещал.
Сначала рот, потом груди, а затем клитор.
— Подними руки.
Платье шелковой змеей соскользнуло через голову. Взгляд Майкла перебегал с ее макушки к кончикам пальцев на ногах.
— Как вас зовут, мадемуазель?
Она удивленно посмотрела на него.
— Энн.
И тут же вспомнила, что стряпчий советовал оставаться анонимной — глупое предостережение. Может ли быть что-нибудь страшнее той боли, которая лишает женщину всего, кроме необузданно дикого желания? Ловкие пальцы расшнуровывали ее корсет.
— Вы можете называть меня Энн… — Она ужаснулась, услышав собственные слова, но они уже сорвались с ее губ. — Можно я буду звать вас Мишелем?
Проворные пальцы возились с ее нижней юбкой.
— Мы станем близки, Энн. Так близки, как только могут быть близкими два человека.
Нижняя юбка с шелестом распласталась возле ее ног. Стараясь сохранить последнюю одежду, женщина прижала руки к бокам. И отчаянно пыталась сосредоточиться на его словах.» Мы станем близки…»
— Вы говорили, что у нас не романтическая связь.
— Так оно и есть. В страсти нет ничего романтического. — Ладонь Майкла охватила ее ягодицы, пальцы проникли в отверстие в шерстяных панталонах. Вторая нижняя юбка упала рядом с первой. — Страсть — абсолютно земная вещь. Изначальная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64