— Тогда получайте, — закричал Зеленый Рыцарь, взмахивая топором и еще раз останавливая свою руку прежде, чем из-под острого лезвия хлынула кровь. Но у Гавейна ни один мускул не дрогнул.
— Вот теперь мужество вновь вернулось к вам, — вскричал Зеленый Рыцарь. — И я смело могу ударить смелого человека.
— Бейте! — сказал Гавейн. — Почему вы так много говорите?. Может быть, вы боитесь нанести удар беззащитному?
— Тогда вот вам удар, который я обещал! — вскричал Зеленый Рыцарь, в третий раз взмахивая топором. И теперь он действительно ударил, нацелившись, однако, с такой тщательностью, что лезвие лишь слегка задело шею Гавейна. И когда Гавейн почувствовал кровь на своих плечах, то в мгновенье отпрыгнул в сторону, надел шлем, вытащил меч, закрылся щитом и сказал:
— Ну а теперь я могу защищаться!
Зеленый Рыцарь стоял, опираясь на свой топор.
— Гавейн! — сказал он, и в голосе его уже не было никакой свирепости. — Если бы я пожелал, то мог отрубить вашу голову, как вы отрубили мою. Первый удар и второй, которые не опустились на вас, были за обещания, честно сдержанные: за один поцелуй и за два поцелуя, которыми наградила вас моя жена в замке, а вы честно вернули мне. Но в третий раз вы не удержались и тем нанесли мне рану: вы возвратили мне три поцелуя, но не зеленый шнурок. О, я хорошо знаю все, что произошло: леди замка соблазняла вас по моему желанию. Гавейн, я считаю вас благороднейшим рыцарем в целом свете. Если бы вы поддались бесчестию и опозорили свое рыцарство, ваша голова лежала бы сейчас у моих ног. Что же до шнурка, то вы спрятали его лишь из любви к жизни, а это небольшой грех, и за него я прощаю вас.
— Я посрамлен, — сказал Гавейн, протягивая зеленый шнурок. — Из трусости и желания спасти свою жизнь я изменил моей рыцарской клятве. Отрубите мне голову, ибо я в самом деле недостоин Круглого Стола.
— Оставьте! — вскричал рыцарь, весело засмеявшись. — Вы выдержали испытание и освобождены от обязательства. Возьмите и оставьте у себя зеленый шнурок в память об этом приключении. И давайте вернемся в мой замок, чтобы в веселье окончить праздник.
— Я должен возвращаться в Камелот, — сказал Гавейн. — И не могу дольше задерживаться. Но скажите мне, благородный сэр, как происходит это волшебство? Кто вы, скачущий в зеленом и не умирающий, даже будучи обезглавленным? Как оказываетесь вы благородным рыцарем, который обитает в прекрасном замке и в то же время Зеленым Рыцарем Зеленой Часовни?
— Мое имя сэр Берилак, рыцарь Озерный, — ответил он. — И колдовство это исходит от Нимуе, Озерной Леди, к которой столь благосклонно относился Мерлин. Она послала меня в Камелот, чтобы испытать, насколько верна разнесшаяся в других странах слава о доблести рыцарей Круглого Стола и о достоинстве логров.
Тут оба рыцаря обнялись и расстались, благословив друг друга. Гавейн поскакал обратно и после многих приключений прибыл в Камелот, где король Артур приветствовал его, дивился его рассказу и усадил с честью на его место за Круглым Столом. И из всех рыцарей, которые когда-либо там сидели, немногие были столь достойны этого, как сэр Гавейн.
Первые приключения сэра Ланселота
Накануне праздника пятидесятницы, через год после того, как Мерлин основал Круглый Стол, король Артур с несколькими своими рыцарями выехал рано утром из Камелота в лес на охоту. Но вскоре встретились они с раненым рыцарем, которого несли на носилках четверо оруженосцев. Рыцарь стонал, страдая от боли, и, когда повернулся на носилках, все смогли увидеть обломок меча, торчавший из ужасной раны на его голове.
— Благородные сэры, — со стоном промолвил он. — Я хотел бы явиться ко двору короля Артура, ибо только там могу излечиться от мучительной раны: там найду я лучшего рыцаря из всех логров, и он станет известен своим первым рыцарским деянием — исцелением моей раны, когда прикоснется к ней рукой и извлечет из нее железо. И такое же исцеление будет его последним деянием через много лет, прежде чем ночь вновь опустится на логров. Все это раскрыла мне леди Нимуе Авалонская.
Тут Артур попросил своих рыцарей попытаться исцелить рану. Но ни один не смог сделать этого, не смог даже и Гавейн, лучший рыцарь среди них.
— Завтра праздник пятидесятницы, — сказал король Артур. — И в этот день все рыцари Круглого Стола соберутся вместе, как велит им клятва. Тогда поищем мы этого рыцаря. Но я не знаю, кто это будет, если даже мой племянник Гавейн не оказался достойным.
Тут раненого рыцаря отнесли в большую залу в Камелоте и ухаживали там за ним весь день, пока Артур охотился в лесу.
И наутро все рыцари собрались на пир, и каждый занял свое место за Круглым Столом. Но некоторые места оставались пустыми, ибо несколько рыцарей за прошедший год пали в битвах.
Когда каждый из тех, кто прибыл, рассказал о своих подвигах, совершенных за этот год, и вновь поклялся быть верным высокому долгу рыцарства, все они по очереди возложили руку на раненого воина, лежавшего на носилках, но ни один не смог исцелить его.
— Что же, подождем, — сказал король Артур. — Не станем ли мы свидетелями великого чуда, прежде чем приступим сегодня к обеду?
Едва он произнес эти слова, как с улицы донесся звук трубы и в залу въехала Нимуе, леди озера Авалон. А вслед за ней вошли три молодых воина — оруженосцы в белом одеянии, на которых любо было посмотреть. И первый из них был столь прекрасен, что все молча залюбовались им. А королева Гвиневера вздохнула, и цвет сошел с ее лица.
— Я явилась к вам, мой господин король, — сказала леди Нимуе, — чтобы привести этого человека, моего воспитанника, сына короля Панта Гвинедского. Я принесла вам последнее пожелание Мерлина, ибо, прежде чем уйти живым в землю, он нашел этого юношу и повелел ему явиться к вашему двору на этот праздник пятидесятницы и просить вас даровать ему высокое звание рыцаря. Это Ланселот, прозванный Озерным за то, что он много лет жил в моем волшебном доме. Мерлин говорил вам его имя — и вот смотрите, это имя из золотых букв появляется на незанятом месте по правую сторону от Гибельного Сиденья!
И тут король Артур встал и сошел в залу. Вытащив меч Экскалибур, он возложил его на плечи Ланселота и повелел ему подняться рыцарем. А поскольку за Круглым Столом оставались еще свободными три места, принадлежавшие погибшим рыцарям, он возвел в рыцарское достоинство и двух оруженосцев, которые явились вместе с Ланселотом, — его молочного брата Эктора и кузена Лионеля.
Пока все это происходило, раненый рыцарь лежал на носилках подле камина. И когда Артур вернулся на свое место, леди Нимуе взяла Ланселота за руку и подвела к носилкам. Ланселот простер руку и мягко вытащил клинок. Сразу же рана закрылась, и боль покинула рыцаря, так что он поднялся с носилок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27