И в то же время шаман выглядел неподдельно изумленным, когда читал предсказание. Или это тоже было частью игры?
«Какая разница», — в конце концов решил молодой вождь. Койот в любом случае был прав, говоря, что Белый Бизон — хороший шаман.
Может, это высказывание и является ответом на все вопросы. Снимающий Голову пожал плечами. Так или иначе, он никогда не узнает правды.
Вернулись Высокий Олень, Серая Цапля и несколько Кровавых — они ездили осматривать окрестности. Похоже было, что Крушители Черепов и вправду ушли. В спешке враги бросили в покинутом лагере большую часть припасов. Осталось даже одно вполне пригодное типи и множество шестов.
Разведчики поймали всех лошадей, каких только смогли. Погрузив на них найденную провизию, молодые воины пригнали лошадей в лагерь, успев как раз до наступления темноты, юноши смеялись и распевали песни от радости.
И теперь, когда начал собираться совет, над поселением уже поплыли аппетитные ароматы. Праздник будет длиться всю ночь. Люди были привычными и к голоду, и к изобилию — в зависимости от исхода охоты. Теперь, когда в их распоряжении оказалась еда из запасов врага, не возникало вопроса, что с ней делать. Конечно, пировать.
Но сначала — совет. Снимающий Голову пустил трубку по кругу, проследив, чтобы ее передали Рыжему Псу как предводителю Кровавых. Когда трубка вновь вернулась к Снимающему Голову и заняла свое место в футляре, вождь наконец заговорил:
— Мы рады приветствовать возвращение наших братьев, Кровавых. Мы снова — один клан!
Снимающий Голову никогда еще не слышал такого гула, почти что криков, одобрения. Прошло несколько минут, прежде чем он смог наконец продолжить:
— Теперь мы можем поговорить о наших планах. Близится время Танца Солнца.
Вновь вокруг костра зазвучали голоса, но уже более приглушенные. Многое еще предстояло сделать. Следовало позаботиться о мертвых. Большинство семей хотело бы разделить трофеи — шесты для типи и все остальное, что найдется во вражеском лагере, — до того, как начинать сборы.
Решили, что клан тронется в путь на второе солнце. Времени оставалось очень мало, но клан Лошади и так рисковал не успеть к началу Танца Солнца.
Еще было решено, что Кровавые прочешут округу в поисках отбившихся лошадей, пока в лагере будут собираться в путь. Перед тем как стемнело, разведчики видели сравнительно неподалеку немало животных, а клан остро нуждался в лошадях.
Когда совет уже подходил к концу, Рыжий Пес попросил разрешения говорить.
— Вождь, — начал он с видимым напряжением, — наши сердца переполнены радостью встречи. Но что скажет Большой Совет?
Над кругом повисла тишина, потом зазвучали приглушенные голоса. Многие люди об этом не подумали.
— Допустят ли нас на Большой Совет?
Началось негромкое обсуждение. Клан, обязанный Кровавым жизнью, радостно приветствовал их возвращение. Теперь, однако, они должны будут предстать перед Большим Советом, имеющим право отменять любые решения отдельных кланов.
Снимающий Голову ни разу не задумывался об этом, не рассчитывая когда-либо столкнуться с такой проблемой. Что ни говори, эти воины бросили вызов Совету Вождей. Они, по существу, покинули Большой Совет, выказав презрение верховной власти Народа. Ситуация была куда более щекотливой, чем могло показаться.
В кругу продолжались споры. Снимающий Голову заметил, что Койот просит разрешения говорить.
— Вождь, — маленький воин был комично серьезен, — это дело должен решать сам Большой Совет. А сейчас — я голоден! Давайте не будем тратить на споры время, которое можно провести за едой и танцами!
Совет завершился всеобщим добродушным смехом, и кто-то уже начал греться у огня и бить в барабаны.
«Какой отличный способ отложить решение запутанной проблемы», — подумал Снимающий Голову. Вновь и вновь он восхищался ловкостью Койота в подобного рода делах. И тем не менее вопрос не решен, он лишь отложен. Вождь не знал, что теперь будет, последует ли для Кровавых какое-то наказание. Надо будет обсудить это с Койотом. В конце концов, Снимающий Голову тоже считал, что решение должен принимать Большой Совет.
Хоть вождь и был обеспокоен, возбуждение праздника заставило его обо всем забыть. Люди ели, танцевали до упаду, опять ели, потом отдыхали и начинали все сначала. Снимающий Голову, как вождь клана Лошади, удостоился всяческих почестей. Сам он полагал, что его заслуг в случившемся немного, просто удача была на их стороне. Он взглянул на Белого Бизона, продолжавшего пожинать плоды своих хитроумных предсказаний, и ему немного полегчало.
Семь Охотников и Вечная Звезда уже начали бледнеть в предрассветном небе, когда усталые люди разбрелись по своим жилищам.
Высокий Тростник поцеловала мужа и прижалась к нему теснее в теплом мраке меховых одеял:
— Я горжусь тобой, муж мой!
— Но я ничего не сделал.
— Ты привел клан к победе. Теперь все будет хорошо.
Во тьме леса кричал кукускус, огромная сова.
Снимающий Голову устроился поудобнее и расслабился. Впервые за много лун он был доволен. «Белый Бизон прав, — решил вождь. — Знаки были добрыми».
Глава 38
На следующее утро факел Солнечного Мальчика осветил лагерь усталых, но исполненных гордости людей. Сборы шли уже полным ходом. Одновременно над поселением плыли жалобные причитания Песни Скорби. Это всегда бывало для Снимающего Голову тяжелым, неприятным моментом. Люди прощались со своими мертвыми шумно, их жены и матери покрывали себе лбы пеплом, и все это продолжалось по нескольку дней. Одна молодая жена изрезала себе руки кремневым ножом. Кровь смешивалась с грязью и слезами, когда она заворачивала тело мужа для погребения.
Снимающий Голову бродил по лагерю, стараясь сказать каждой скорбящей семье хоть пару слов. Ему было неловко, но от него, как от вождя, ждали, что он отметит каждого павшего отдельно.
Внезапно Снимающий Голову наткнулся на Лягушку, мать Барсука. Кровавые принесли тело молодого воина с холма, и теперь старая женщина совершала погребальный обряд.
«У нее больше никого нет, — напомнил себе Снимающий Голову. — Ее муж умер, и она существует только благодаря помощи семьи ее брата. Каким же трудным должен был стать для нее этот год», — смущенно подумал молодой вождь.
Как он раньше об этом не подумал? И что тут скажешь?
— Мне очень жаль, мать. — Он положил руку ей на плечо.
Старуха никак не отреагировала. Она лишь продолжала раскачиваться взад-вперед в такт причитаниям Песни Скорби. Снимающий Голову медленно пошел прочь. Он чувствовал себя неловко, но что еще он мог сказать или сделать?
Рядом тут же оказался Койот, заметивший смущение вождя.
— Все в порядке, Снимающий Голову. Лягушка просто хочет побыть одна.
Да, теперь Снимающий Голову наконец понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
«Какая разница», — в конце концов решил молодой вождь. Койот в любом случае был прав, говоря, что Белый Бизон — хороший шаман.
Может, это высказывание и является ответом на все вопросы. Снимающий Голову пожал плечами. Так или иначе, он никогда не узнает правды.
Вернулись Высокий Олень, Серая Цапля и несколько Кровавых — они ездили осматривать окрестности. Похоже было, что Крушители Черепов и вправду ушли. В спешке враги бросили в покинутом лагере большую часть припасов. Осталось даже одно вполне пригодное типи и множество шестов.
Разведчики поймали всех лошадей, каких только смогли. Погрузив на них найденную провизию, молодые воины пригнали лошадей в лагерь, успев как раз до наступления темноты, юноши смеялись и распевали песни от радости.
И теперь, когда начал собираться совет, над поселением уже поплыли аппетитные ароматы. Праздник будет длиться всю ночь. Люди были привычными и к голоду, и к изобилию — в зависимости от исхода охоты. Теперь, когда в их распоряжении оказалась еда из запасов врага, не возникало вопроса, что с ней делать. Конечно, пировать.
Но сначала — совет. Снимающий Голову пустил трубку по кругу, проследив, чтобы ее передали Рыжему Псу как предводителю Кровавых. Когда трубка вновь вернулась к Снимающему Голову и заняла свое место в футляре, вождь наконец заговорил:
— Мы рады приветствовать возвращение наших братьев, Кровавых. Мы снова — один клан!
Снимающий Голову никогда еще не слышал такого гула, почти что криков, одобрения. Прошло несколько минут, прежде чем он смог наконец продолжить:
— Теперь мы можем поговорить о наших планах. Близится время Танца Солнца.
Вновь вокруг костра зазвучали голоса, но уже более приглушенные. Многое еще предстояло сделать. Следовало позаботиться о мертвых. Большинство семей хотело бы разделить трофеи — шесты для типи и все остальное, что найдется во вражеском лагере, — до того, как начинать сборы.
Решили, что клан тронется в путь на второе солнце. Времени оставалось очень мало, но клан Лошади и так рисковал не успеть к началу Танца Солнца.
Еще было решено, что Кровавые прочешут округу в поисках отбившихся лошадей, пока в лагере будут собираться в путь. Перед тем как стемнело, разведчики видели сравнительно неподалеку немало животных, а клан остро нуждался в лошадях.
Когда совет уже подходил к концу, Рыжий Пес попросил разрешения говорить.
— Вождь, — начал он с видимым напряжением, — наши сердца переполнены радостью встречи. Но что скажет Большой Совет?
Над кругом повисла тишина, потом зазвучали приглушенные голоса. Многие люди об этом не подумали.
— Допустят ли нас на Большой Совет?
Началось негромкое обсуждение. Клан, обязанный Кровавым жизнью, радостно приветствовал их возвращение. Теперь, однако, они должны будут предстать перед Большим Советом, имеющим право отменять любые решения отдельных кланов.
Снимающий Голову ни разу не задумывался об этом, не рассчитывая когда-либо столкнуться с такой проблемой. Что ни говори, эти воины бросили вызов Совету Вождей. Они, по существу, покинули Большой Совет, выказав презрение верховной власти Народа. Ситуация была куда более щекотливой, чем могло показаться.
В кругу продолжались споры. Снимающий Голову заметил, что Койот просит разрешения говорить.
— Вождь, — маленький воин был комично серьезен, — это дело должен решать сам Большой Совет. А сейчас — я голоден! Давайте не будем тратить на споры время, которое можно провести за едой и танцами!
Совет завершился всеобщим добродушным смехом, и кто-то уже начал греться у огня и бить в барабаны.
«Какой отличный способ отложить решение запутанной проблемы», — подумал Снимающий Голову. Вновь и вновь он восхищался ловкостью Койота в подобного рода делах. И тем не менее вопрос не решен, он лишь отложен. Вождь не знал, что теперь будет, последует ли для Кровавых какое-то наказание. Надо будет обсудить это с Койотом. В конце концов, Снимающий Голову тоже считал, что решение должен принимать Большой Совет.
Хоть вождь и был обеспокоен, возбуждение праздника заставило его обо всем забыть. Люди ели, танцевали до упаду, опять ели, потом отдыхали и начинали все сначала. Снимающий Голову, как вождь клана Лошади, удостоился всяческих почестей. Сам он полагал, что его заслуг в случившемся немного, просто удача была на их стороне. Он взглянул на Белого Бизона, продолжавшего пожинать плоды своих хитроумных предсказаний, и ему немного полегчало.
Семь Охотников и Вечная Звезда уже начали бледнеть в предрассветном небе, когда усталые люди разбрелись по своим жилищам.
Высокий Тростник поцеловала мужа и прижалась к нему теснее в теплом мраке меховых одеял:
— Я горжусь тобой, муж мой!
— Но я ничего не сделал.
— Ты привел клан к победе. Теперь все будет хорошо.
Во тьме леса кричал кукускус, огромная сова.
Снимающий Голову устроился поудобнее и расслабился. Впервые за много лун он был доволен. «Белый Бизон прав, — решил вождь. — Знаки были добрыми».
Глава 38
На следующее утро факел Солнечного Мальчика осветил лагерь усталых, но исполненных гордости людей. Сборы шли уже полным ходом. Одновременно над поселением плыли жалобные причитания Песни Скорби. Это всегда бывало для Снимающего Голову тяжелым, неприятным моментом. Люди прощались со своими мертвыми шумно, их жены и матери покрывали себе лбы пеплом, и все это продолжалось по нескольку дней. Одна молодая жена изрезала себе руки кремневым ножом. Кровь смешивалась с грязью и слезами, когда она заворачивала тело мужа для погребения.
Снимающий Голову бродил по лагерю, стараясь сказать каждой скорбящей семье хоть пару слов. Ему было неловко, но от него, как от вождя, ждали, что он отметит каждого павшего отдельно.
Внезапно Снимающий Голову наткнулся на Лягушку, мать Барсука. Кровавые принесли тело молодого воина с холма, и теперь старая женщина совершала погребальный обряд.
«У нее больше никого нет, — напомнил себе Снимающий Голову. — Ее муж умер, и она существует только благодаря помощи семьи ее брата. Каким же трудным должен был стать для нее этот год», — смущенно подумал молодой вождь.
Как он раньше об этом не подумал? И что тут скажешь?
— Мне очень жаль, мать. — Он положил руку ей на плечо.
Старуха никак не отреагировала. Она лишь продолжала раскачиваться взад-вперед в такт причитаниям Песни Скорби. Снимающий Голову медленно пошел прочь. Он чувствовал себя неловко, но что еще он мог сказать или сделать?
Рядом тут же оказался Койот, заметивший смущение вождя.
— Все в порядке, Снимающий Голову. Лягушка просто хочет побыть одна.
Да, теперь Снимающий Голову наконец понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44