Бой превратился в резню, в хладнокровный расстрел…
Он встал и, подойдя к краю леса, взглянул на Окканичи-Айленд. Там тоже пылали костры. Гранитные скалы за рекой отражали эхо победных песен и предсмертные крики пленных саскеханноков.
К Лансу подошел Джозеф Ингрем.
— Надо бы разобраться с этими предателями, — мрачно заметил он.
— С нашими союзниками? — саркастически переспросил Ланс.
— Завтра вы увидите наших союзничков во всей красе. У них Тэм Макферлэйн.
— Что?
— Сегодня днем он проскочил выше по реке, там где форт. В пылу битвы его никто и не заметил… — Ингрем сплюнул. — У губернатора на этом треклятом острове тысяча шкурок. Неудивительно, что Тэм явился туда лично.
— К черту шкурки! — взорвался Ланс. — Мы разве не идем обратно? В лагере продовольствия на один день. Только если окканичи продадут нам немного зерна…
— Забудьте об этом. Они друзья нашего бравого губернатора. — Ингрем снова сплюнул.
У Ланса защемило сердце. Провизии на один день, а до Джеймс-ривер сто миль пути. Люди утомлены не меньше саскеханноков. Дичи нет. Лошади? Их осталось всего пять.
Они вернулись к Бэкону, сидевшему с мрачным видом у большого костра.
— Людям нужен трехдневный отдых, — сказал командующий. — Попробуем купить провизию у индейцев.
— Надо взять остров штурмом, — заявил Ингрем.
— Вода в реке стоит слишком высоко, — пожал плечами Бэкон. — У них там форт, по сравнению с которым укрепления Потомака — жалкая баррикада. Кроме того, окканичи — друзья губернатора Беркли. Нам нельзя их атаковать.
— Нам нельзя пухнуть с голоду, — бросил Ингрем.
Бэкон поднял глаза от костра, его лицо напряглось.
— Почему бы нам не покончить с гнездом предателей, пока мы здесь? Все равно, рано или поздно это придется сделать. Они якшаются с нашими врагами — значит, они наши враги. Сегодня Россеши доказал это. Напади саскеханноки на нас внезапно, окканичи тут же присоединились бы к ним, и наши предсмертные крики доносились бы сейчас с острова. Неужели вы полагаете, что саскеханноки так смело и открыто шли к переправе, не заручившись поддержкой Россеши?
— Но разве окканичи не платят подать в казну?
— Нет! — с жаром ответил Ингрем. — Они ничего не платят губернатору. Зато все племена на сотню миль вокруг платят подати им. Окканичи владеют единственной переправой, контролируют все броды и хорошо вооружены. На бобровые шкурки они выменивают у губернаторских торговых агентов… — Ингрем запнулся.
— Что выменивают? — подбодрил его Бэкон.
— Мушкеты, вот что! А Россеши затем опять меняет мушкеты на шкурки, но уже на большее количество. Индеец с ружьем может убить в пять раз больше бобров. Я не преувеличиваю. Это чертовски хороший бизнес для Макферлэйна и его превосходительства.
— Но продавать дикарям ружья незаконно, — заметил Бэкон.
— Именно так, сэр, — ответил Ингрем. — Продавать — незаконно. Но Беркли ОДАЛЖИВАЕТ их вождю, а тот, в свою очередь, — своим охотникам. А назад не забирает!
— Я уже слышал эти сказки, но никогда в них не верил.
— Есть сказки и похуже, — заметил Ингрем. — Когда-то Беркли честно защищал интересы фермеров нашей колонии. Когда-то он был предприимчивым, мудрым и смелым человеком. Теперь он состарился, стал раздражительным и нетерпимым. Губернатор превратился в торговца, заботящегося лишь о том, как набить свой карман. Из-за своих страхов он предал нас в Потомаке. Непобедимые саскеханноки! Гиганты! Да если бы Оллертон действительно хотел взять ту груду бревен, громко именуемую фортом, мы бы справились с этим за несколько часов! Гиганты! Я готов удавиться от стыда, когда вспоминаю, как мы боялись тогда саскеханноков!
Утром следующего дня Ланс Клейборн и разведчики из отряда Энрико устроили засаду у идущей вдоль реки тропинки в пяти милях к западу от лагеря. Уже четыре часа они сидели так тихо, что даже птицы спокойно распевали свои песни над их головами, не замечая присутствия людей.
Наконец на реке показалось каноэ и четверть часа спустя причалило в шестидесяти ярдах от затаившегося патруля. На тропу вышли двое: индеец, прическа которого в виде ласточкиного хвоста выдавала принадлежность к племени памунков, и рыжебородый гигант в сером плаще — Тэм Макферлэйн. Последний настороженно осмотрелся, крепче сжал в руках свое короткоствольное ружье и двинулся вперед, ступая мягко и бесшумно, как большой кот.
Ланс почувствовал искушение пристрелить его, но поручение Бэкона состояло вовсе не в этом. Да и губернатор слишком разозлится, узнав о смерти своего западного торгового агента. Ланс неслышно вышел из-за ствола кедра и поднял руку. Тэм остановился, как вкопанный. Он поднял было ружье, но в последний момент передумал, сообразив, что преградивший ему дорогу человек явился явно не один.
Индеец бросился бежать, но резкий окрик Ланса остановил его. Подняв в знак мира руку, юноша сделал шаг вперед.
— Да это же молодой Клейборн! — воскликнул шотландец.
— Верно, Тэм, — ответил Ланс. — Вот так встреча! Что привело тебя сюда?
Макферлэйн прислонил свое ружье к дереву и пошел вперед, судорожно сжимая и разжимая огромные кулаки.
Ланс жестом остановил его.
— Нет, Тэм, — сказал он. — Стой где стоишь. И вели своему дикарю бросить мушкет.
Индеец повиновался.
— А теперь, Тэм, займемся тобой. Так что ты делаешь у окканичей?
Шотландец прищурил глаза и ответил вопросом:
— А ты, парень? С какой стати ты преградил мне путь?
— У меня приказ следить за безопасностью лагеря и вылавливать всех лазутчиков, — пожал плечами Ланс.
— Лазутчик? Я?
— Ты очень обидел нас, Тэм. Гостишь в форте у окканичей, а к нам не зашел даже выкурить трубку.
В бессильной злобе Макферлэйн кусал кончики усов. В любой момент он ждал выстрела из кустов, где успел заметить восемь мушкетных стволов. Бежать было бессмысленно. Он натянуто улыбнулся, пытаясь свести все к шутке:
— Послушай, парень…
— Я тебе не парень, Макферлэйн, и изволь отвечать на вопросы! Что ты здесь делаешь?
— Я торговец…
— Да ну! А где твой обоз? Или ты решил унести все на собственных плечах?
— Но, мастер Клейборн, , вы должны знать, что в моем деле не обязательно таскать тяжести. Я пришел проверить готовность товара у индейцев катавба и роотан…
— И именно поэтому ты уже два дня торчишь на острове у Россеши?
Глаза торговца забегали. Несмотря на холодное утро, на его лбу выступили капли пота… Словно сдаваясь, он поднял руки и сказал:
— Я остановился у окканичей, чтобы не столкнуться с саскеханноками, мастер Клейборн.
— А заодно и с колонной генерала Бэкона, я полагаю?
— ГЕНЕРАЛА Бэкона? — У Тэма отвисла челюсть.
— Да, генерала Бэкона.
— Так это он велел вам допросить меня?
— Он, а заодно и все твои соотечественники, стоящие сейчас лагерем во враждебном диком лесу, — ответил Ланс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Он встал и, подойдя к краю леса, взглянул на Окканичи-Айленд. Там тоже пылали костры. Гранитные скалы за рекой отражали эхо победных песен и предсмертные крики пленных саскеханноков.
К Лансу подошел Джозеф Ингрем.
— Надо бы разобраться с этими предателями, — мрачно заметил он.
— С нашими союзниками? — саркастически переспросил Ланс.
— Завтра вы увидите наших союзничков во всей красе. У них Тэм Макферлэйн.
— Что?
— Сегодня днем он проскочил выше по реке, там где форт. В пылу битвы его никто и не заметил… — Ингрем сплюнул. — У губернатора на этом треклятом острове тысяча шкурок. Неудивительно, что Тэм явился туда лично.
— К черту шкурки! — взорвался Ланс. — Мы разве не идем обратно? В лагере продовольствия на один день. Только если окканичи продадут нам немного зерна…
— Забудьте об этом. Они друзья нашего бравого губернатора. — Ингрем снова сплюнул.
У Ланса защемило сердце. Провизии на один день, а до Джеймс-ривер сто миль пути. Люди утомлены не меньше саскеханноков. Дичи нет. Лошади? Их осталось всего пять.
Они вернулись к Бэкону, сидевшему с мрачным видом у большого костра.
— Людям нужен трехдневный отдых, — сказал командующий. — Попробуем купить провизию у индейцев.
— Надо взять остров штурмом, — заявил Ингрем.
— Вода в реке стоит слишком высоко, — пожал плечами Бэкон. — У них там форт, по сравнению с которым укрепления Потомака — жалкая баррикада. Кроме того, окканичи — друзья губернатора Беркли. Нам нельзя их атаковать.
— Нам нельзя пухнуть с голоду, — бросил Ингрем.
Бэкон поднял глаза от костра, его лицо напряглось.
— Почему бы нам не покончить с гнездом предателей, пока мы здесь? Все равно, рано или поздно это придется сделать. Они якшаются с нашими врагами — значит, они наши враги. Сегодня Россеши доказал это. Напади саскеханноки на нас внезапно, окканичи тут же присоединились бы к ним, и наши предсмертные крики доносились бы сейчас с острова. Неужели вы полагаете, что саскеханноки так смело и открыто шли к переправе, не заручившись поддержкой Россеши?
— Но разве окканичи не платят подать в казну?
— Нет! — с жаром ответил Ингрем. — Они ничего не платят губернатору. Зато все племена на сотню миль вокруг платят подати им. Окканичи владеют единственной переправой, контролируют все броды и хорошо вооружены. На бобровые шкурки они выменивают у губернаторских торговых агентов… — Ингрем запнулся.
— Что выменивают? — подбодрил его Бэкон.
— Мушкеты, вот что! А Россеши затем опять меняет мушкеты на шкурки, но уже на большее количество. Индеец с ружьем может убить в пять раз больше бобров. Я не преувеличиваю. Это чертовски хороший бизнес для Макферлэйна и его превосходительства.
— Но продавать дикарям ружья незаконно, — заметил Бэкон.
— Именно так, сэр, — ответил Ингрем. — Продавать — незаконно. Но Беркли ОДАЛЖИВАЕТ их вождю, а тот, в свою очередь, — своим охотникам. А назад не забирает!
— Я уже слышал эти сказки, но никогда в них не верил.
— Есть сказки и похуже, — заметил Ингрем. — Когда-то Беркли честно защищал интересы фермеров нашей колонии. Когда-то он был предприимчивым, мудрым и смелым человеком. Теперь он состарился, стал раздражительным и нетерпимым. Губернатор превратился в торговца, заботящегося лишь о том, как набить свой карман. Из-за своих страхов он предал нас в Потомаке. Непобедимые саскеханноки! Гиганты! Да если бы Оллертон действительно хотел взять ту груду бревен, громко именуемую фортом, мы бы справились с этим за несколько часов! Гиганты! Я готов удавиться от стыда, когда вспоминаю, как мы боялись тогда саскеханноков!
Утром следующего дня Ланс Клейборн и разведчики из отряда Энрико устроили засаду у идущей вдоль реки тропинки в пяти милях к западу от лагеря. Уже четыре часа они сидели так тихо, что даже птицы спокойно распевали свои песни над их головами, не замечая присутствия людей.
Наконец на реке показалось каноэ и четверть часа спустя причалило в шестидесяти ярдах от затаившегося патруля. На тропу вышли двое: индеец, прическа которого в виде ласточкиного хвоста выдавала принадлежность к племени памунков, и рыжебородый гигант в сером плаще — Тэм Макферлэйн. Последний настороженно осмотрелся, крепче сжал в руках свое короткоствольное ружье и двинулся вперед, ступая мягко и бесшумно, как большой кот.
Ланс почувствовал искушение пристрелить его, но поручение Бэкона состояло вовсе не в этом. Да и губернатор слишком разозлится, узнав о смерти своего западного торгового агента. Ланс неслышно вышел из-за ствола кедра и поднял руку. Тэм остановился, как вкопанный. Он поднял было ружье, но в последний момент передумал, сообразив, что преградивший ему дорогу человек явился явно не один.
Индеец бросился бежать, но резкий окрик Ланса остановил его. Подняв в знак мира руку, юноша сделал шаг вперед.
— Да это же молодой Клейборн! — воскликнул шотландец.
— Верно, Тэм, — ответил Ланс. — Вот так встреча! Что привело тебя сюда?
Макферлэйн прислонил свое ружье к дереву и пошел вперед, судорожно сжимая и разжимая огромные кулаки.
Ланс жестом остановил его.
— Нет, Тэм, — сказал он. — Стой где стоишь. И вели своему дикарю бросить мушкет.
Индеец повиновался.
— А теперь, Тэм, займемся тобой. Так что ты делаешь у окканичей?
Шотландец прищурил глаза и ответил вопросом:
— А ты, парень? С какой стати ты преградил мне путь?
— У меня приказ следить за безопасностью лагеря и вылавливать всех лазутчиков, — пожал плечами Ланс.
— Лазутчик? Я?
— Ты очень обидел нас, Тэм. Гостишь в форте у окканичей, а к нам не зашел даже выкурить трубку.
В бессильной злобе Макферлэйн кусал кончики усов. В любой момент он ждал выстрела из кустов, где успел заметить восемь мушкетных стволов. Бежать было бессмысленно. Он натянуто улыбнулся, пытаясь свести все к шутке:
— Послушай, парень…
— Я тебе не парень, Макферлэйн, и изволь отвечать на вопросы! Что ты здесь делаешь?
— Я торговец…
— Да ну! А где твой обоз? Или ты решил унести все на собственных плечах?
— Но, мастер Клейборн, , вы должны знать, что в моем деле не обязательно таскать тяжести. Я пришел проверить готовность товара у индейцев катавба и роотан…
— И именно поэтому ты уже два дня торчишь на острове у Россеши?
Глаза торговца забегали. Несмотря на холодное утро, на его лбу выступили капли пота… Словно сдаваясь, он поднял руки и сказал:
— Я остановился у окканичей, чтобы не столкнуться с саскеханноками, мастер Клейборн.
— А заодно и с колонной генерала Бэкона, я полагаю?
— ГЕНЕРАЛА Бэкона? — У Тэма отвисла челюсть.
— Да, генерала Бэкона.
— Так это он велел вам допросить меня?
— Он, а заодно и все твои соотечественники, стоящие сейчас лагерем во враждебном диком лесу, — ответил Ланс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85