ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Луна продолжала путь на запад. Он почувствовал, что тень тянет его влево. Но и возвышенность манила. Он смотрел на нее, взывал к ней, чувствовал ее, как могла чувствовать его жалкая, волочащаяся нога, мечтающая срастись с телом. Хью извинился перед ногой. И снова воззвал к возвышенности. Прямо перед ним из травы вспорхнула пара птиц, и Хью рухнул на землю, задыхаясь. «Вернись…» – взмолился он и вернулся к себе. Понял, что хочет пить. Немного пососал траву, и снова пополз, медленно, останавливаясь после каждого броска вперед, чтобы полизать травинки. Ему стало казаться, что он свернул с утоптанной, гладкой тропинки. Постепенно влажный вкус травы смягчил сухость в горле. Луна коснулась горизонта, который стал отрезать от нее по кусочку всякий раз, как Хью поднимал голову, пока она не исчезла совсем.
И вот на востоке вспыхнул частокол лучей. Звезды начали исчезать целыми полянами. Снова вернулась ненависть. Хью почувствовал, как она согревает его внутренности, и продолжил движение, несмотря на данное себе слово отдыхать днем. Джеми теперь будет этой грядой, и он доберется до него. Он тащил себя вперед, закусив губу, пока не почувствовал вкус собственной крови.
СЕМЬ
КОЛЬТЕР
Кольтер схватил лежавшее у костра мягкое шерстяное одеяло и, вращая его над головой, вломился в заросли папоротника, оставив индейцев стоять с разинутыми ртами. Продравшись сквозь живую преграду, он рухнул на землю и сунул голову в болотную грязь. Ил и смола спасли кожу на черепе. Ухмыляясь, он представил себя со стороны – огненные кудри на лысой разбойничьей башке. Мальчик и старик не скоро позабудут подобное зрелище. Джон вновь погрузил голову в болотную жижу, которая расползалась под руками, словно овечья шерсть. Нежная кожа на лбу показала ему, что он не совсем прав – в безумии побега он просто не почувствовал ожога. Теперь, осторожно касаясь лба, Джон нащупал вздувшийся рубец.
«Добавим и это в счет, – прорычал он. И двинулся через густые заросли, повторяя: – А все-таки я еще жив».
Оставалось только одно: выбраться из Развилки. Сделать это можно было только одним способом: взобраться по скалам.
Джон знал эту местность, как свои пять пальцев. Все отроги на юго-восток были ему знакомы. За болотами начинались безлесные равнины, травянистые холмы, они как-то дневали там с Поттсом, смакуя бобровый хвост, сочный, жирный бобровый хвост. При этом воспоминании рот наполнился слюной. Дальше на юго-восток поднимались холмы с пещерами, которые кроу прозвали Голубыми Бусинами, а они с Поттсом переименовали в Каменоломни. В этих пещерах они вырезали себе по трубке из темно-синего камня, которого там было полно.
Наконец Джон взобрался на вершину освещенного звездами холма. Легкие жгло от пробежки вверх по склону.
Позади раздавались крики преследователей, среди неподвижных колонн сосен мелькали их факелы.
На шее висело скатанное одеяло. Джон развернул его, надорвал в двух местах, просунул в отверстия руки и обернул одеяло вокруг себя. Тело от быстрого бега покрылось потом, ветер неприятно покусывал. Сейчас, впервые с тех пор как вождь черноногих погнал его вдогонку за собственной жизнью, Кольтеру до боли захотелось, чтобы эта бешеная скачка наконец закончилась: хотелось просто лечь и не двигаться. Икры болели, словно с них содрали кожу, невыносимо ныли сухожилия. Ожоги, ушибы и ссадины нарывали, а те колючки, которые он не смог выдернуть, превратились в гноящиеся напоминания о его слабости. На теле не было живого места. Поврежденная нога, перегруженная сверх меры, горела, и Джон бессознательно прихрамывал, стараясь щадить ее.
Он вновь задумался: каковы же шансы выжить? Если повернуть лицом к индейцам, исход предугадать несложно. Вначале праздник в его честь, песни и славословия; а потом привяжут к дереву, разрежут живот, размотают кишки и обернут их вокруг его тела – яркой кровавой паутиной; затем отрежут ягодицы, поджарят и подадут ему же горячими. Джону не раз доводилось слышать леденящие кровь истории, одни из них были выдумками, другие – чистой правдой. Однажды он сам был свидетелем, как человеку отрубали конечности одну за другой, пока он не превратился в истекающее кровью бревно, привязанное к дереву. И человек этот кричал, не умолкая ни на минуту, пока ему не отрезали голову. И голова, еще не сознавая собственной смерти, продолжала безмолвно кричать, уходя в кровавое небытие.
Нет, если смерть – единственный выход, она настигнет его не в плену. Джон прокладывал себе путь через мелколесье, раздвигая локтями гибкие стволы. Местность начала полого подниматься, как бы предупреждая: кто осмелится пойти дальше, будет вынужден карабкаться вверх.
Вскоре лиственные деревья стали редеть, их вытесняли сосны, корни которых вонзались в железное подножие нагорья. Зелень оставалась позади, впереди лежали серо-голубые скалы, залитые дрожащим светом звезд.
Кольтер направился к скале – узкой каменной башне, которую кроу называли Сердцем Горы. Где-то к югу от нее, за чащей и равниной, там, где земля вздымалась бурыми волнами, стоял форт… Сейчас, на бегу, он не мог припомнить его названия… форт Мануэля Лизы, последний форпост «цивилизации», откуда он вышел два года назад. Был он тогда жизнерадостным и жадным, собираясь разбогатеть, торгуя мехами. Набить мошну, сдирая шкурки с бобров и сбывая их торговцам в Сент-Луисе, которые в свою очередь продавали их в Англию, чтобы славные английские денди могли фланировать по Ходдинг-лейн, одетые по последней моде: бобровая шляпа и бобровый воротник.
Подумав об этом, Джон сплюнул. Жадность, всепоглощающая жадность толкнула его на это. И теперь близился час расплаты.
Дальше он мог идти, только цепляясь за чахлые сосенки. Тропа, если это можно было назвать тропой, превратилась в разбитый скалистый склон, усыпанный плитами, которые падали вниз, как фарфоровые осколки, стоило только коснуться их. Выгибая спину, Джон цеплялся за корни сосен, подтягивался, упираясь ногами. Так, ползком, он преодолел оползень и оказался наконец перед гладкой каменной стеной, взмывавшей в небо.
Не думать о падении, пробормотал он. Только вверх. Внизу, среди сосен, Джон увидел мелькающие факелы. Индейцы… неужели их ничто не остановит?
Каменное Лицо приказал своим людям остановиться.
– Передохнем здесь, – сказал он. – Дальше не пойдем.
– Упустим время, – возразил Брат Енота, тяжело дыша, – Белобровый поднимется к Бобровой Луне. Она подхватит его своими руками и будет смеяться над нами…
Несколько человек, уставших от погони и мечтающих о уюте своих вигвамов, засмеялись.
Остальные, поеживаясь от холода, молчали.
– Да, там живет Бобровая Луна, – согласился Каменное Лицо, – и, возможно, это она помогает Сихиде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57