Она косметичка. Дадим тебе какой-нибудь крем, чтобы ты намазался и приобрел более нормальный цвет лица, Лучше надень темные очки, когда пойдешь на свадьбу. Скажешь, что тебе закапали лекарство в глаза. У тебя к тому же и горб вырос. Когда это произошло?
– Я даже не заметил. Я… был занят, Бентли похлопал по возвышению между лопатками, и Кройд вскрикнул.
– Извини. Может, тебе лучше прямо сейчас принять одну таблетку?
– Да.
– Возьми просторный плащ. Какой у тебя размер?
– Теперь – понятия не имею.
– Ладно, Я знаю одного человека, у которого их полно на складе. Пришлем тебе дюжину.
– Мне надо бежать, Бентли. Меня опять тянет в уборную.
– Ага. Выпей лекарство и попытайся отдохнуть. К двум часам Кройд весил сто пятьдесят пять фунтов. Болеутоляющее прекрасно подействовало, и впервые за много времени ничего не болело. К несчастью, лекарство одновременно вгоняло в сон; снова пришлось принимать амфетамин. Положительным было то, что эта комбинация заставила Кройда почувствовать себя хорошо в первый раз с тех пор, как все началось, хотя он знал, что ощущение обманчиво.
Когда в три тридцать доставили плащи, его вес снизился до ста тридцати двух фунтов, и он чувствовал необычайную легкость при ходьбе. Казалось, где-то в глубине тела поет кровь, Кройд выбрал плащ, который идеально сидел на нем, и отнес его к себе в комнату, оставив остальные на диване. Косметичка – высокая блондинка, непрерывно жующая резинку, – пришла в четыре часа. Она гребнем вычесала большую часть его волос, сбрила остальные и приладила на него парик. Затем сделала макияж, попутно давая инструкции по пользованию косметикой. Она же посоветовала Кройду по возможности не открывать рот, чтобы скрыть клыки.
Он остался доволен результатом и дал блондинке сотню долларов. Тогда она заметила, что может оказать ему и другие услуги, но тут у него снова забурчало в животе, и он вынужден был с ней распрощаться.
К шести часам желудок смилостивился над Крой-дом. К тому времени он полегчал до ста шестнадцати фунтов и продолжал чувствовать себя очень хорошо. Зуд наконец-то прекратился, только он уже соскреб большую часть кожи на груди, предплечьях и бедрах.
Карл, вернувшись, крикнул ему наверх:
– Какого черта тут делают все эти плащи?
– Длинная история, – ответил Кройд. – Можешь взять их себе, если хочешь.
– Ого, они из кашемира!
– Ага.
– Вот этот мне как раз.
– Так возьми его.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, спасибо.
В тот вечер он ощутил, что к нему возвращаются силы, и отправился на одну из своих длительных прогулок пешком. По дороге поднял высоко в воздух за передний бампер припаркованную машину, чтобы испытать силы, Да, кажется, выздоравливает. В парике и макияже Кройд мог сойти за толстяка-садовника – до тех пор, пока держал рот на замке. Будь у него побольше времени, обязательно отыскал бы зубного врача, чтобы сделать что-нибудь с клыками. В ту ночь и с утра он ничего не ел. Почувствовал было странное давление по обеим сторонам головы, но принял ещё таблетку, и оно не переросло в боль.
* * *
Прежде чем они с Карлом отправились в Риджвуд, Кройд позволил себе снова полежать в ванной. Слезло ещё немного кожи, но это не имело значения. Одежда скроет его покрытое заплатками тело. Хорошо, хоть лицо осталось целым. Он тщательно наложил грим и надел парик. Полностью одевшись и надев темные очки, Кройд счел, что выглядит достаточно презентабельно. И плащ действительно несколько скрадывал горб на спине.
Утро выдалось прохладным и облачным. Кажется, проблемы с несварением кончились. Для профилактики Кройд принял очередную таблетку, хотя и не совсем понимал, продолжает ли ещё что-нибудь болеть или нет. Он чувствовал себя прекрасно, только немного нервничал.
Когда они ехали по туннелю, Кройд поймал себя на том, что трет руки. К его отчаянию, от тыльной стороны левой ладони оторвался большой кусок кожи. Но даже об этом не стоило волноваться. Он не забыл взять перчатки.
Возможно, из-за темноты в туннеле у него снова начало стучать в голове. Ощущение не было болезненным, просто походило на сильное давление в ушах и висках. Верхняя часть спины тоже пульсировала, и в ней что-то шевелилось. Кройд прикусил губу, и от неё оторвался кусочек. Он выругался.
– Что случилось? – спросил брат.
– Ничего.
По крайней мере, хоть кровь не идет.
– Если тебе все ещё плохо, могу отвезти тебя обратно. Не хотелось бы, чтобы ты разболелся прямо на свадьбе. Особенно при таких чопорных типах, как Сэмова родня.
– Со мной все будет в порядке.
Он чувствовал легкость. Чувствовал давление изнутри во многих точках тела. Ощущение силы, вызванное наркотиком, усиливало истинное ощущение силы. Все, казалось, идет идеально гладко. Кройд мурлыкал себе под нос песенку, постукивая пальцами по колену.
– …плащи, наверное, стоят немало, – говорил Карл. – Они все новые.
– Продай их где-нибудь и оставь себе деньги, – услышал Кройд собственный голос.
– Краденые?
– Возможно.
– Ты в деле, Кройд?
– Нет, но я знаю кое-кого.
– Буду молчать.
– Хорошо.
– Только ты и правда похож на одного из них, знаешь? В этом черном плаще и в очках…
Кройд ему не ответил, Он прислушивался к своему телу, которое говорило: что-то рвется на волю у него из спины. Он потерся плечами о спинку сиденья. От этого ему стало легче.
Кройда представили родителям Сэма, Уильяму и Марсии Кендалл – седовласому, слегка располневшему мужчине с резкими чертами лица и хорошо сохранившейся блондинке. Кройд помнил, что должен улыбаться, не открывая рта, и разговаривал, едва шевеля губами. Они внимательно оглядели его, и Кройд был уверен, что им хотелось поговорить подольше, только сзади ждали своей очереди поздороваться другие гости.
– Я хочу побеседовать с вами на ужине, – в заключение произнес Уильям.
Кройд вздохнул и отошел в сторону. Пронесло. У него не было намерения идти на праздничный ужин. Как только закончится венчание, он сядет в такси и поедет обратно на Манхэттен, а через несколько часов уже будет спать. Прежде чем он проснется, Сэм с Клодией, вероятно, уже будут на Багамах.
Он заметил двоюродного брата из Ньюарка и чуть было не подошел к нему. К дьяволу! Ему пришлось бы объяснять насчет своей внешности, а дело того не стоило.
Кройд вошел в церковь, и его усадили на переднюю скамью, справа. Посаженым отцом Клодии должен был быть Карл. Хорошо еще, что он проснулся слишком поздно, и его не заставили стать шафером. Хоть в этом смысле время было выбрано удачно.
Пока Кройд сидел и ждал начала церемонии, он рассматривал украшения алтаря, витражи на окнах, расставленные кругом цветы. Другие люди входили и рассаживались. Стало жарко, Кройд почувствовал, что вспотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
– Я даже не заметил. Я… был занят, Бентли похлопал по возвышению между лопатками, и Кройд вскрикнул.
– Извини. Может, тебе лучше прямо сейчас принять одну таблетку?
– Да.
– Возьми просторный плащ. Какой у тебя размер?
– Теперь – понятия не имею.
– Ладно, Я знаю одного человека, у которого их полно на складе. Пришлем тебе дюжину.
– Мне надо бежать, Бентли. Меня опять тянет в уборную.
– Ага. Выпей лекарство и попытайся отдохнуть. К двум часам Кройд весил сто пятьдесят пять фунтов. Болеутоляющее прекрасно подействовало, и впервые за много времени ничего не болело. К несчастью, лекарство одновременно вгоняло в сон; снова пришлось принимать амфетамин. Положительным было то, что эта комбинация заставила Кройда почувствовать себя хорошо в первый раз с тех пор, как все началось, хотя он знал, что ощущение обманчиво.
Когда в три тридцать доставили плащи, его вес снизился до ста тридцати двух фунтов, и он чувствовал необычайную легкость при ходьбе. Казалось, где-то в глубине тела поет кровь, Кройд выбрал плащ, который идеально сидел на нем, и отнес его к себе в комнату, оставив остальные на диване. Косметичка – высокая блондинка, непрерывно жующая резинку, – пришла в четыре часа. Она гребнем вычесала большую часть его волос, сбрила остальные и приладила на него парик. Затем сделала макияж, попутно давая инструкции по пользованию косметикой. Она же посоветовала Кройду по возможности не открывать рот, чтобы скрыть клыки.
Он остался доволен результатом и дал блондинке сотню долларов. Тогда она заметила, что может оказать ему и другие услуги, но тут у него снова забурчало в животе, и он вынужден был с ней распрощаться.
К шести часам желудок смилостивился над Крой-дом. К тому времени он полегчал до ста шестнадцати фунтов и продолжал чувствовать себя очень хорошо. Зуд наконец-то прекратился, только он уже соскреб большую часть кожи на груди, предплечьях и бедрах.
Карл, вернувшись, крикнул ему наверх:
– Какого черта тут делают все эти плащи?
– Длинная история, – ответил Кройд. – Можешь взять их себе, если хочешь.
– Ого, они из кашемира!
– Ага.
– Вот этот мне как раз.
– Так возьми его.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, спасибо.
В тот вечер он ощутил, что к нему возвращаются силы, и отправился на одну из своих длительных прогулок пешком. По дороге поднял высоко в воздух за передний бампер припаркованную машину, чтобы испытать силы, Да, кажется, выздоравливает. В парике и макияже Кройд мог сойти за толстяка-садовника – до тех пор, пока держал рот на замке. Будь у него побольше времени, обязательно отыскал бы зубного врача, чтобы сделать что-нибудь с клыками. В ту ночь и с утра он ничего не ел. Почувствовал было странное давление по обеим сторонам головы, но принял ещё таблетку, и оно не переросло в боль.
* * *
Прежде чем они с Карлом отправились в Риджвуд, Кройд позволил себе снова полежать в ванной. Слезло ещё немного кожи, но это не имело значения. Одежда скроет его покрытое заплатками тело. Хорошо, хоть лицо осталось целым. Он тщательно наложил грим и надел парик. Полностью одевшись и надев темные очки, Кройд счел, что выглядит достаточно презентабельно. И плащ действительно несколько скрадывал горб на спине.
Утро выдалось прохладным и облачным. Кажется, проблемы с несварением кончились. Для профилактики Кройд принял очередную таблетку, хотя и не совсем понимал, продолжает ли ещё что-нибудь болеть или нет. Он чувствовал себя прекрасно, только немного нервничал.
Когда они ехали по туннелю, Кройд поймал себя на том, что трет руки. К его отчаянию, от тыльной стороны левой ладони оторвался большой кусок кожи. Но даже об этом не стоило волноваться. Он не забыл взять перчатки.
Возможно, из-за темноты в туннеле у него снова начало стучать в голове. Ощущение не было болезненным, просто походило на сильное давление в ушах и висках. Верхняя часть спины тоже пульсировала, и в ней что-то шевелилось. Кройд прикусил губу, и от неё оторвался кусочек. Он выругался.
– Что случилось? – спросил брат.
– Ничего.
По крайней мере, хоть кровь не идет.
– Если тебе все ещё плохо, могу отвезти тебя обратно. Не хотелось бы, чтобы ты разболелся прямо на свадьбе. Особенно при таких чопорных типах, как Сэмова родня.
– Со мной все будет в порядке.
Он чувствовал легкость. Чувствовал давление изнутри во многих точках тела. Ощущение силы, вызванное наркотиком, усиливало истинное ощущение силы. Все, казалось, идет идеально гладко. Кройд мурлыкал себе под нос песенку, постукивая пальцами по колену.
– …плащи, наверное, стоят немало, – говорил Карл. – Они все новые.
– Продай их где-нибудь и оставь себе деньги, – услышал Кройд собственный голос.
– Краденые?
– Возможно.
– Ты в деле, Кройд?
– Нет, но я знаю кое-кого.
– Буду молчать.
– Хорошо.
– Только ты и правда похож на одного из них, знаешь? В этом черном плаще и в очках…
Кройд ему не ответил, Он прислушивался к своему телу, которое говорило: что-то рвется на волю у него из спины. Он потерся плечами о спинку сиденья. От этого ему стало легче.
Кройда представили родителям Сэма, Уильяму и Марсии Кендалл – седовласому, слегка располневшему мужчине с резкими чертами лица и хорошо сохранившейся блондинке. Кройд помнил, что должен улыбаться, не открывая рта, и разговаривал, едва шевеля губами. Они внимательно оглядели его, и Кройд был уверен, что им хотелось поговорить подольше, только сзади ждали своей очереди поздороваться другие гости.
– Я хочу побеседовать с вами на ужине, – в заключение произнес Уильям.
Кройд вздохнул и отошел в сторону. Пронесло. У него не было намерения идти на праздничный ужин. Как только закончится венчание, он сядет в такси и поедет обратно на Манхэттен, а через несколько часов уже будет спать. Прежде чем он проснется, Сэм с Клодией, вероятно, уже будут на Багамах.
Он заметил двоюродного брата из Ньюарка и чуть было не подошел к нему. К дьяволу! Ему пришлось бы объяснять насчет своей внешности, а дело того не стоило.
Кройд вошел в церковь, и его усадили на переднюю скамью, справа. Посаженым отцом Клодии должен был быть Карл. Хорошо еще, что он проснулся слишком поздно, и его не заставили стать шафером. Хоть в этом смысле время было выбрано удачно.
Пока Кройд сидел и ждал начала церемонии, он рассматривал украшения алтаря, витражи на окнах, расставленные кругом цветы. Другие люди входили и рассаживались. Стало жарко, Кройд почувствовал, что вспотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14