Вы мне движок запорете, мисс Дженни.
– Бог с ним, с движком. Лишь бы яхта не рассыпалась в прибое. В голосе Дженни звучали какие-то безумные нотки. Я оглядел рубку. Все мы надели спасательные жилеты. На наших бледных лицах застыло напряжённое выражение.
– Мак, отпустишь линь плавучего якоря, как только прибой начнёт нас качать, – сказала Дженни. – Тогда он нам понадобится. Не думаю, чтобы Мак нуждался в специальных указаниях. Он сжимал линь в своих шишковатых ладонях и смотрел вперёд. Вокруг глаз у него пролегла сеточка из тысячи морщинок. Свет потускнел и стал серым. Козырёк забрасывало ошмётками пены, по стеклу стекала вода. Машина работала на полных оборотах, и «Айлин Мор» шла в самую серёдку бреши со скоростью семи узлов. Скалы по обе стороны устья надвигались на нас. Ярдах в двадцати по курсу в небо взмыл огромный столб воды. Когда он рухнул, я ясно увидел красную от ржавчины «Трикалу», она лежала между двумя гладкими скалистыми уступами.
«Айлин Мор» внезапно подхватило отхлынувшей волной, но мгновение спустя она опять пошла вперёд, в брешь. Дженни не могла рассчитать с точностью до секунд, когда лучше войти в устье. Да это и не имело большого значения, всё равно встречи с яростной кипенью прибоя не миновать.
– Держитесь крепче! – крикнула Дженни. – Подходим! Подхваченная гребнем бурной волны, «Айлин Мор» стремительно понеслась вперёд. Слева над нами нависал колоссальный каменный шпиль. Волна на мгновение обнажила его гранитный чёрный пьедестал, с которого каскадами стекала вода. Несший нас вал обрушился на башню, мы очутились на гребне, и нос яхты задрался к свинцовому небу. Потом его захлестнула громадная прибойная волна. Штурвал у нас в руках заплясал, нос яхты повернулся. Мы оказались на подошве волны, «Айлин Мор» стояла чуть ли не поперёк прохода. Дженни крутанула штурвал, и яхта стала медленно разворачиваться. Плавучий якорь тащился за кормой, «Айлин Мор» напоминала перепуганную лошадь,
– Полундра! – вдруг заорал Берт. – Сзади! У подножия каменного шпиля набирала силу очередная волна, высокая, как гора. С её изломанного гребня, будто растрёпанные на ветру волосы, стекали седые, желтоватые от пены струи воды. Казалось, она разнесёт судёнышко в щепки, но нас защищал каменный пьедестал. Волна с грохотом разбилась об него, превратившись в огромную пенную простыню и накрыв нас, будто лавина. Наши крики потонули в её плеске. Стеклянный козырёк разлетелся, как яичная скорлупа, и пенная вода залила рубку. Яхта накренилась, закачалась и исчезла под водой. Я ничего не видел и не мог дышать. Страшная тяжесть навалилась на грудь, я отчаянно вцепился в штурвал и лишь чудом не сломал руки. Нас несло так стремительно, словно мы мчались вниз с гигантской горы. Потом «Айлин Мор» вздрогнула и выровнялась, волны швырнули яхту к небу, вода хлынула с палубы и из рубки, потащила меня за ноги. Я услышал рёв бешено вращавшегося в воздухе винта. Мы снова с грохотом рухнули на воду. Слава Богу, что нос яхты по-прежнему смотрел прямо на «Трикалу». Линь плавучего якоря оборвался, и яхта оказалась во власти волн. Штурвал плясал у меня в руках, но я удерживал «Айлин Мор» на курсе. Мы снова зарылись в прибойную волну, но на этот раз яхта накренилась не так сильно. Мало-помалу вода стекала с палубы, и я увидел, что море впереди сравнительно спокойное. Вторая волна пронесла нас сквозь брешь, как доску для серфинга.
– Прошли! – крикнул я Дженни. Она лежала на палубе, мокрые волосы скрывали лицо. Берт растянулся поперёк её ног. Мак сумел устоять на ногах.
– В машинное отделение, Мак! – крикнул я. – Сбавь обороты до малого вперёд!
Дженни пошевелилась, потом заворочалась и посмотрела на меня диким взглядом. Я думал, она закричит, но Дженни взяла себя в руки, ощупала голову и сказала:
– Должно быть, ударилась, когда падала. Она села, отбросив с лица мокрые волосы. Берт застонал.
– Что с тобой? – спросила Дженни.
– Рука! Ой, помогите! Кажись, сломал. Движок сбавил обороты. Я направил яхту к пляжу и, когда мы были под ржавой кормой «Трикалы», велел Маку глушить мотор. Потом я пробрался на нос и бросил якорь.
Вид у «Айлин Мор» был такой, словно её потрепало тайфуном. Но мачты стояли, и привязанная к корме резиновая лодка оказалась неповреждённой. Серьёзный ущерб понесла только рубка. Стенка, выходившая на левый борт, была продавлена, все стёкла побиты.
– Как твоя рука, Берт? – спросил я. Он поднялся и привалился к сломанному штурманскому столику.
– Ничего страшного. Дженни улыбнулась.
– По-моему, нам здорово повезло, – сказала она и чмокнула меня в щёку. – Ты лучший моряк на свете, дорогой. А теперь пошли вниз, там должна быть сухая одежда. Да и повязки надо наложить, а то мы все порезаны.
Только теперь я увидел кровь у неё на шее. Под палубой царил ералаш. Всё, что могло оторваться, оторвалось. Койки слетели с креплений, фонари и посуда побились, ящики открылись. Но здесь было сухо. Люки и прочный рангоут «Айлин Мор» выдержали напор. Мы были на плаву и не нахлебались воды. Пока мы зализывали раны, Мак спустил резиновую лодку. Мы бросили в воду второй якорь, закрепив и нос, и корму «Айлин Мор», потом пошли на вёслах к «Трикале». Её корма едва касалась воды, волны разбивались о нижние лопасти винтов, руль порыжел от ржавчины, да и корпус тоже. Пароход плотно лежал на галечном пляже и имел крен на правый борт около 15 градусов. Невероятно, но он не переломился, и корпус не был повреждён. Два носовых якоря зацеплены за обрамлявшие пляж низкие утёсы. Кормовые тоже закреплены, один – за невысокий риф, второй лежал на дне, цепь уходила в воду.
Мы обогнули корму. С голых бортов не свисало ни одного конца. Пристать к пляжу означало рискнуть резиновой лодкой, и мы вернулись на «Айлин Мор» за тонким линем, по которому я и забрался на «Трикалу» рядом с ржавой трёхдюймовкой. Ржавчина покрывала всё кругом, хлопьями летела из-под ног, но палубный настил казался прочным. Рядом с мостиком у правого борта я нашёл сваленный в кучу и прикреплённый к леерам верёвочный трап. Я отнёс его на корму, и вскоре вся компания уже стояла на палубе.
– Интересно, серебро ещё тут? – спросил Берт, перебираясь через фальшборт.
Мы отправились к кормовой надстройке.
– Вот уж не чаял опять увидеть эту чёртову караулку, где мы дежурили, – сказал Берт. На двери не было висячего замка. Мы навалились на неё, и она, к нашему удивлению, подалась. Ящики с серебром стояли точно так же, как мы их оставили, между ними всё ещё висели наши койки, вокруг была разбросана наша одежда.
– Похоже, никто сюда не заходил, – сказала Дженни.
– Эй, – воскликнул Берт, – смотри, Джим. Вот с этого ящика сорвана крышка. А мы с Силлзом вскрывали совсем другой. Странное дело, ничего не пропало, все слитки на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Бог с ним, с движком. Лишь бы яхта не рассыпалась в прибое. В голосе Дженни звучали какие-то безумные нотки. Я оглядел рубку. Все мы надели спасательные жилеты. На наших бледных лицах застыло напряжённое выражение.
– Мак, отпустишь линь плавучего якоря, как только прибой начнёт нас качать, – сказала Дженни. – Тогда он нам понадобится. Не думаю, чтобы Мак нуждался в специальных указаниях. Он сжимал линь в своих шишковатых ладонях и смотрел вперёд. Вокруг глаз у него пролегла сеточка из тысячи морщинок. Свет потускнел и стал серым. Козырёк забрасывало ошмётками пены, по стеклу стекала вода. Машина работала на полных оборотах, и «Айлин Мор» шла в самую серёдку бреши со скоростью семи узлов. Скалы по обе стороны устья надвигались на нас. Ярдах в двадцати по курсу в небо взмыл огромный столб воды. Когда он рухнул, я ясно увидел красную от ржавчины «Трикалу», она лежала между двумя гладкими скалистыми уступами.
«Айлин Мор» внезапно подхватило отхлынувшей волной, но мгновение спустя она опять пошла вперёд, в брешь. Дженни не могла рассчитать с точностью до секунд, когда лучше войти в устье. Да это и не имело большого значения, всё равно встречи с яростной кипенью прибоя не миновать.
– Держитесь крепче! – крикнула Дженни. – Подходим! Подхваченная гребнем бурной волны, «Айлин Мор» стремительно понеслась вперёд. Слева над нами нависал колоссальный каменный шпиль. Волна на мгновение обнажила его гранитный чёрный пьедестал, с которого каскадами стекала вода. Несший нас вал обрушился на башню, мы очутились на гребне, и нос яхты задрался к свинцовому небу. Потом его захлестнула громадная прибойная волна. Штурвал у нас в руках заплясал, нос яхты повернулся. Мы оказались на подошве волны, «Айлин Мор» стояла чуть ли не поперёк прохода. Дженни крутанула штурвал, и яхта стала медленно разворачиваться. Плавучий якорь тащился за кормой, «Айлин Мор» напоминала перепуганную лошадь,
– Полундра! – вдруг заорал Берт. – Сзади! У подножия каменного шпиля набирала силу очередная волна, высокая, как гора. С её изломанного гребня, будто растрёпанные на ветру волосы, стекали седые, желтоватые от пены струи воды. Казалось, она разнесёт судёнышко в щепки, но нас защищал каменный пьедестал. Волна с грохотом разбилась об него, превратившись в огромную пенную простыню и накрыв нас, будто лавина. Наши крики потонули в её плеске. Стеклянный козырёк разлетелся, как яичная скорлупа, и пенная вода залила рубку. Яхта накренилась, закачалась и исчезла под водой. Я ничего не видел и не мог дышать. Страшная тяжесть навалилась на грудь, я отчаянно вцепился в штурвал и лишь чудом не сломал руки. Нас несло так стремительно, словно мы мчались вниз с гигантской горы. Потом «Айлин Мор» вздрогнула и выровнялась, волны швырнули яхту к небу, вода хлынула с палубы и из рубки, потащила меня за ноги. Я услышал рёв бешено вращавшегося в воздухе винта. Мы снова с грохотом рухнули на воду. Слава Богу, что нос яхты по-прежнему смотрел прямо на «Трикалу». Линь плавучего якоря оборвался, и яхта оказалась во власти волн. Штурвал плясал у меня в руках, но я удерживал «Айлин Мор» на курсе. Мы снова зарылись в прибойную волну, но на этот раз яхта накренилась не так сильно. Мало-помалу вода стекала с палубы, и я увидел, что море впереди сравнительно спокойное. Вторая волна пронесла нас сквозь брешь, как доску для серфинга.
– Прошли! – крикнул я Дженни. Она лежала на палубе, мокрые волосы скрывали лицо. Берт растянулся поперёк её ног. Мак сумел устоять на ногах.
– В машинное отделение, Мак! – крикнул я. – Сбавь обороты до малого вперёд!
Дженни пошевелилась, потом заворочалась и посмотрела на меня диким взглядом. Я думал, она закричит, но Дженни взяла себя в руки, ощупала голову и сказала:
– Должно быть, ударилась, когда падала. Она села, отбросив с лица мокрые волосы. Берт застонал.
– Что с тобой? – спросила Дженни.
– Рука! Ой, помогите! Кажись, сломал. Движок сбавил обороты. Я направил яхту к пляжу и, когда мы были под ржавой кормой «Трикалы», велел Маку глушить мотор. Потом я пробрался на нос и бросил якорь.
Вид у «Айлин Мор» был такой, словно её потрепало тайфуном. Но мачты стояли, и привязанная к корме резиновая лодка оказалась неповреждённой. Серьёзный ущерб понесла только рубка. Стенка, выходившая на левый борт, была продавлена, все стёкла побиты.
– Как твоя рука, Берт? – спросил я. Он поднялся и привалился к сломанному штурманскому столику.
– Ничего страшного. Дженни улыбнулась.
– По-моему, нам здорово повезло, – сказала она и чмокнула меня в щёку. – Ты лучший моряк на свете, дорогой. А теперь пошли вниз, там должна быть сухая одежда. Да и повязки надо наложить, а то мы все порезаны.
Только теперь я увидел кровь у неё на шее. Под палубой царил ералаш. Всё, что могло оторваться, оторвалось. Койки слетели с креплений, фонари и посуда побились, ящики открылись. Но здесь было сухо. Люки и прочный рангоут «Айлин Мор» выдержали напор. Мы были на плаву и не нахлебались воды. Пока мы зализывали раны, Мак спустил резиновую лодку. Мы бросили в воду второй якорь, закрепив и нос, и корму «Айлин Мор», потом пошли на вёслах к «Трикале». Её корма едва касалась воды, волны разбивались о нижние лопасти винтов, руль порыжел от ржавчины, да и корпус тоже. Пароход плотно лежал на галечном пляже и имел крен на правый борт около 15 градусов. Невероятно, но он не переломился, и корпус не был повреждён. Два носовых якоря зацеплены за обрамлявшие пляж низкие утёсы. Кормовые тоже закреплены, один – за невысокий риф, второй лежал на дне, цепь уходила в воду.
Мы обогнули корму. С голых бортов не свисало ни одного конца. Пристать к пляжу означало рискнуть резиновой лодкой, и мы вернулись на «Айлин Мор» за тонким линем, по которому я и забрался на «Трикалу» рядом с ржавой трёхдюймовкой. Ржавчина покрывала всё кругом, хлопьями летела из-под ног, но палубный настил казался прочным. Рядом с мостиком у правого борта я нашёл сваленный в кучу и прикреплённый к леерам верёвочный трап. Я отнёс его на корму, и вскоре вся компания уже стояла на палубе.
– Интересно, серебро ещё тут? – спросил Берт, перебираясь через фальшборт.
Мы отправились к кормовой надстройке.
– Вот уж не чаял опять увидеть эту чёртову караулку, где мы дежурили, – сказал Берт. На двери не было висячего замка. Мы навалились на неё, и она, к нашему удивлению, подалась. Ящики с серебром стояли точно так же, как мы их оставили, между ними всё ещё висели наши койки, вокруг была разбросана наша одежда.
– Похоже, никто сюда не заходил, – сказала Дженни.
– Эй, – воскликнул Берт, – смотри, Джим. Вот с этого ящика сорвана крышка. А мы с Силлзом вскрывали совсем другой. Странное дело, ничего не пропало, все слитки на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45