Пространство на границе с Францией между нейтральными Бельгией и Швейцарией, на котором можно было произвести развертывание, ограничивалось только 30 милями. Одна половина нашего фронта была защищена Вогезами, параллельно которым проходила двухколейная железнодорожная линия, в то время как другие железнодорожные пути, на левом берегу Рейна, сходились на открытой части границы и гарантировали быстрое сосредоточение сил вблизи угрожаемых пунктов. За ними находился Рейн, который являлся весьма сильным естественным рубежом.
До тех пор пока держались Мец и Страсбург, неприятель мог только занять Эльзас и Лотарингию, но не завоевать их.
Совершенно иным было положение на Востоке. На протяжении более 100 миль от Лыка до Каттовиц наша граница была совершенно открыта и к ней вели только четыре одноколейные железные дороги. Против высаживаемых на конечных пунктах этой, обращенной в нашу сторону, огромной дуги наших войск находились русские войска, сосредоточенные у Варшавы, куда сходились их транспортные колеи. По сравнению с нами, они могли пользоваться выгодами внутреннего положения. Если бы даже оборону Восточной Пруссии и Силезии решено было вести только местными силами, то все же сосредоточение наших прочих сил у Торна для воспрепятствования наступлению противника прямо на Берлин требовало совершения переходов от пунктов выгрузки вдоль границы на протяжении от 10 до 18 миль.
Из этих географических и транспортных условий, по мнению Мольтке, неизбежно вытекало то, что на Западе мы должны будем упорно обороняться, а на Востоке сможем защищать границу наступлением и что район сосредоточения для сил, действующих на этом фронте, должен быть избран впереди на неприятельской» территории.
Мольтке полагал, что, несмотря на свои многочисленные войсковые части, расквартированные в Польше, русские не смогут выставить более 200.000 чел. у Ковны и Варшавы раньше 16-го дня мобилизации, наши же, предназначенные для войны с Россией, силы были готовы перейти границу, начиная с 10-го дня, причем они встретили бы только передовые части противника. Но в виду того, что силы русских должны были с каждой неделей сильно возрастать, то нам выгодно было как можно скорее добиться решительного сражения. Так как Польша являлась недостаточно надежным оплотом России, то было вероятно, что русские выступят на территории Польши против нас с уже готовыми к бою силами.
Австрия, в случае войны с Россией, имела только один фронт. Не считая войска, необходимые для Боснии и для наблюдения в случае надобности за Италией, получилась цифра от 500.000 до 600.000 чел., которые могли быть использованы в Галиции.
Ее собственный интерес, прекрасно ею самой учитывавшийся, подсказывал решение двинуть эти силы на Волынь, прервать железнодорожное сообщение с югом России (Броды — Дубно 2 перехда) и найти противника.
Из всего вышеизложенного Мольтке делал то заключение, что на западе мы должны были обороняться, а на востоке во что бы то ни стало наступать. На этом основании приходилось распределить наши силы, имея ввиду использовать преимущества более скорой мобилизации именно по отношению к России, а не к Франции; указанное преимущество позволило бы нам ограничить наши силы на восточном фронте до последней возможности.
Выполнение этого плана он мыслил себе в следующем виде: Мольтке считал, что на западном фронте французы создадут свой фронт из нескольких армий по верхней Мозели и позади Мааса, между Эпиналем и Верденом. Имея ввиду определенную военную цель — завоевание вновь Эльзас-Лотарингии, они должны были бы главными силами наступать в Лотарингии и меньшими — в Эльзасе. Поэтому Мольтке предполагал большую часть предназначенных для западного фронта сил использовать в Лотарингии и иметь вспомогательную армию в Эльзасе. Наступление противника немцы должны были встретить на сильно укрепленной позиции впереди р. Саар, приблизительно на линии Форбах-Сааруньон. Обойти эту позицию противник не мог. Мольтке полагал, что если бы французы захотели наступать на всем фронте, то им пришлось бы так растянуться, что нам представилась бы возможность в свою очередь напасть на них.
Он предполагал, что французы попробуют взять эту позицию ударом по одному из ее флангов. Для противодействия этому за каждым из наших флангов должны были находиться крупные резервы, на левом же фланге кроме того при известных условиях эльзасские части. Обход через Швейцарию Мольтке считал невероятным; наступление французов через Бельгию должно было остановиться на Рейне. В последнем случае в план Мольтке входило контрнаступление, которое принудило бы французов отойти на юг; при этих условиях в тылу германского фронта находилась бы Голландия и коммуникационная линия шла бы морем. Если бы превосходство в силах врага заставило нас отступить, то Мольтке имел ввиду отходить из Лотарингии на Майнц и из Эльзаса на Страсбург. К востоку от Рейна германские войска должны были занять очень сильные позиции за Майном между Майнцем и Франкфуртом; отсюда противник не мог продвинуться вглубь Германии. Мольтке надеялся, что после того, как французские силы ослабнут, вследствие боев у Метца, Страсбурга и Майнца, а также вследствие необходимости обеспечить длинную коммуникационную линию и переправы, равновесие сил до известной степени восстановится и нам удастся добиться окончательной развязки на Майне. Место и время переброски на Рейн подкреплений с восточного фронта Мольтке ставил в зависимость от успехов, которые будут достигнуты на Висле.
Что касается операции против России, то Мольтке исходил из тех расчетов, что она выступит против Германии с одной армией на Немане, и двумя армиями на Нареве и против Австрии с двумя армиями на Волыни и с одной армией в Подолии. Кроме того, одна армия, сосредоточенная на Средней Висле, могла быть двинута либо против Германии, либо против Австрии. По всей вероятности, в план русских входило большое наступление либо вглубь Германии, либо вглубь Австро-Венгрии. Мы имели основание надеяться предупредить это собственным наступлением. Сосредоточение главных сил русских у Варшавы не могло закончиться раньше четырех недель, а оттуда до границы Силезии нужно было пройти 30 миль. Неманская же и Наревская армии могли быть подвезены по железным дорогам из Петербурга и Москвы к Восточной Пруссии почти так же быстро, как и наши навстречу им. Австрия могла быть в полной готовности на русско-галицийской границе на 28-й день. Для операции на восточном фронте Мольтке предполагал назначить из германской армии семь арм. корпусов, из них два корпуса выдвигались прямо к Гумбинену и Лыку, а главные силы, вследствие недостаточности нашей железнодорожной сети, предполагалось выгрузить на широком 30-мильном фронте от Иноврацлава (Гогензальца) до Ортельсбурга и затем уже сосредоточить с движением вперед походным порядком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76