В каждом диоцезе помимо сельских или приходских школ, которые уже существовали, но о которых во времена Филиппа Августа мы ничего не знаем, капитулы и основные монастыри имели свои школы, свой преподавательский и ученический состав. Там обучали не только детей из хора или новичков, обреченных провести всю свою жизнь в кафедральной церкви или аббатстве, — туда также набирали школяров со стороны, тех, кто собирался вступить в духовное сословие, дабы позднее обладать свободной профессией или церковными бенефициями, и даже сыновей дворян и сеньоров, то есть мирян, желавших дополнить то чересчур скромное образование, которое давали им их воспитатели. Одним словом, чтобы хорошо понять, что тогда происходило в области образования, нужно представить себе общество, в котором не было иных общественных учебных заведений, кроме больших и малых семинарий, где формировались и пополнялись ряды духовенства.
Так, например, в Париже насчитывалось три вида учебных заведений: школа Богоматери, то есть группа школ епархии, или собора, под непосредственным руководством двух чинов капитула — регента певчих, присматривавшего за начальными школами, и канцлера, заведовавшего школами высшими; школы главных аббатств, особенно св. Женевьевы, Сен-Виктора и Сен-Жермен-де-Пре; частные школы, открытые клириками, получившими звание магистра и лицензию и обучавшими по своему усмотрению, но всегда под контролем епископа или канцлера. Многие из этих школ, содержавшихся известными учеными, философами или теологами, располагались на острове Сите и даже, как у Абеляра, на левом берегу близ Малого моста и по всему северному склону горы святой Женевьевы. В Шампани также было три перворазрядных школы трех церковных капитулов: самая знаменитая — Реймсская школа, школа Шалона-на-Марне и школа Труа; затем — монастырские школы, зависящие от крупных аббатств: Монье-ла-Сель, св. Ремигия Реймсского и св. Николая Реймсского; наконец, школы второго разряда в некоторых приорствах, не считая начальных школ.
Итак, только Церковь дает образование, утверждает магистров и предоставляет им право обучать. В руках епископов, капитулов и аббатов сосредоточено высшее руководство и контроль за образованием, и никто не смеет обучать в школах без их дозволения. Значительная власть, также возложенная на церковную корпорацию. Но верхушка клира приложила определенные усилия, чтобы сделать подобную власть приемлемой и легитимной в общественном мнении. В конце XII в. Церковь попыталась провозгласить и ввести принцип, столь ценимый современным обществом — принцип бесплатности и свободы высшего образования.
В 1179 г. третий Латеранский собор под председателем папы Александра III действительно принял в своем восемнадцатом декреталии решение величайшего значения: «Каждая соборная церковь должна содержать магистра, на которого будет возложено бесплатное обучение клириков церкви и бедных школяров» — это обучение бесплатное, во всяком случае для тех, кто не может платить. «Запрещено лицам, коим поручается руководить и надзирать за школами (то есть канцлерам и учителям богословия), требовать от кандидатов на профессорство какого-либо вознаграждения за выдачу лицензии» — свобода получения звания магистра. «Наконец, запрещается отказывать в лицензии тем, кто ее просит и достоин» — в некотором смысле это свобода образования. Одиннадцатый декреталий четвертого Латеранского собора, проведенного в 1215 г. Иннокентием III, воспроизводит те же предписания. Кроме того, он выносит решение, что в каждой церкви архиепископства или столичной церкви должен появиться магистр теологии, theologus, обязанный обучать своей науке священников провинции и следить за тем, как приходское духовенство исполняет свои обязанности.
Эти два указа знаменовали реальный прогресс. Церковь, удерживая монополию и неся бремя народного образования, пыталась посредством их узаконить ту огромную власть, которой она пользовалась.
Папская власть сосредоточивала в своих руках авторитет церкви и явно старалась дополнить и упорядочить учебную организацию, мало-помалу налаживавшуюся посредством создания отдельных и независимых учреждений во многих французских диоцезах в течение XI — XII ее. По вопросам начала занятий или открытия школ средневековое общество получало из Рима неизменную поддержку. И предписания соборов не остались чисто теоретическими. Почти сразу же начались труды по их претворению в жизнь.
Едва минуло два года со времени провозглашения принципов образования на Латеранском соборе 1179 г., как они получили блестящее воплощение в Монпелье. Устанавливая хартией января 1181 г. свободу высшего образования, сеньор Монпелье, непосредственный вассал епископа Гильема VIII, стал действовать — вне сомнения, по согласованию с Церковью, ибо множество документов того же времени доказывают, что школа в Монпелье, как и все современные ей, была жестко подчинена духовенству. Гильем VIII провозгласил, что будет противиться любой монополии на медицинское образование в своем городе и в своих владениях. Невзирая на сильное давление и самые соблазнительные денежные посулы (precio seu sollicitatione), он никогда и никому не предоставил исключительной привилегии «читать» или руководить медицинскими школами (in facilitate physice discipline). Мотивировка любопытна и выражена с предельной ясностью: «Принимая во внимание то, что было бы слишком вопиющим и противным правосудию и благочестию (contra fas et pium) предоставить одному человеку право обучать столь отменной науке». Впоследствии он, невзирая на всяческое сопротивление, утверждает всех частных лиц (omnes homines), кто бы они ни были и откуда бы ни прибыли, желавших содержать медицинские школы в Монпелье и обучать в его центральном городе с полнейшей свободой действий; и в заключение он предписывал своим преемникам не отклоняться от этой политики. Тем самым были провозглашены и внедрены принципы настолько свободные, каких только можно было желать приверженцам свободы образования; даже слишком свободные, потому что сеньор Монпелье вовсе не упомянул о способностях, которых общество вправе требовать от лекарей. Позднее церковной власти придется уточнить и регламентировать это пожалование, снабжая медицинское образование гарантиями, согласующимися с общественными интересами.
Предоставляя со свободами, о которых было бы глубоко несправедливо не упомянуть, право обучать, центральная церковная власть особенно заботилась о «больших школах», или studia generalia, — выражение, часто употребляемое в документах того времени.
Под «большими школами» следует понимать школы, куда стекалась молодежь всей страны и даже из-за границы и в которых обучали совокупности всех известных тогда наук:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Так, например, в Париже насчитывалось три вида учебных заведений: школа Богоматери, то есть группа школ епархии, или собора, под непосредственным руководством двух чинов капитула — регента певчих, присматривавшего за начальными школами, и канцлера, заведовавшего школами высшими; школы главных аббатств, особенно св. Женевьевы, Сен-Виктора и Сен-Жермен-де-Пре; частные школы, открытые клириками, получившими звание магистра и лицензию и обучавшими по своему усмотрению, но всегда под контролем епископа или канцлера. Многие из этих школ, содержавшихся известными учеными, философами или теологами, располагались на острове Сите и даже, как у Абеляра, на левом берегу близ Малого моста и по всему северному склону горы святой Женевьевы. В Шампани также было три перворазрядных школы трех церковных капитулов: самая знаменитая — Реймсская школа, школа Шалона-на-Марне и школа Труа; затем — монастырские школы, зависящие от крупных аббатств: Монье-ла-Сель, св. Ремигия Реймсского и св. Николая Реймсского; наконец, школы второго разряда в некоторых приорствах, не считая начальных школ.
Итак, только Церковь дает образование, утверждает магистров и предоставляет им право обучать. В руках епископов, капитулов и аббатов сосредоточено высшее руководство и контроль за образованием, и никто не смеет обучать в школах без их дозволения. Значительная власть, также возложенная на церковную корпорацию. Но верхушка клира приложила определенные усилия, чтобы сделать подобную власть приемлемой и легитимной в общественном мнении. В конце XII в. Церковь попыталась провозгласить и ввести принцип, столь ценимый современным обществом — принцип бесплатности и свободы высшего образования.
В 1179 г. третий Латеранский собор под председателем папы Александра III действительно принял в своем восемнадцатом декреталии решение величайшего значения: «Каждая соборная церковь должна содержать магистра, на которого будет возложено бесплатное обучение клириков церкви и бедных школяров» — это обучение бесплатное, во всяком случае для тех, кто не может платить. «Запрещено лицам, коим поручается руководить и надзирать за школами (то есть канцлерам и учителям богословия), требовать от кандидатов на профессорство какого-либо вознаграждения за выдачу лицензии» — свобода получения звания магистра. «Наконец, запрещается отказывать в лицензии тем, кто ее просит и достоин» — в некотором смысле это свобода образования. Одиннадцатый декреталий четвертого Латеранского собора, проведенного в 1215 г. Иннокентием III, воспроизводит те же предписания. Кроме того, он выносит решение, что в каждой церкви архиепископства или столичной церкви должен появиться магистр теологии, theologus, обязанный обучать своей науке священников провинции и следить за тем, как приходское духовенство исполняет свои обязанности.
Эти два указа знаменовали реальный прогресс. Церковь, удерживая монополию и неся бремя народного образования, пыталась посредством их узаконить ту огромную власть, которой она пользовалась.
Папская власть сосредоточивала в своих руках авторитет церкви и явно старалась дополнить и упорядочить учебную организацию, мало-помалу налаживавшуюся посредством создания отдельных и независимых учреждений во многих французских диоцезах в течение XI — XII ее. По вопросам начала занятий или открытия школ средневековое общество получало из Рима неизменную поддержку. И предписания соборов не остались чисто теоретическими. Почти сразу же начались труды по их претворению в жизнь.
Едва минуло два года со времени провозглашения принципов образования на Латеранском соборе 1179 г., как они получили блестящее воплощение в Монпелье. Устанавливая хартией января 1181 г. свободу высшего образования, сеньор Монпелье, непосредственный вассал епископа Гильема VIII, стал действовать — вне сомнения, по согласованию с Церковью, ибо множество документов того же времени доказывают, что школа в Монпелье, как и все современные ей, была жестко подчинена духовенству. Гильем VIII провозгласил, что будет противиться любой монополии на медицинское образование в своем городе и в своих владениях. Невзирая на сильное давление и самые соблазнительные денежные посулы (precio seu sollicitatione), он никогда и никому не предоставил исключительной привилегии «читать» или руководить медицинскими школами (in facilitate physice discipline). Мотивировка любопытна и выражена с предельной ясностью: «Принимая во внимание то, что было бы слишком вопиющим и противным правосудию и благочестию (contra fas et pium) предоставить одному человеку право обучать столь отменной науке». Впоследствии он, невзирая на всяческое сопротивление, утверждает всех частных лиц (omnes homines), кто бы они ни были и откуда бы ни прибыли, желавших содержать медицинские школы в Монпелье и обучать в его центральном городе с полнейшей свободой действий; и в заключение он предписывал своим преемникам не отклоняться от этой политики. Тем самым были провозглашены и внедрены принципы настолько свободные, каких только можно было желать приверженцам свободы образования; даже слишком свободные, потому что сеньор Монпелье вовсе не упомянул о способностях, которых общество вправе требовать от лекарей. Позднее церковной власти придется уточнить и регламентировать это пожалование, снабжая медицинское образование гарантиями, согласующимися с общественными интересами.
Предоставляя со свободами, о которых было бы глубоко несправедливо не упомянуть, право обучать, центральная церковная власть особенно заботилась о «больших школах», или studia generalia, — выражение, часто употребляемое в документах того времени.
Под «большими школами» следует понимать школы, куда стекалась молодежь всей страны и даже из-за границы и в которых обучали совокупности всех известных тогда наук:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134