«Помните о том, что Вы не должны допустить, чтобы Вас принимали за простака, — писал он ему 3 января 1654 года. — Когда доходит до денег, гасконцы с радостью готовы пообещать миллионы». И это еще было ничто по сравнению с теми любезностями кардинала, которые Бемо услышал, когда переслал составленный им проект сдачи Бейзаха: «Вы не способны придерживаться данного Вам приказа. Одним словом, это означает, что Вы вообще ни на что не способны».
Импровизированный дипломат оказался зажат в тиски между несговорчивым графом д'Аркуром и неуступчивым кардиналом. Он всерьез рисковал своей карьерой и имуществом: первая могла легко оборваться, второе могло быть конфисковано. Тогда он воззвал к оставшимся у него друзьям из окружения Мазарини: к Туссену Розу, Миле де Жеру и д'Артаньяну. В начале марта он передал Его Преосвященству через своего слугу-баска оправдательное письмо. Он писал:
«Пусть господа Миле и д'Артаньян будут моими поручителями в том, что я никогда не забывал о своей признательности: мне не нужно никакого вознаграждения ни в чинах, ни в собственности, даже если Вы увидите, что я невиновен».
Письмо, содержавшее все необходимые разъяснения, успокоило разбушевавшегося кардинала. Д'Артаньян, удобно обустроившийся в королевском вольере, переживал за своего верного друга. 14 марта он поспешил уведомить его о том, что настроение господина изменилось.
«Могу заверить тебя, что все твои друзья с облегчением вздохнули, узнав после приезда баска, что ты не так виновен, как это представлялось ранее. Его Преосвященство увидел все в правильном свете, и на этот счет ты теперь можешь успокоиться. Твои друзья советуют тебе приехать чем скорее, тем лучше. Миле напишет тебе обо всем подробно; поэтому я посылаю тебе лишь короткое письмо. Скажу только, что не следует стремиться уехать в Нормандию. Напротив, следует направиться прямо сюда и вести себя еще увереннее, чем раньше; и не вздумай бросать дела так, как они есть. Если ты сможешь дать нам знать, когда приедешь, я тебя встречу. Прощай и постарайся не омрачать свою душу печалью, потому что для этого нет никаких оснований и Его Преосвященство вполне удовлетворен».
Однако Бемо не стал сразу возвращаться в столицу. В мае 1654 года он с триумфом подписал с графом д'Аркуром выгодный договор и даже предложил самого себя в качестве заложника во имя гарантии полного выполнения этого договора. 6 мая секретарь Мазарини Роз направил ему следующую забавную записку, по которой можно судить о гаскон-ском духе колоритного Бемо:
«Я старательно прочитал „кардиналу“ все Ваши письма, впрочем, не целиком, поскольку у Вас постоянно проскакивают фразы типа „черт побери“, однако это неважно, раз суть хороша. Г-н де Савейян говорит, что умирает от зависти, представляя, как Вы будете подкручивать усы и надувать щеки, рассуждая о государственных делах. Вы сейчас в зените славы. Мне представляется уже, как Вы являетесь, покрытый потом и пылью, и даете отчет о своих переговорах под аплодисменты Его Преосвященства. И да поможет Бог, чтобы после этого Вы вспомнили тех святых, к которым взывали во время бури».
Так завершились щекотливые переговоры с графом д'Ар-куром, счастливый исход которых позволил бравому Бемо, подкручивая усы, вернуться к своим друзьям, вернуться еще более гордым и тщеславным, чем прежде...
Глава VI. Рядом с господином Тюренном
В начале июня 1654 года гвардейский полк отправился в Реймс для участия в коронации Людовика XIV. 7 июня д'Артаньян присутствовал на этой пышной церемонии, о которой нам подробно поведали хронисты. Церемония завершилась грандиозным военным парадом на украшенных улицах города; при этом гремели органы и вовсю звонили колокола.
Однако праздник не вечен! Следовало быстро вернуться на границы, где вновь оживились военные действия. На этот раз положение дел было серьезным, поскольку Великий Конде, этот ненасытный кондотьер с повадками хищника, перешел на сторону противника и угрожал безопасности королевства, стоя во главе 30 тысяч испанцев. Помазанник Божий, все еще ослепленный блеском своей коронации, решил сразу же проявить пыл в отношении исполнения своих новых обязанностей короля. Он лично возглавил армию и осадил Стенэ.
После нескольких дней сражений, не выявивших перевеса какой-либо стороны, один гвардейский батальон и один батальон швейцарцев начали общий штурм. Гвардейцы, как взбешенные демоны, опрокинули солдат Его Католического Величества, обосновались у подножия крепостных валов, а затем, не останавливаясь в своем задоре, захватили равелин. К несчастью, 27 июля мощная контратака заставила их отступить. Пока капитан де Витремон собирал своих людей, его лейтенант д'Артаньян вместе с несколькими удальцами атаковал «воробьиное гнездо», нечто вроде маленького плоского бастиона, стоявшего на середине куртины неподалеку от упомянутого равелина. Битва была ожесточенной. 28 июля кардинал Мазарини писал из Седана Летелльеру о ходе военных действий:
«Вчера король вновь вернулся из лагеря при Стенэ после того, как на его глазах были захвачены все внешние укрепления. Оставалось всего два небольших укрепления: один — у равелина и один — у малого бастиона. У бастиона были ранены один капитан и семь офицеров гвардии. Среди них Эрвийе, д'Артаньян, Лаай и шевалье де Монтегю (...); однако лишь у одного или двоих из них ранения являются опасными».
Капитан Эрвийе умер от многочисленных ран. Что касается д'Артаньяна, то благодаря заботам главного полкового хирурга он быстро поправился. Можно предположить, что вместе со своим товарищем Бемо он участвовал также в освобождении Арраса, — это была громкая победа, отметившая начало возрождения могущества Франции в Европе.
Следующим летом д'Артаньян участвовал в осаде Ландреси, города Конде, который был взят после трехдневного ожесточенного сражения в болотах, и Сен-Гислена, который победоносные гвардейцы повергли к стопам короля в День святого Людовика.
С 30 июля 1655 года д'Артаньян стал командовать отдельной ротой, впрочем, не получив еше официально капитанского «поручения».
Это дело не обошлось без трудностей. Подполковник гвардейского полка г-н де Венн, будучи в весьма почтенном возрасте, решил выйти в отставку и продать свою должность за 80 тысяч ливров. Явилось много претендентов на его место. Мазарини выбрал шевалье де Фуриля, самого старшего из капитанов полка. Таким образом, его капитанская должность освободилась. Однако Фуриль потребовал за нее невероятную сумму: 80 тысяч ливров, то есть цену двух или трех обычных полковых должностей, равнявшуюся цене, которую он сам должен был заплатить за должность подполковника г-ну де Венну. Д'Артаньян уже так давно мечтал стать капитаном, что никак не мог пренебречь этой возможностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Импровизированный дипломат оказался зажат в тиски между несговорчивым графом д'Аркуром и неуступчивым кардиналом. Он всерьез рисковал своей карьерой и имуществом: первая могла легко оборваться, второе могло быть конфисковано. Тогда он воззвал к оставшимся у него друзьям из окружения Мазарини: к Туссену Розу, Миле де Жеру и д'Артаньяну. В начале марта он передал Его Преосвященству через своего слугу-баска оправдательное письмо. Он писал:
«Пусть господа Миле и д'Артаньян будут моими поручителями в том, что я никогда не забывал о своей признательности: мне не нужно никакого вознаграждения ни в чинах, ни в собственности, даже если Вы увидите, что я невиновен».
Письмо, содержавшее все необходимые разъяснения, успокоило разбушевавшегося кардинала. Д'Артаньян, удобно обустроившийся в королевском вольере, переживал за своего верного друга. 14 марта он поспешил уведомить его о том, что настроение господина изменилось.
«Могу заверить тебя, что все твои друзья с облегчением вздохнули, узнав после приезда баска, что ты не так виновен, как это представлялось ранее. Его Преосвященство увидел все в правильном свете, и на этот счет ты теперь можешь успокоиться. Твои друзья советуют тебе приехать чем скорее, тем лучше. Миле напишет тебе обо всем подробно; поэтому я посылаю тебе лишь короткое письмо. Скажу только, что не следует стремиться уехать в Нормандию. Напротив, следует направиться прямо сюда и вести себя еще увереннее, чем раньше; и не вздумай бросать дела так, как они есть. Если ты сможешь дать нам знать, когда приедешь, я тебя встречу. Прощай и постарайся не омрачать свою душу печалью, потому что для этого нет никаких оснований и Его Преосвященство вполне удовлетворен».
Однако Бемо не стал сразу возвращаться в столицу. В мае 1654 года он с триумфом подписал с графом д'Аркуром выгодный договор и даже предложил самого себя в качестве заложника во имя гарантии полного выполнения этого договора. 6 мая секретарь Мазарини Роз направил ему следующую забавную записку, по которой можно судить о гаскон-ском духе колоритного Бемо:
«Я старательно прочитал „кардиналу“ все Ваши письма, впрочем, не целиком, поскольку у Вас постоянно проскакивают фразы типа „черт побери“, однако это неважно, раз суть хороша. Г-н де Савейян говорит, что умирает от зависти, представляя, как Вы будете подкручивать усы и надувать щеки, рассуждая о государственных делах. Вы сейчас в зените славы. Мне представляется уже, как Вы являетесь, покрытый потом и пылью, и даете отчет о своих переговорах под аплодисменты Его Преосвященства. И да поможет Бог, чтобы после этого Вы вспомнили тех святых, к которым взывали во время бури».
Так завершились щекотливые переговоры с графом д'Ар-куром, счастливый исход которых позволил бравому Бемо, подкручивая усы, вернуться к своим друзьям, вернуться еще более гордым и тщеславным, чем прежде...
Глава VI. Рядом с господином Тюренном
В начале июня 1654 года гвардейский полк отправился в Реймс для участия в коронации Людовика XIV. 7 июня д'Артаньян присутствовал на этой пышной церемонии, о которой нам подробно поведали хронисты. Церемония завершилась грандиозным военным парадом на украшенных улицах города; при этом гремели органы и вовсю звонили колокола.
Однако праздник не вечен! Следовало быстро вернуться на границы, где вновь оживились военные действия. На этот раз положение дел было серьезным, поскольку Великий Конде, этот ненасытный кондотьер с повадками хищника, перешел на сторону противника и угрожал безопасности королевства, стоя во главе 30 тысяч испанцев. Помазанник Божий, все еще ослепленный блеском своей коронации, решил сразу же проявить пыл в отношении исполнения своих новых обязанностей короля. Он лично возглавил армию и осадил Стенэ.
После нескольких дней сражений, не выявивших перевеса какой-либо стороны, один гвардейский батальон и один батальон швейцарцев начали общий штурм. Гвардейцы, как взбешенные демоны, опрокинули солдат Его Католического Величества, обосновались у подножия крепостных валов, а затем, не останавливаясь в своем задоре, захватили равелин. К несчастью, 27 июля мощная контратака заставила их отступить. Пока капитан де Витремон собирал своих людей, его лейтенант д'Артаньян вместе с несколькими удальцами атаковал «воробьиное гнездо», нечто вроде маленького плоского бастиона, стоявшего на середине куртины неподалеку от упомянутого равелина. Битва была ожесточенной. 28 июля кардинал Мазарини писал из Седана Летелльеру о ходе военных действий:
«Вчера король вновь вернулся из лагеря при Стенэ после того, как на его глазах были захвачены все внешние укрепления. Оставалось всего два небольших укрепления: один — у равелина и один — у малого бастиона. У бастиона были ранены один капитан и семь офицеров гвардии. Среди них Эрвийе, д'Артаньян, Лаай и шевалье де Монтегю (...); однако лишь у одного или двоих из них ранения являются опасными».
Капитан Эрвийе умер от многочисленных ран. Что касается д'Артаньяна, то благодаря заботам главного полкового хирурга он быстро поправился. Можно предположить, что вместе со своим товарищем Бемо он участвовал также в освобождении Арраса, — это была громкая победа, отметившая начало возрождения могущества Франции в Европе.
Следующим летом д'Артаньян участвовал в осаде Ландреси, города Конде, который был взят после трехдневного ожесточенного сражения в болотах, и Сен-Гислена, который победоносные гвардейцы повергли к стопам короля в День святого Людовика.
С 30 июля 1655 года д'Артаньян стал командовать отдельной ротой, впрочем, не получив еше официально капитанского «поручения».
Это дело не обошлось без трудностей. Подполковник гвардейского полка г-н де Венн, будучи в весьма почтенном возрасте, решил выйти в отставку и продать свою должность за 80 тысяч ливров. Явилось много претендентов на его место. Мазарини выбрал шевалье де Фуриля, самого старшего из капитанов полка. Таким образом, его капитанская должность освободилась. Однако Фуриль потребовал за нее невероятную сумму: 80 тысяч ливров, то есть цену двух или трех обычных полковых должностей, равнявшуюся цене, которую он сам должен был заплатить за должность подполковника г-ну де Венну. Д'Артаньян уже так давно мечтал стать капитаном, что никак не мог пренебречь этой возможностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62