Он написал широко задуманное историческое введение в хронику событий – "Повесть временных лет". Хронологический диапазон введения – от V-VI веков нашей эры до 860 года, когда русы впервые выступили как сила, равная Византийской империи.
Историко-географическое введение Нестора в историю Киевской Руси, написанное с небывалой широтой и достоверностью, заслуживает полного доверия с нашей стороны.
Здесь обрисована природа нашей страны, те ее элементы, которые влияли на историческое развитие народа: могучие реки, связывавшие Русь с Северной Европой, Азией, Южной Европой и Африкой, большие незаселенные лесные массивы на водоразделах, вроде "Оковского леса", беспокойные и "незнаемые" степные пространства "Великой Скифии", откуда появлялись орды кочевнической конницы.
На этой "ландкарте" историк, обладавший целой библиотекой русских, греческих, западнославянских, болгарских книг, образованнейший человек своего времени, нарисовал картину жизни всех славянских народов, сопоставляя их быт с бытом и нравами других народов всего Старого Света. Куда только не вел своего читателя Нестор: то к лесным племенам древлян, радимичей и вятичей, то к степным половцам, то в туманную Британию, то в Индию к брахманам или еще дальше, на острова Индонезии ("Островницы") и на самый край известного тогда мира – к людям шелка, в Китай.
Нестор писал правду о первобытных обычаях древлян и радимичей (примерно эпохи зарубинецкой культуры), противопоставляя их "мудрым и смысленным" полянам (племенам Черняховской культуры). Он, как бы предвидя те тенденциозные толкования, которые будут исходить от норманнистов, стремился показать, что у многих народов мира есть странные обычаи: одни из них – "убийстводейцы", "гневливы паче естества", другие с родными матерями и племянницами блуд творят, у третьих женщины ведут себя, "акы скот бессловесный", четвертые "человекы ядуще".
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. 1236 г. Белокаменная резьба
Отдав дань неизбежным для средневекового историка-монаха библейским легендам, Нестор быстро переходит к обрисовке всего славянского мира во всем его объеме. Здесь нет легендарных Чеха, Леха и Руса, обычных в западнославянских хрониках, здесь указаны все действительно существовавшие крупные союзы племен в области первоначального расселения славян в Европе.
Совокупность этих племенных союзов довольно точно очерчивает территорию расселения славян (западных и восточных) на рубеже нашей эры, как мы представляем ее себе сейчас на основании данных лингвистики, антропологии, археологии.
Тонкое чутье историка подсказало Нестору безошибочный выбор основных, узловых моментов в жизни славянства – это, во-первых, VI век, век славянских походов на Византию, век формирования мощных и устойчивых племенных союзов "княжений", век путешествия Кия в Царьград и основания Киева как столицы племенного княжения полян.
В нашей современной периодизации мы тоже выделяем VI век как переломную эпоху, очень важную в истории славянских предфеодальных образований.
Вторая выделенная Нестором эпоха – IX век, век образования таких славянских феодальных государств, как Киевская Русь, Великоморавское государство, Болгарское царство, век появления славянской письменности, христианизации славян.
Как видим, периодизация Нестора совпадает с нашей; он выделял в истории славянства те же самые моменты, которые выделяем теперь и мы.
В XII столетии летописание появляется почти в каждом крупном городе, что выражало самостоятельность отдельных княжеств. Нам известны летописи "младшего брата" Новгорода – Пскова; известно летописание Владимира и Ростова. Летописи велись и в юго-западном регионе – в Галиче, Владимире-Волынском и в Пинске.
Смоленская летопись и интереснейшая Полоцкая летопись были известны В. Н. Татищеву, получившему их на короткий срок и успевшему сделать только незначительные выписки.
Значительно лучше нам известно летописание Владимира и Ростова.
Киевские браслеты XII-XIII вв.
Дошли до нас и фрагменты летописания рязанского, переяславского (Переяславля Русского) и черниговского.
По всей вероятности, уцелевшие до наших дней в составе позднейших летописных сводов фрагменты летописей разных княжеств далеко не отражают действительного состояния летописного дела в XII – начале XIII века. Летописей было значительно больше, но многие из них погибли в половецких наездах, княжеских усобицах и особенно в пожарах русских городов во время "татарщины". Мы знаем случаи, когда в Москве в XIV-XV веках каменные подклеты до самых сводов наполняли книгами, чтобы уберечь их, но они все же гибли в огне…
Из всех летописных сводов интересующего нас времени, пожалуй, наибольший исторический и историко-культурный интерес представляет Киевский летописный свод 1198 года (в литературе его иногда датируют 1199 или 1200 годом), составленный при князе Рюрике Ростиславиче игуменом Выдубицкого монастыря Моисеем. Составитель (он же автор нескольких статей 1190-х годов) завершил свой труд текстом торжественной кантаты, пропетой "едиными усты" монахами его монастыря в честь великого князя.
В богатом Выдубицком монастыре, расположенном под Киевом, была, очевидно, целая историческая библиотека из рукописных летописей, которая помогла ученому игумену создать интереснейший сводный труд по русской истории за весь XII век. В руках составителя оказались летописи разных князей из разных княжеств. Поэтому историк конца столетия мог иной раз изобразить какое-либо отдаленное событие, ту или иную войну с разных точек зрения: и со стороны нападающих, и со стороны обороняющихся или осажденных. Это приближало к объективной оценке. В Киевском своде 1198 года отражены не только киевские события, но и дела, происходившие в Чернигове, Галиче, Новгороде, Владимире на Клязьме,
Переяславле Русском, Рязани и в ряде других русских городов, а порой и зарубежные события вроде четвертого крестового похода Фридриха Барбароссы. Удается выделить ряд отдельных летописей, использованных составителем.
Древнерусские шахматы (Новгород)
Основой для выделения являются разные признаки: диалектные особенности языка, различие штампов в обозначении титулатуры князей, способы обозначения дат, наличие или отсутствие церковной фразеологии, литературный стиль, манера изображения собы-тий, широта кругозора и, самое главное, симпатии и антипатии летописцев к тем или иным князьям.
На основе всей суммы признаков можно наметить около десятка исторических рукописей, использованных киевским игуменом Моисеем при составлении своего летописного свода 1198 года. Первую половину свода занимает "Повесть временных лет" Нестора, а далее используются отрывки летописания Владимира Мономаха и его сыновей ("Володимерова племени").
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Историко-географическое введение Нестора в историю Киевской Руси, написанное с небывалой широтой и достоверностью, заслуживает полного доверия с нашей стороны.
Здесь обрисована природа нашей страны, те ее элементы, которые влияли на историческое развитие народа: могучие реки, связывавшие Русь с Северной Европой, Азией, Южной Европой и Африкой, большие незаселенные лесные массивы на водоразделах, вроде "Оковского леса", беспокойные и "незнаемые" степные пространства "Великой Скифии", откуда появлялись орды кочевнической конницы.
На этой "ландкарте" историк, обладавший целой библиотекой русских, греческих, западнославянских, болгарских книг, образованнейший человек своего времени, нарисовал картину жизни всех славянских народов, сопоставляя их быт с бытом и нравами других народов всего Старого Света. Куда только не вел своего читателя Нестор: то к лесным племенам древлян, радимичей и вятичей, то к степным половцам, то в туманную Британию, то в Индию к брахманам или еще дальше, на острова Индонезии ("Островницы") и на самый край известного тогда мира – к людям шелка, в Китай.
Нестор писал правду о первобытных обычаях древлян и радимичей (примерно эпохи зарубинецкой культуры), противопоставляя их "мудрым и смысленным" полянам (племенам Черняховской культуры). Он, как бы предвидя те тенденциозные толкования, которые будут исходить от норманнистов, стремился показать, что у многих народов мира есть странные обычаи: одни из них – "убийстводейцы", "гневливы паче естества", другие с родными матерями и племянницами блуд творят, у третьих женщины ведут себя, "акы скот бессловесный", четвертые "человекы ядуще".
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. 1236 г. Белокаменная резьба
Отдав дань неизбежным для средневекового историка-монаха библейским легендам, Нестор быстро переходит к обрисовке всего славянского мира во всем его объеме. Здесь нет легендарных Чеха, Леха и Руса, обычных в западнославянских хрониках, здесь указаны все действительно существовавшие крупные союзы племен в области первоначального расселения славян в Европе.
Совокупность этих племенных союзов довольно точно очерчивает территорию расселения славян (западных и восточных) на рубеже нашей эры, как мы представляем ее себе сейчас на основании данных лингвистики, антропологии, археологии.
Тонкое чутье историка подсказало Нестору безошибочный выбор основных, узловых моментов в жизни славянства – это, во-первых, VI век, век славянских походов на Византию, век формирования мощных и устойчивых племенных союзов "княжений", век путешествия Кия в Царьград и основания Киева как столицы племенного княжения полян.
В нашей современной периодизации мы тоже выделяем VI век как переломную эпоху, очень важную в истории славянских предфеодальных образований.
Вторая выделенная Нестором эпоха – IX век, век образования таких славянских феодальных государств, как Киевская Русь, Великоморавское государство, Болгарское царство, век появления славянской письменности, христианизации славян.
Как видим, периодизация Нестора совпадает с нашей; он выделял в истории славянства те же самые моменты, которые выделяем теперь и мы.
В XII столетии летописание появляется почти в каждом крупном городе, что выражало самостоятельность отдельных княжеств. Нам известны летописи "младшего брата" Новгорода – Пскова; известно летописание Владимира и Ростова. Летописи велись и в юго-западном регионе – в Галиче, Владимире-Волынском и в Пинске.
Смоленская летопись и интереснейшая Полоцкая летопись были известны В. Н. Татищеву, получившему их на короткий срок и успевшему сделать только незначительные выписки.
Значительно лучше нам известно летописание Владимира и Ростова.
Киевские браслеты XII-XIII вв.
Дошли до нас и фрагменты летописания рязанского, переяславского (Переяславля Русского) и черниговского.
По всей вероятности, уцелевшие до наших дней в составе позднейших летописных сводов фрагменты летописей разных княжеств далеко не отражают действительного состояния летописного дела в XII – начале XIII века. Летописей было значительно больше, но многие из них погибли в половецких наездах, княжеских усобицах и особенно в пожарах русских городов во время "татарщины". Мы знаем случаи, когда в Москве в XIV-XV веках каменные подклеты до самых сводов наполняли книгами, чтобы уберечь их, но они все же гибли в огне…
Из всех летописных сводов интересующего нас времени, пожалуй, наибольший исторический и историко-культурный интерес представляет Киевский летописный свод 1198 года (в литературе его иногда датируют 1199 или 1200 годом), составленный при князе Рюрике Ростиславиче игуменом Выдубицкого монастыря Моисеем. Составитель (он же автор нескольких статей 1190-х годов) завершил свой труд текстом торжественной кантаты, пропетой "едиными усты" монахами его монастыря в честь великого князя.
В богатом Выдубицком монастыре, расположенном под Киевом, была, очевидно, целая историческая библиотека из рукописных летописей, которая помогла ученому игумену создать интереснейший сводный труд по русской истории за весь XII век. В руках составителя оказались летописи разных князей из разных княжеств. Поэтому историк конца столетия мог иной раз изобразить какое-либо отдаленное событие, ту или иную войну с разных точек зрения: и со стороны нападающих, и со стороны обороняющихся или осажденных. Это приближало к объективной оценке. В Киевском своде 1198 года отражены не только киевские события, но и дела, происходившие в Чернигове, Галиче, Новгороде, Владимире на Клязьме,
Переяславле Русском, Рязани и в ряде других русских городов, а порой и зарубежные события вроде четвертого крестового похода Фридриха Барбароссы. Удается выделить ряд отдельных летописей, использованных составителем.
Древнерусские шахматы (Новгород)
Основой для выделения являются разные признаки: диалектные особенности языка, различие штампов в обозначении титулатуры князей, способы обозначения дат, наличие или отсутствие церковной фразеологии, литературный стиль, манера изображения собы-тий, широта кругозора и, самое главное, симпатии и антипатии летописцев к тем или иным князьям.
На основе всей суммы признаков можно наметить около десятка исторических рукописей, использованных киевским игуменом Моисеем при составлении своего летописного свода 1198 года. Первую половину свода занимает "Повесть временных лет" Нестора, а далее используются отрывки летописания Владимира Мономаха и его сыновей ("Володимерова племени").
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101