Короче говоря, с Айанталой не было решительно никакого сладу.
Целый месяц буйствовал этот удивительный ребенок, став для горожан грозным пугалом, а для города – страшным проклятием, и никто не мог утихомирить его.
Наконец о нем прослышал бабалаво, искусный маг и опытный чародей. Слушая рассказы горожан, он с небрежной ухмылкой говорил, что сила Айанталы ракушки ломаной не стоит, что его поведение – это всего лишь обычные шалости неупокоенного младенца и что, когда он, бабалаво, встретится с ним, все придет в норму, ибо он легко.приструнит буйного драчуна. Горожане принялись умолять мага сделать это как можно скорей, и тот согласился. Он надел белые брюки, препоясал чресла кушаком с амулетами, накинул черную агбадуу водрузил на голову круглую шапочку, собрал в Торбу Ифы множество различных Заговоренных руд и Заклинательных Ожерелий из змеиных позвонков – благо у него их было несчитано – и отправился к родителям Айанталы. Когда он пришел, Айантала сидел за трапезой, и ему сразу же стало не по себе от обилия пищи, стоявшей перед младенцем, ибо каждый кусок мяса, который тот клал себе в рот, был огромный, как для шести взрослых мужчин. Тут надобно сказать вам, любезные гости, что если кто-нибудь садился за трапезный стол вместе с Айанталой, то еды ему не доставалось, ибо Айантала съедал ее в мгновение ока. Маг завел с матерью младенца приличествующий случаю разговор и между прочим упомянул имя Айанталы – это при нем-то! Буйный младенец выскочил из-за стола, швырнул в гостя миску с эко, нахлобучил ему на голову горшок с мясом, скрутил его агбаду в толстый жгут, накинул ему на шею и едва не придушил его; потом вырвал у мага торбу с талисманами и хлестал его ею по щекам, пока она не изодралась в клочья; изодрав торбу, Айантала дернул мага за кушак, мгновенно распоясал его, и кушак прекрасно заменил ему хлыст: он охаживал им обезумевшего от истязаний мага, пока тот не вывернулся из собственной агбады и не удрал с громкими воплями домой. Запершись дома – ведь Айантала преследовал его до самой двери, – он забился в угол и долго пыхтел, словно паровая машина, ибо никак не мог отдышаться. Из одежды на нем остались только брюки, а кожа у него вспухла множеством кровавых рубцов. Когда он переоделся и родичи спросили его, легко ли ему удалось управиться с неупокоенным младенцем, он в ужасе вскричал:
«Никогда! Никогда меня так не истязали! Чего он только не учинял надо мной! Он чуть „е выдавил мне сердце из груди миской эко, едва не удавил на моей собственной агбаде, надавал тяжких оплеух торбой и отхлестал до полусмерти кушаком! Охо-хо! Этот неупокоенный буян весьма доходчиво показал мне, почем фунт лиха, и я до сих пор не понимаю, как остался живым!“
Чада и домочадцы мага несказанно удивились, однако тут же снова обрели дар речи и сказали так: «Да, похоже, тебе пришлось очень туго, коли ты явился домой в таком растерзанном виде. А отчего ты не решился прибегнуть к помощи талисманов и амулетов?» – «Талисманов и амулетов? – с негодованием переспросил их маг. – Вы что, смеетесь надо мной? Меня хлестали торбой с талисманами и бичевали кушаком с амулетами, а вам непонятно, отчего я не применил их? Этот буян отобрал у меня все, кроме брюк, я: только чудом спасся от гибели, а вы по-прежнему говорите о нем, будто он лишь безобидный неупокоенный младенец!»
И все же один из его родичей недоуменно спросил: «Но как же ему это удалось? Неужели он отнял у тебя и шапочку?» Тут уж маг окончательно рассвирепел и прорычал: «Мне надоели ваши дурацкие расспросы! Когда с человека снимают голову, никто не спрашивает, где его волосы. Меня чуть не убили, а вы бормочете про какую-то шапочку! Я же объяснил вам, что он отобрал у меня все, кроме брюк, а если в я не удрал, то лишился бы и брюк! Так что прекратите пустую болтовню и слушайте меня (внимательно. Если вам встретится Айантала, удирайте от него без оглядки, ибо со смертью шутки плохи, а он способен пристукнуть до смерти кого угодно. Однако если вы прибежите домой и я замечу, что Айантала гонится за вами по пятам, то не надейтесь укрыться в моем доме, ибо мне вовсе не хочется остаться без жилья!»
Между тем даже родную мать утомили буйные подвиги Айанталы, и она завела его в дремучий лес, а сама украдкой возвратилась домой.
Айантала принялся бродить по лесу и вскоре подошел к жилищу пяти зверей – Слона, Льва, Леопарда, Шакала и Козла, – которые организовали мирное Дружество; он попросил разрешения немного пожить у них, сказав, что будет прислуживать им, как слуга, и они согласились.
Эти звери добывали себе пропитание по очереди – всякий день кто-нибудь один из Дружества, – а ели добытое все вместе, и ничто не омрачало их согласную дружбу… не омрачало, пока у них не поселился лиходей Айантала. От пришел под вечер и вел себя очень тихо, ибо был среди зверей Дружества чужаком. На следующее утро, когда настала очередь «Козла отправиться за провизией, Лев созвал краткое совещание и сказал, что раз у них появился слуга, то пусть он отныне помогает очередному добытчику в поисках пищи; звери единодушно поддержали Льва, а злокозненный Айантала выражал свое одобрение громче всех.
И вот Козел с Айанталой отправились за провизией; однако, добравшись до места, где ее было вдоволь – знай себе собирай, – Козел обнаружил, что Айантала и не думает трудиться. Видимо, он еще очень неопытный слуга, подумал про себя Козел и не стал ругать Айанталу, решив, что со временем он исправится. Когда продуктовая корзина наполнилась, Козел повелел Айантале помочи ему вскинуть ее на голову – и в то же мгновение опрокинулся на спину, ибо Айантала резко дернул его за ноги, а едва он упал, принялся пинать его, да так ловко, что Козел никак не мот вскочить. Испинав Козладо изнеможения – тот уже перестал сопротивляться и только хрипло блеял о помощи, – Айантала предупредил его, что если он, вернувшись домой, расскажет своим друзьям про это происшествие, то ему не сносить потом головы.
Козел немного отдышался, пригладил взъерошенную, со свежими проплешинами шерсть, взвалил себе на голову корзину и поплелся домой, понукаемый сзади Айанталой. Неподалеку от их Жилища Айантала отобрал у Козла корзину, водрузил ее себе на голову, и так они и пришли домой – впереди ободранный и несчастный Козел, а за ним Айантала с корзиной на голове. Увидев Козла, звери изумленно спросили его, в чем дело, ибо вид у их друга был весьма плачевный, а он, вместо того чтобы открыть им правду, принялся сочинять и сказал так: «Я задел головой пчелиное гнездо, и пчелы начали безжалостно жалить меня, а убегая от них, я наткнулся на гнездо ос, и те едва не зажалили меня до смерти, вот почему глаза мои заплыли, а нос распух, как ямсовый клубень, пролежавший в земле чуть ли не год».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Целый месяц буйствовал этот удивительный ребенок, став для горожан грозным пугалом, а для города – страшным проклятием, и никто не мог утихомирить его.
Наконец о нем прослышал бабалаво, искусный маг и опытный чародей. Слушая рассказы горожан, он с небрежной ухмылкой говорил, что сила Айанталы ракушки ломаной не стоит, что его поведение – это всего лишь обычные шалости неупокоенного младенца и что, когда он, бабалаво, встретится с ним, все придет в норму, ибо он легко.приструнит буйного драчуна. Горожане принялись умолять мага сделать это как можно скорей, и тот согласился. Он надел белые брюки, препоясал чресла кушаком с амулетами, накинул черную агбадуу водрузил на голову круглую шапочку, собрал в Торбу Ифы множество различных Заговоренных руд и Заклинательных Ожерелий из змеиных позвонков – благо у него их было несчитано – и отправился к родителям Айанталы. Когда он пришел, Айантала сидел за трапезой, и ему сразу же стало не по себе от обилия пищи, стоявшей перед младенцем, ибо каждый кусок мяса, который тот клал себе в рот, был огромный, как для шести взрослых мужчин. Тут надобно сказать вам, любезные гости, что если кто-нибудь садился за трапезный стол вместе с Айанталой, то еды ему не доставалось, ибо Айантала съедал ее в мгновение ока. Маг завел с матерью младенца приличествующий случаю разговор и между прочим упомянул имя Айанталы – это при нем-то! Буйный младенец выскочил из-за стола, швырнул в гостя миску с эко, нахлобучил ему на голову горшок с мясом, скрутил его агбаду в толстый жгут, накинул ему на шею и едва не придушил его; потом вырвал у мага торбу с талисманами и хлестал его ею по щекам, пока она не изодралась в клочья; изодрав торбу, Айантала дернул мага за кушак, мгновенно распоясал его, и кушак прекрасно заменил ему хлыст: он охаживал им обезумевшего от истязаний мага, пока тот не вывернулся из собственной агбады и не удрал с громкими воплями домой. Запершись дома – ведь Айантала преследовал его до самой двери, – он забился в угол и долго пыхтел, словно паровая машина, ибо никак не мог отдышаться. Из одежды на нем остались только брюки, а кожа у него вспухла множеством кровавых рубцов. Когда он переоделся и родичи спросили его, легко ли ему удалось управиться с неупокоенным младенцем, он в ужасе вскричал:
«Никогда! Никогда меня так не истязали! Чего он только не учинял надо мной! Он чуть „е выдавил мне сердце из груди миской эко, едва не удавил на моей собственной агбаде, надавал тяжких оплеух торбой и отхлестал до полусмерти кушаком! Охо-хо! Этот неупокоенный буян весьма доходчиво показал мне, почем фунт лиха, и я до сих пор не понимаю, как остался живым!“
Чада и домочадцы мага несказанно удивились, однако тут же снова обрели дар речи и сказали так: «Да, похоже, тебе пришлось очень туго, коли ты явился домой в таком растерзанном виде. А отчего ты не решился прибегнуть к помощи талисманов и амулетов?» – «Талисманов и амулетов? – с негодованием переспросил их маг. – Вы что, смеетесь надо мной? Меня хлестали торбой с талисманами и бичевали кушаком с амулетами, а вам непонятно, отчего я не применил их? Этот буян отобрал у меня все, кроме брюк, я: только чудом спасся от гибели, а вы по-прежнему говорите о нем, будто он лишь безобидный неупокоенный младенец!»
И все же один из его родичей недоуменно спросил: «Но как же ему это удалось? Неужели он отнял у тебя и шапочку?» Тут уж маг окончательно рассвирепел и прорычал: «Мне надоели ваши дурацкие расспросы! Когда с человека снимают голову, никто не спрашивает, где его волосы. Меня чуть не убили, а вы бормочете про какую-то шапочку! Я же объяснил вам, что он отобрал у меня все, кроме брюк, а если в я не удрал, то лишился бы и брюк! Так что прекратите пустую болтовню и слушайте меня (внимательно. Если вам встретится Айантала, удирайте от него без оглядки, ибо со смертью шутки плохи, а он способен пристукнуть до смерти кого угодно. Однако если вы прибежите домой и я замечу, что Айантала гонится за вами по пятам, то не надейтесь укрыться в моем доме, ибо мне вовсе не хочется остаться без жилья!»
Между тем даже родную мать утомили буйные подвиги Айанталы, и она завела его в дремучий лес, а сама украдкой возвратилась домой.
Айантала принялся бродить по лесу и вскоре подошел к жилищу пяти зверей – Слона, Льва, Леопарда, Шакала и Козла, – которые организовали мирное Дружество; он попросил разрешения немного пожить у них, сказав, что будет прислуживать им, как слуга, и они согласились.
Эти звери добывали себе пропитание по очереди – всякий день кто-нибудь один из Дружества, – а ели добытое все вместе, и ничто не омрачало их согласную дружбу… не омрачало, пока у них не поселился лиходей Айантала. От пришел под вечер и вел себя очень тихо, ибо был среди зверей Дружества чужаком. На следующее утро, когда настала очередь «Козла отправиться за провизией, Лев созвал краткое совещание и сказал, что раз у них появился слуга, то пусть он отныне помогает очередному добытчику в поисках пищи; звери единодушно поддержали Льва, а злокозненный Айантала выражал свое одобрение громче всех.
И вот Козел с Айанталой отправились за провизией; однако, добравшись до места, где ее было вдоволь – знай себе собирай, – Козел обнаружил, что Айантала и не думает трудиться. Видимо, он еще очень неопытный слуга, подумал про себя Козел и не стал ругать Айанталу, решив, что со временем он исправится. Когда продуктовая корзина наполнилась, Козел повелел Айантале помочи ему вскинуть ее на голову – и в то же мгновение опрокинулся на спину, ибо Айантала резко дернул его за ноги, а едва он упал, принялся пинать его, да так ловко, что Козел никак не мот вскочить. Испинав Козладо изнеможения – тот уже перестал сопротивляться и только хрипло блеял о помощи, – Айантала предупредил его, что если он, вернувшись домой, расскажет своим друзьям про это происшествие, то ему не сносить потом головы.
Козел немного отдышался, пригладил взъерошенную, со свежими проплешинами шерсть, взвалил себе на голову корзину и поплелся домой, понукаемый сзади Айанталой. Неподалеку от их Жилища Айантала отобрал у Козла корзину, водрузил ее себе на голову, и так они и пришли домой – впереди ободранный и несчастный Козел, а за ним Айантала с корзиной на голове. Увидев Козла, звери изумленно спросили его, в чем дело, ибо вид у их друга был весьма плачевный, а он, вместо того чтобы открыть им правду, принялся сочинять и сказал так: «Я задел головой пчелиное гнездо, и пчелы начали безжалостно жалить меня, а убегая от них, я наткнулся на гнездо ос, и те едва не зажалили меня до смерти, вот почему глаза мои заплыли, а нос распух, как ямсовый клубень, пролежавший в земле чуть ли не год».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37