Как бы не так! Наши просто
отрывают ценник с магнитными полосками и выносят те товары, ктороые им
нравятся. И все!!!
Мы - непобедимый народ! Американцы это начинают понимать. И, я
думаю, они никогда не будут с нами воевать.
В том, что мы непобедимы, я понял, когда увидел, как наши покупают
бананы в супермаркете. Самообслуживание. Бананы кладутся в
полиэтиленовый пакет, пакет опускается на весы, весы говорящие.
Говорят, сколько ты должен заплатить. И выдают чек. Вы обклеиваете этим
чеком пакет и идете в кассу, где с вас и берут деньги согласно чеку.
Да, так делают американцы. А наши? Наши кладут полиэтиленовый пакет на
весы вместе сбананами и... приподнимают связки бананов! Тупые
американские весы тут же выдают чек с ценой за вес полиэтиленового
пакета. И только такой же слаборазвитый, как его весы, американец в
кассе не может понять, почему за такую кучу бананов всего несколько
центов.
Конечно, среди наших эмигрантов много приличных и интеллигентных
людей, уехавших по идейным соображениям, а не для того, чтобы с утра не
бояться ОБХСС. Они знают английский. Среди них есть писатели,
художники, врачи, бизнесмены, которых уважают коренные американцы. Есть
среди них и бедные, живущие впроголодь. Но хромосомный набор нашего
человека виден не по ним, а по по большинству из наших эмигрантов.
Конечно, дети этого большинства вырастут другими. Они будут знать
английский. Их влекут компьютеры и хорошие фильмы. Они вырастут
американцами. Но родителей их уже не переделать. Они наши! Они плачут,
когда поют русские песни. Они любят язык своего детства. Они любят
наших артистов. В ресторанах они заказывают самые новые советские
песни.
"...Без тебя, любимый мой, земля мала, как остров..."
Эмигранты любят свою Родину издали. Как сказал один из них: "Можно
жить в любом государстве, но Родина у тебя одна."
Даже те из эмигрантов, кто интеллигентно ругает Брайтон, кто живет
среди американцев и, казалось бы, бесповоротно обамериканился, -
иногда, но хоть разок в год, а заглянет на Брайтон. Это для него уголок
Родины. Здесь ему искренне нагрубят, откажет в месте швейцар перед
входом в ресторан, потом обсчитает официант, пошлет полицейский
известным всем маршрутом. Но и накормят по-русски сразу и осетриной, и
пельменями, и настоящим черным хлебом, привезенным родственниками.
Больше всего эмигранты просят привозить им с Родины черный хлеб.
- 6 -
Да, Брайтон - это частица Родины! Здесь до сих пор сидят на кухнях
и до сих пор ведут задушевные разговоры генетическим полушепотом о
непорядках в России. Но здесь могут и помочь тебе, и понять тебя, и не
поймут тебя улыбчивые американцы.
Брайтон - это уголок Родины.
Но больше всего эмигрантам хочется побывать на настоящей Родине.
Хочется показать своим прошлым друзьям, какими они стали. Чтобы все
увидели их машины - длинные-предлинные, времен тех фильмов, которые по
нескольку раз смотрели в юности.
Чтобы все увидели их серьги, золотые-презолотые.
"...Ведь тебе теперь, любимый мой, лететь с одним крылом..."
Эмигрант - это человек с одним крылом. Огромным, размашистым, но
одним.
Поэтому они и любят эту песню. Под нее они чувствуют свою
роскошную неполноценность, богатое несовершенство, веселье
несостоявшегося счастья...
Наши эмигранты в Америке напоминают ребенка, выросшего без отца
при богатой фарцующщей маме.
Герка тоже наш человек...
- К сожалению, Мишка, я не могу сегодня придти к тебе на концерт.
Я еще здесь плохо знаю тюремщиков...
Герка потерял оба крыла, но сохранил главное - чувство настырного
советского оптимизма.
- Ничего страшного... Подумаешь, сто лет! Мне обещали, если буду
хорошо себя вести, скостить срок лет на пять, а то и на десять!
Я слышу в трубке, как его торопят.
- Мне пора, - говорит он. - Обедать зовут. У меня здесь особая
кухня. Ко мне с уважением относятся.
Я понимаю, что, как и в детстве, он врет. Это его хромосомный
набор. Наверняка он звонит из служебного помещения.
Я напоминаю, как он привел ко мне для извинения тех, кто меня
побил. Голос Герки сникает. Он вспомнил Ригу. А может быть, и
накопленные на побег отца деньги. И хоть говорят, что в Америке тюрьмы
комфортабельнее нашихсанаториев четвертого управления... Все же это
тюрьма. А доллары не фантики!
P.S. Месяц назад я узнал, что Герку освободили. Как это произошло,
никто не мог мне объяснить. Видимо, тут тоже "сыграл" хромосомный
набор...
1 2 3
отрывают ценник с магнитными полосками и выносят те товары, ктороые им
нравятся. И все!!!
Мы - непобедимый народ! Американцы это начинают понимать. И, я
думаю, они никогда не будут с нами воевать.
В том, что мы непобедимы, я понял, когда увидел, как наши покупают
бананы в супермаркете. Самообслуживание. Бананы кладутся в
полиэтиленовый пакет, пакет опускается на весы, весы говорящие.
Говорят, сколько ты должен заплатить. И выдают чек. Вы обклеиваете этим
чеком пакет и идете в кассу, где с вас и берут деньги согласно чеку.
Да, так делают американцы. А наши? Наши кладут полиэтиленовый пакет на
весы вместе сбананами и... приподнимают связки бананов! Тупые
американские весы тут же выдают чек с ценой за вес полиэтиленового
пакета. И только такой же слаборазвитый, как его весы, американец в
кассе не может понять, почему за такую кучу бананов всего несколько
центов.
Конечно, среди наших эмигрантов много приличных и интеллигентных
людей, уехавших по идейным соображениям, а не для того, чтобы с утра не
бояться ОБХСС. Они знают английский. Среди них есть писатели,
художники, врачи, бизнесмены, которых уважают коренные американцы. Есть
среди них и бедные, живущие впроголодь. Но хромосомный набор нашего
человека виден не по ним, а по по большинству из наших эмигрантов.
Конечно, дети этого большинства вырастут другими. Они будут знать
английский. Их влекут компьютеры и хорошие фильмы. Они вырастут
американцами. Но родителей их уже не переделать. Они наши! Они плачут,
когда поют русские песни. Они любят язык своего детства. Они любят
наших артистов. В ресторанах они заказывают самые новые советские
песни.
"...Без тебя, любимый мой, земля мала, как остров..."
Эмигранты любят свою Родину издали. Как сказал один из них: "Можно
жить в любом государстве, но Родина у тебя одна."
Даже те из эмигрантов, кто интеллигентно ругает Брайтон, кто живет
среди американцев и, казалось бы, бесповоротно обамериканился, -
иногда, но хоть разок в год, а заглянет на Брайтон. Это для него уголок
Родины. Здесь ему искренне нагрубят, откажет в месте швейцар перед
входом в ресторан, потом обсчитает официант, пошлет полицейский
известным всем маршрутом. Но и накормят по-русски сразу и осетриной, и
пельменями, и настоящим черным хлебом, привезенным родственниками.
Больше всего эмигранты просят привозить им с Родины черный хлеб.
- 6 -
Да, Брайтон - это частица Родины! Здесь до сих пор сидят на кухнях
и до сих пор ведут задушевные разговоры генетическим полушепотом о
непорядках в России. Но здесь могут и помочь тебе, и понять тебя, и не
поймут тебя улыбчивые американцы.
Брайтон - это уголок Родины.
Но больше всего эмигрантам хочется побывать на настоящей Родине.
Хочется показать своим прошлым друзьям, какими они стали. Чтобы все
увидели их машины - длинные-предлинные, времен тех фильмов, которые по
нескольку раз смотрели в юности.
Чтобы все увидели их серьги, золотые-презолотые.
"...Ведь тебе теперь, любимый мой, лететь с одним крылом..."
Эмигрант - это человек с одним крылом. Огромным, размашистым, но
одним.
Поэтому они и любят эту песню. Под нее они чувствуют свою
роскошную неполноценность, богатое несовершенство, веселье
несостоявшегося счастья...
Наши эмигранты в Америке напоминают ребенка, выросшего без отца
при богатой фарцующщей маме.
Герка тоже наш человек...
- К сожалению, Мишка, я не могу сегодня придти к тебе на концерт.
Я еще здесь плохо знаю тюремщиков...
Герка потерял оба крыла, но сохранил главное - чувство настырного
советского оптимизма.
- Ничего страшного... Подумаешь, сто лет! Мне обещали, если буду
хорошо себя вести, скостить срок лет на пять, а то и на десять!
Я слышу в трубке, как его торопят.
- Мне пора, - говорит он. - Обедать зовут. У меня здесь особая
кухня. Ко мне с уважением относятся.
Я понимаю, что, как и в детстве, он врет. Это его хромосомный
набор. Наверняка он звонит из служебного помещения.
Я напоминаю, как он привел ко мне для извинения тех, кто меня
побил. Голос Герки сникает. Он вспомнил Ригу. А может быть, и
накопленные на побег отца деньги. И хоть говорят, что в Америке тюрьмы
комфортабельнее нашихсанаториев четвертого управления... Все же это
тюрьма. А доллары не фантики!
P.S. Месяц назад я узнал, что Герку освободили. Как это произошло,
никто не мог мне объяснить. Видимо, тут тоже "сыграл" хромосомный
набор...
1 2 3