Мы следовали по тропинке, которую проложили по пути сюда, что позволяло ускорить движение.
Когда мы резко свернули, Ева чуть не упала на особенно скользком участке. Я подхватила ее.
– Терпеть не могу убегать, – бормотала она, снова пробираясь вперед. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу.
– Остановимся и примем бой?
– Как только убежим достаточно, чтобы успеть произнести заклинания. Они ведь отстают, не правда ли?
– Похоже на то.
– Хорошо. Чертовы ублюдки. Не могу поверить, что они меня атаковали.
– Думай о хорошем, – сказала я, когда мы миновали еще один поворот. – По крайней мере, они не могут нас убить.
Смех Евы разнесся по болоту.
– Это правда. Пребывание на том свете имеет свои преиму…
Внезапно она потеряла опору. Явно собираясь выругаться, она открыла рот, но до того, как какой-либо звук успел вылететь, ее засосало с головой.
– Ева! – заорала я.
Что-то схватило меня за ногу. Я занесла другую, собираясь врезать неизвестной твари, но меня дернули так сильно, что я потеряла равновесие, и болото поглотило меня.
ПРОВАЛИВШИЕСЯ
Запаниковать я не успела – болото исчезло, и я рухнула на холодную твердую поверхность. Назад в каменистую долину? Я огляделась, но меня окружал туман. В отличие от холодного тумана перехода этот был теплым и почти ощутимо мягким. Ребенком я часто лежала на траве, смотрела на облака и думала, какие они на ощупь. Туман вокруг меня был почти таким, как я тогда воображала. Внезапно на ум пришли образы облаков, арф и ангелов с трубами. Я умерла – снова – и отправилась на небо?
– А, дерьмо, – пробормотала Ева где-то рядом со мной. – Провалились!
Понятно, не небеса. Это хорошо. Никогда не мечтала о вечном блаженстве такого рода.
Туман начал отступать и сжиматься, становясь плотнее. На долю секунды в нем проступило нечто, напоминающее лицо. Затем он вытянулся в бледную ленту и закружился, направляясь вверх, где исчез.
– Проклятые Искатели, – пробормотала Ева. – Должен найтись способ их перехитрить. Должен! – Она взглянула на меня. – Не беспокойся. Все будет в порядке. Просто сиди тихо. Говорить буду я.
Теперь, когда туман рассеялся, я огляделась. Увиденное было таково, что мгновение я могла только неотрывно смотреть, не понимая. Мы оказались в комнате… Нет, не в комнате, не бывает комнат такого размера. Стены из голубовато-белого мрамора уходили в бесконечность, черный мраморный пол тянулся к горизонту. Сводчатый белый потолок, и огромные колонны наводили на мысль о храме, мозаику и картины, украшавшие стены, собрали как будто из сокровищниц всех культур, какие только можно представить. На каждом фрагменте фриза изображалась сцена из жизни – казалось, не было пропущено ни одно событие, ни один праздник и ни одна трагедия. Мой взгляд упал на кровавую батальную сцену, и я увидела, как шевельнулась передняя нога вставшей на дыбы лошади. Я моргнула. Открылся рот всадника – так медленно, что если не смотреть неотрывно, этого не заметишь.
Я уже собиралась что-то сказать Еве, но тут начал поворачиваться пол.
– Нас удостоили аудиенции, – пробормотала Ева. – Давно пора.
Пол остановился, когда мы очутились на открытом пространстве, настолько же непостижимо огромном, как-то, которое покинули. Здесь с потолка свисали вьющиеся растения, тысячи, десятки тысяч с каждого дюйма площади. Вид был настолько несообразным, что я моргнула и протерла глаза. Когда я снова посмотрела вокруг, то увидела, что это совсем не растения, а куски нитей всех цветов радуги и совершенно одинаковой длины.
– А что… – начала я.
– Тихо! – прошипела Ева. – Говорить буду я, помнишь?
И в это мгновение я увидела женщину. Она стояла на возвышении за старинной прялкой. Не молодая и не старая, не красивая и не уродливая, не полная и не худая, не низкая и не высокая – матрона средних лет с кожей цвета меда и длинными, уже седеющими темными волосами – идеальная обычная женщина.
Опустив голову, она пряла. Нить достигла положенной длины, произошел переход – я глазом не успела моргнуть, – и женщина постарела на пятьдесят лет, превратившись в старуху с согбенной спиной, длинные волосы поседели и стали жесткими, как проволока, простое розовато-лиловое платье выцвело. Темные блестящие глаза чем-то напоминали вороньи. Сморщенные пальцы уже сучили новую нить, В другой руке оказались ножницы, которыми старуха в должное время отрезала ее. Из джунглей свисающих нитей появился мужчина – такой бледный, что казался альбиносом, – взял только что отрезанный кусок и снова исчез в темной чаще.
Я снова посмотрела на старуху – но на ее месте уже стоял ребенок, девочка не старше пяти-шести лет с длинными и блестящими золотисто-каштановыми волосами, васильковыми глазами и в ярко-пурпурном платье. Поднимаясь на цыпочки, она тянула из кудели нить, скручивала ее – нить достигла положенной длины – переход – и я увидела женщину средних лет, которая являлась нам первой.
Рядом громко вздохнула Ева.
– Видишь? Даже Богини Судьбы опускаются до мелкого садизма, заставляя нас коптиться здесь.
Старуха пронзила Еву взглядом запавших глаз.
– Мелкого? Никогда. Мы наслаждаемся редким моментом спокойствия.
Она щелкнула ножницами. Альбинос пришел и ушел, унося отрезанное. Появилась девочка. Не принимаясь за работу, замерла на месте, склонив голову набок, нахмурив симпатичное личико. Появился альбинос с куском пряжи. Девочка серьезно кивнула, преобразилась в женщину средних лет, взяла пряжу и пропустила ее сквозь пальцы, закрыв глаза. И вот старуха смотрит на крошечный кусочек, оставшийся у нее в руке.
– Такая молодая, – пробормотала она, отрезала короткий фрагмент и вручила альбиносу, который взял его и унес. Старуха превратилась в девочку.
– Итак, все мы наслышаны о случившемся, – тоненько и мелодично произнесла девочка. – И ты замешана, Ева?
– Я не…
Девочка улыбнулась.
– Ничего не делала? И не виновата в том, что произошло? Что ж, мы согласны со вторым утверждением. А вот с первым – нет. Сколько правил ты сегодня нарушила, Ева? Не уверена, что я сумею сосчитать.
– Саркастические божества, – пробормотала Ева. – Как раз то, что нужно в жизни после смерти.
Девочка превратилась в женщину.
– Твои проступки мы обсудим позже. А сейчас… – Ее взгляд переместился на меня, голос смягчился. – Нам нужно разобраться с весьма печальной ситуацией. Ты ни в чем не виновата, дитя. Конечно, мы отправим тебя назад. И ты не забудешь про путешествие сюда. В данном случае мы не видим в этом необходимости. – Она улыбнулась. – Ты не из тех, кто готов превратить такой опыт в расхожую книжонку. А теперь нам требуется…
– Лукас, – закончила я.
Ева толкнула меня локтем. Я не обратила внимания.
– Лукас. Мы оставили его…
Женщина покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Когда мы резко свернули, Ева чуть не упала на особенно скользком участке. Я подхватила ее.
– Терпеть не могу убегать, – бормотала она, снова пробираясь вперед. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу.
– Остановимся и примем бой?
– Как только убежим достаточно, чтобы успеть произнести заклинания. Они ведь отстают, не правда ли?
– Похоже на то.
– Хорошо. Чертовы ублюдки. Не могу поверить, что они меня атаковали.
– Думай о хорошем, – сказала я, когда мы миновали еще один поворот. – По крайней мере, они не могут нас убить.
Смех Евы разнесся по болоту.
– Это правда. Пребывание на том свете имеет свои преиму…
Внезапно она потеряла опору. Явно собираясь выругаться, она открыла рот, но до того, как какой-либо звук успел вылететь, ее засосало с головой.
– Ева! – заорала я.
Что-то схватило меня за ногу. Я занесла другую, собираясь врезать неизвестной твари, но меня дернули так сильно, что я потеряла равновесие, и болото поглотило меня.
ПРОВАЛИВШИЕСЯ
Запаниковать я не успела – болото исчезло, и я рухнула на холодную твердую поверхность. Назад в каменистую долину? Я огляделась, но меня окружал туман. В отличие от холодного тумана перехода этот был теплым и почти ощутимо мягким. Ребенком я часто лежала на траве, смотрела на облака и думала, какие они на ощупь. Туман вокруг меня был почти таким, как я тогда воображала. Внезапно на ум пришли образы облаков, арф и ангелов с трубами. Я умерла – снова – и отправилась на небо?
– А, дерьмо, – пробормотала Ева где-то рядом со мной. – Провалились!
Понятно, не небеса. Это хорошо. Никогда не мечтала о вечном блаженстве такого рода.
Туман начал отступать и сжиматься, становясь плотнее. На долю секунды в нем проступило нечто, напоминающее лицо. Затем он вытянулся в бледную ленту и закружился, направляясь вверх, где исчез.
– Проклятые Искатели, – пробормотала Ева. – Должен найтись способ их перехитрить. Должен! – Она взглянула на меня. – Не беспокойся. Все будет в порядке. Просто сиди тихо. Говорить буду я.
Теперь, когда туман рассеялся, я огляделась. Увиденное было таково, что мгновение я могла только неотрывно смотреть, не понимая. Мы оказались в комнате… Нет, не в комнате, не бывает комнат такого размера. Стены из голубовато-белого мрамора уходили в бесконечность, черный мраморный пол тянулся к горизонту. Сводчатый белый потолок, и огромные колонны наводили на мысль о храме, мозаику и картины, украшавшие стены, собрали как будто из сокровищниц всех культур, какие только можно представить. На каждом фрагменте фриза изображалась сцена из жизни – казалось, не было пропущено ни одно событие, ни один праздник и ни одна трагедия. Мой взгляд упал на кровавую батальную сцену, и я увидела, как шевельнулась передняя нога вставшей на дыбы лошади. Я моргнула. Открылся рот всадника – так медленно, что если не смотреть неотрывно, этого не заметишь.
Я уже собиралась что-то сказать Еве, но тут начал поворачиваться пол.
– Нас удостоили аудиенции, – пробормотала Ева. – Давно пора.
Пол остановился, когда мы очутились на открытом пространстве, настолько же непостижимо огромном, как-то, которое покинули. Здесь с потолка свисали вьющиеся растения, тысячи, десятки тысяч с каждого дюйма площади. Вид был настолько несообразным, что я моргнула и протерла глаза. Когда я снова посмотрела вокруг, то увидела, что это совсем не растения, а куски нитей всех цветов радуги и совершенно одинаковой длины.
– А что… – начала я.
– Тихо! – прошипела Ева. – Говорить буду я, помнишь?
И в это мгновение я увидела женщину. Она стояла на возвышении за старинной прялкой. Не молодая и не старая, не красивая и не уродливая, не полная и не худая, не низкая и не высокая – матрона средних лет с кожей цвета меда и длинными, уже седеющими темными волосами – идеальная обычная женщина.
Опустив голову, она пряла. Нить достигла положенной длины, произошел переход – я глазом не успела моргнуть, – и женщина постарела на пятьдесят лет, превратившись в старуху с согбенной спиной, длинные волосы поседели и стали жесткими, как проволока, простое розовато-лиловое платье выцвело. Темные блестящие глаза чем-то напоминали вороньи. Сморщенные пальцы уже сучили новую нить, В другой руке оказались ножницы, которыми старуха в должное время отрезала ее. Из джунглей свисающих нитей появился мужчина – такой бледный, что казался альбиносом, – взял только что отрезанный кусок и снова исчез в темной чаще.
Я снова посмотрела на старуху – но на ее месте уже стоял ребенок, девочка не старше пяти-шести лет с длинными и блестящими золотисто-каштановыми волосами, васильковыми глазами и в ярко-пурпурном платье. Поднимаясь на цыпочки, она тянула из кудели нить, скручивала ее – нить достигла положенной длины – переход – и я увидела женщину средних лет, которая являлась нам первой.
Рядом громко вздохнула Ева.
– Видишь? Даже Богини Судьбы опускаются до мелкого садизма, заставляя нас коптиться здесь.
Старуха пронзила Еву взглядом запавших глаз.
– Мелкого? Никогда. Мы наслаждаемся редким моментом спокойствия.
Она щелкнула ножницами. Альбинос пришел и ушел, унося отрезанное. Появилась девочка. Не принимаясь за работу, замерла на месте, склонив голову набок, нахмурив симпатичное личико. Появился альбинос с куском пряжи. Девочка серьезно кивнула, преобразилась в женщину средних лет, взяла пряжу и пропустила ее сквозь пальцы, закрыв глаза. И вот старуха смотрит на крошечный кусочек, оставшийся у нее в руке.
– Такая молодая, – пробормотала она, отрезала короткий фрагмент и вручила альбиносу, который взял его и унес. Старуха превратилась в девочку.
– Итак, все мы наслышаны о случившемся, – тоненько и мелодично произнесла девочка. – И ты замешана, Ева?
– Я не…
Девочка улыбнулась.
– Ничего не делала? И не виновата в том, что произошло? Что ж, мы согласны со вторым утверждением. А вот с первым – нет. Сколько правил ты сегодня нарушила, Ева? Не уверена, что я сумею сосчитать.
– Саркастические божества, – пробормотала Ева. – Как раз то, что нужно в жизни после смерти.
Девочка превратилась в женщину.
– Твои проступки мы обсудим позже. А сейчас… – Ее взгляд переместился на меня, голос смягчился. – Нам нужно разобраться с весьма печальной ситуацией. Ты ни в чем не виновата, дитя. Конечно, мы отправим тебя назад. И ты не забудешь про путешествие сюда. В данном случае мы не видим в этом необходимости. – Она улыбнулась. – Ты не из тех, кто готов превратить такой опыт в расхожую книжонку. А теперь нам требуется…
– Лукас, – закончила я.
Ева толкнула меня локтем. Я не обратила внимания.
– Лукас. Мы оставили его…
Женщина покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120