В последнее время она часто беседовала с Эли. Брук искренне привязалась к старому джентльмену. Он по-своему любил внука и желал ему только добра. И хотя они почти не разговаривали об Эшли, Брук не сомневалась в чувствах Эли к нему. Ее же он воспринимал как любимую внучку. Они с удовольствием играли в карты, болтали и выезжали, насколько позволяло здоровье старика.
Если старый Эли и подозревал о беременности невестки, то ни словом не обмолвился об этом. Он понимал ее обиду и не хотел бередить раны.
Посмотрев на часы, Брук увидела, что забыла о времени, и прогулка затянулась. Хотя было еще довольно рано, ее долгое отсутствие могло обеспокоить Мэдж и Эли.
Направившись к дому, Брук вдруг почувствовала, что она не одна здесь. Остановившись, с опаской огляделась. Сердце неистово заколотилось в груди – на дорожке прямо перед ней возник Эшли. Выглядел он ужасно, лицо осунулось и казалось изможденным, словно он прошел через все круги ада, и Брук невольно подумала, что он так изменился из-за нее.
– Брук… – Голос Эшли дрогнул. В нем слышалась нерешительность.
– Да?.. – переведя дух, ответила Брук.
– Я ждал тебя, хотел поговорить.
Брук не была уверена, что готова к этому. Увидеть мужа после многих недель разлуки – это само по себе оказалось потрясением. Проще всего было бы отвернуться, прогнать его… и так и не узнать, что он хотел сказать.
Проведя языком по пересохшим губам, Брук наконец согласилась:
– Я тебя слушаю.
– И ты не поможешь мне?
– Нет.
– Ладно. – Эшли обреченно вздохнул и потер затылок, что у него всегда означало усталость и озабоченность. – Давай присядем на какой-нибудь камень, если тебе это будет удобно.
Брук кивнула. Место, которое он нашел, было достаточно укромным и удобным. Кругом была роскошь тропической растительности, воздух напоен ароматом цветов. Это был уголок любви, а не арена столкновений, ссор и обид.
Брук, повернувшись к Эшли, спросила:
– Ты давно узнал, что я здесь?
– Всего четыре дня назад, – хрипло ответил тот.
– Ты серьезно?
– Уверяю тебя, да. – В его голосе звучали горькие нотки.
– Я думала, – запинаясь, произнесла Брук, – что Джонатан и Энн давно сказали тебе, где я.
– Да, сказали.
– А почему ты говоришь, что узнал об этом только четыре дня назад? Не понимаю…
– Я позвонил деду спустя два дня после того, как узнал, куда ты уехала, но он заявил, что тебя здесь нет, ты улетела в Хьюстон к друзьям.
– Нет, нет! – воскликнула Брук и затрясла головой. – Эли не мог такого тебе сказать!
– Он сделал это, черт бы его побрал!
– Но почему?
– Сейчас я тебе объясню почему. Он вообразил себя богом. Решил преподать мне урок – во всяком случае, он так объяснил свою ложь. Он, черт побери, чуть не убил меня! Не представляешь, через что я прошел, пытаясь узнать, где ты и с кем. Я был на грани безумия, когда снова позвонил сюда уже из аэропорта в Хьюстоне и справился, слышал ли Эли что-либо о тебе.
– Ты был в Хьюстоне? – Брук не верила своим ушам.
– Да, черт возьми, был! Я хотел найти тебя и привезти обратно. Наконец старый тиран признался, что ты здесь и все время была здесь. Я бы придушил упрямого старика, если бы он попался мне в руки в ту минуту!
– Ох, Эшли, какой кошмар!
– Из Хьюстона я полетел прямо сюда и тут же позвонил твоему брату. Они с Энн извелись, гадая, где ты. Старый деспот всем нам задал жару.
– А я-то недоумевала, почему они мне не пишут, не звонят! Теперь понимаю.
– Не представляешь, через что ты заставила меня пройти с помощью моего деда.
– Я думала, что не нужна тебе теперь, когда… – слова застряли в горле, и Брук смолкла.
– Откуда у тебя эта дурацкая идея?
– Я… я видела тебя с Тони в тот день, когда улетала сюда, – призналась Брук.
– Неужели ты подумала?.. – Увидев страдание и обиду на ее лице, он поспешил объяснить: – Дорогая, то, что ты видела, – это был конец моего последнего разговора с Тони. Я попросил ее не вмешиваться в нашу жизнь и оставить меня в покое навсегда. Я сказал ей, чтобы не смела даже приближаться к тебе. Я посадил ее в такси – и только. Больше мы не встречались…
Брук изменилась в лице. Сколько времени они потеряли!
– Ты хоть немного любишь меня, Брук? – тихо спросил Эшли. – Если нет, то жизнь для меня не имеет смысла.
Глаза Брук ответили раньше, чем она начала говорить.
– Хоть немного? Конечно, я люблю тебя, люблю больше, чем ты можешь представить!
Брук едва успела закончить фразу, как очутилась в объятиях Эшли. Неистовые поцелуи потрясли их обоих.
Оба не заметили, как сползли с камня на песок и улеглись, тесно обнявшись.
– Родная моя, – шептал Эшли, – обещай, что никогда больше не сбежишь от меня.
Светясь счастьем, Брук сказала:
– Боюсь, теперь я не смогу это сделать…
– Твои слова – словно сладкая музыка, – бормотал Эшли, еще крепче прижавшись к ней.
Они помолчали.
Через некоторое время Эшли, посерьезнев, спросил:
– Брук, есть один вопрос, который нам надо обсудить. Я обстоятельно поговорил с Энн и твоим врачом в Хьюстоне.
Брук замерла в его объятиях. Она не простит невестке, если та рассказала Эшли о ребенке. Нет, Энн этого не могла сделать, тут же успокоила она себя.
– Дорогая, только не расстраивайся. Разве не справедливо то, что я теперь тоже все знаю о твоих проблемах со здоровьем? Пожалуйста, выслушай меня. Я люблю тебя, и только тебя одну. И женился на тебе потому, что люблю, а не по какой другой причине.
Брук молчала, уткнувшись лицом в его плечо.
– В том, что наговорила тебе Тони, есть известная доля правды. Я и другие члены правления нашей компании несколько раз пытались убедить Эли уйти в отставку по состоянию здоровья. Он слишком стар и болен, чтобы отдавать работе ту энергию, которая необходима. Правда и то, что дед был решительно против моей женитьбы на мисс Латтимер. – Он помолчал, горькие складки в углах рта стали еще заметнее. – Но что касается того, что дед принуждал меня к женитьбе ради наследника, это чистейший вздор, выдумка ревнивой и мстительной женщины.
Слова мужа обезоружили Брук.
– О, Эшли! – воскликнула она. – Я должна была послушать Энн. Она пыталась убедить меня, что, прежде чем уехать, надо попытаться поговорить с тобой, но я…
– Тише, милая, – остановил жену Эшли, приложив палец к губам. – Я не виню тебя. Но я так устал без тебя за последние недели…
– Я тоже, – призналась Брук и прерывисто вздохнула. Эшли нежно поцеловал ее в губы. И еще раз, еще… Он словно припал к живительному источнику, как путник, изнуренный жаждой.
Когда Эшли отпустил ее, оба были в состоянии легкого потрясения.
– Боже мой, твои губы сводят меня с ума. – Он был растерян.
– А меня – твои, – улыбнулась Брук.
Эшли еще раз звонко чмокнул ее и широко улыбнулся:
– Это за то, что ты так смотришь на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51