Оно объединяет. Крепкий фундамент для совместной жизни. Многих только оно вместе держит.
— Правильно. Но когда прошлое превращается в тяжкий груз, оно, как камень, тянет ко дну.
Алька пристально заглянула мне в лицо.
— Подруга, да ты, никак, в Константина влюбилась по уши?
— Влюбилась. Ох, Алька, влюбилась.
— В том-то и дело, — с мудрым видом покивала она. — Новая любовь старую затмила.
— И что же? Выкинуть ее из головы только потому, что мне соблаговолили сделать предложение?
— Может, тебе с Константином поговорить?
— Ага. Шантажик такой. Заявиться к нему и объявить: «Знаешь, дорогой, меня тут Игорь замуж позвал, а какие с твоей стороны предложения?» А после прикинуть, что окажется весомее. Аукцион такой! Это ты мне предлагаешь?
— Нет, естественно. Но с Костей поговорить надо. Хоть позицию его выяснишь. Ну, как он на ваше будущее глядит.
— Алька, я тебе про любовь и про чувство, а ты будто пользу на весах взвешиваешь. От Игоря — килограмм, от Кости — миллиграмм…
Таня, это в восемнадцать лет можно очертя голову из-за любви вытворять что угодно. А в сорок не стыдно и попрактичнее быть. Ошибки-то исправлять уже некогда станет. Слушай, тебе Константин со вчерашнего дня звонил?
— Нет.
— И ты ему нет?
Я кивком подтвердила.
— Странно.
— Вот и мне кажется, что странно.
— Что же ты тогда сама не звонишь?
— Не знаю. Давить на него не хочу.
Тут и заверещал мой мобильный. Когда это я, интересно, успела включить звонок? Совсем голова набекрень! «Вавилов» — увидела я на экране. Легок на помине! Ответить или после перезвонить самой? Альбина тоже глянула на экран. Глаза ее округлились.
— Бери, дура сумасшедшая, трубку! А после — его за грудки! У меня от твоих метаний сердце разболелось. Пойду валокордин пить. А ты Вавилова своего прижми как следует.
Я покорно нажала кнопку.
— Таня, я так больше не могу! Хотел выдержать характер, но… решил позвонить сам.
Слова вырвались вопреки моей воле:
— Костя, мне Игорь сделал предложение.
Произнося это, я зачем-то смотрела на Альку. Подруга моя, стоя в дверях кухни, отчаянно крутила пальцем у виска. Но поздно. Слова были сказаны. Обратно не вдохнешь, уже вылетели. В машине времени на минуту назад не вернешься.
В трубке воцарилось тяжелое молчание. Сейчас прервет разговор и исчезнет из моей жизни! Я в панике прокричала:
— Костя! Костя! Где ты?
— Здесь. Осмысливаю. Так и ждал от него какой-нибудь подлости. И когда же наш пострел сподобился сделать столь судьбоносное заявление? С утра пораньше, что ли?
— Нет. Ночью, — уточнила я.
Алька, состроив мне страшную рожу, постучала кулаком по лбу, весьма наглядно выразив мнение о состоянии моих умственных способностей.
— Ты… с ним… после меня?..
— Костя, ничего не было! Мы только разговаривали! Умоляю, не вешай трубку!
— А ты сейчас где? — спросил он. — На работе?
— У подруги.
— Диктуй адрес!
Это прозвучало столь требовательно, что я, даже не заручившись позволением Альбины, покорно исполнила его просьбу.
— Еду. Жди.
— Только, пожалуйста, никуда не пропадай!
— Жди, — повторил он и отключился.
Альбина набросилась на меня:
— Ну, когда ты в отношениях с мужиками поумнеешь! Зачем ему сразу про Игоря выложила?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Понимаешь, услышала его голос, и будто мозги отшибло.
— А они у тебя были? — хихикнула она. — По-моему, ты их еще вчера потеряла.
— Наверное, ты права. Алька, он сейчас приедет. Не возражаешь, если мы у тебя поговорим.
— Что ты! Мне так интересно посмотреть, из-за кого весь сыр-бор! — воскликнула она. — Ты в жизни так себя не вела!
— Скоро посмотришь. — Меня начало трясти от волнения. — Как ты думаешь, что он мне сейчас скажет?
— Думаю, ничего плохого, раз кинулся сюда после того, что ты ему объявила. И позвонил все-таки первый. Не выдержал. Суток ведь не прошло. Тоже хороший признак. Вполне мог и неделю не объявляться. Мой Юрик, между прочим, так в свое время и сделал. Я тогда едва не рехнулась. Эх, Танька! Счастливая! У меня-то все позади, а у тебя только начинается!
— Кто же тебе мешает? Начни по-новой.
— Куда же мне Юрку с детьми-то девать? Нет, мне только остается внуков дожидаться. А ты еще и ребеночка завести вполне успеешь.
— Алька, какой ребеночек! — схватилась я за голову. — Дай с мужиками хоть разобраться! А то с обоими поругаюсь, и в результате останусь совсем одна.
— Типун тебе на язык!
В дверь позвонили.
— Беги, встречай своего сумасшедшего! Ой, я же в халате! Переодеться забыла! Сейчас!
Я спешно открыла входную дверь. На площадке, странно растопырив руки, стоял взъерошенный Костя.
— Заходи.
Изогнувшись всем телом, он чмокнул меня в губы, скороговоркой бросив:
— Руки испачкал об машину. Какие-то гады мне ручку дверцы измазали. Срочно бегу отмываться. Где здесь ванная?
— Там, — указала я в конец коридора.
Из спальни высунулась Алькина голова. Все это время подруга подглядывала за нами в щелочку.
— Берем! Потрясающий мужик! — прошептала она.
Я замахала на нее руками.
— Да погоди ты. Оденься лучше.
Голова спряталась и мигом высунулась обратно.
— И совсем не пижон.
— Мне лучше знать, — шикнула на нее я. Голову Алькину сдуло, но она тут же возникла вновь.
— Так мне что, в комнате сидеть? Я есть или меня нет?
— Оденься, — взмолилась я. — И после этого можешь быть. Голой знакомить тебя не стану, даже и не надейся.
— Пошло и глупо, — обиделась Альбина.
Из двери ванной высунулся Вавилов:
— Что за крамольные разговоры? Кто голый? Алька, не успевшая спрятать голову, ойкнула и сказала:
— Ой, извините! Здравствуйте! Я — Альбина!
— Сейчас руки вытру и приду знакомиться, — пообещал Костя.
Альбина еще раз ойкнула и исчезла.
— А почему она голая? — прокричал Костя. — Чем вы тут занимались?
— Готовились к твоему приходу, Алька все платье выбирала, да не успела: ты слишком быстро приехал.
Волнение неожиданно меня совершенно оставило, уступив место веселью.
— Так, может, мне лучше пока выйти и подождать за дверью? — спросил Костя.
— Пошли в гостиную, а Алька скоро появится.
Он подошел вплотную ко мне.
— Я хочу поговорить с тобой наедине. Без подруги.
От его близости у меня начало сбиваться дыхание. Я потащилась в гостиную. И уже мгновение спустя Костя увлек меня на диван, обитый кремовой кожей, под цвет обоев и занавесок, и начал целовать. У меня едва нашлись силы его оттолкнуть.
— Это не называется поговорить. И Альбина в любой момент появиться может. И вообще, почему ты вчера вечером не позвонил мне?
— Да я, если честно, и сегодня не собирался. Ты такая была грустная, когда я тебя домой вез, и мне было ясно: ты мучаешься, не определилась еще, а возможно, вообще о том, что произошло, жалеешь. Зачем же давить на тебя?
— Давить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Правильно. Но когда прошлое превращается в тяжкий груз, оно, как камень, тянет ко дну.
Алька пристально заглянула мне в лицо.
— Подруга, да ты, никак, в Константина влюбилась по уши?
— Влюбилась. Ох, Алька, влюбилась.
— В том-то и дело, — с мудрым видом покивала она. — Новая любовь старую затмила.
— И что же? Выкинуть ее из головы только потому, что мне соблаговолили сделать предложение?
— Может, тебе с Константином поговорить?
— Ага. Шантажик такой. Заявиться к нему и объявить: «Знаешь, дорогой, меня тут Игорь замуж позвал, а какие с твоей стороны предложения?» А после прикинуть, что окажется весомее. Аукцион такой! Это ты мне предлагаешь?
— Нет, естественно. Но с Костей поговорить надо. Хоть позицию его выяснишь. Ну, как он на ваше будущее глядит.
— Алька, я тебе про любовь и про чувство, а ты будто пользу на весах взвешиваешь. От Игоря — килограмм, от Кости — миллиграмм…
Таня, это в восемнадцать лет можно очертя голову из-за любви вытворять что угодно. А в сорок не стыдно и попрактичнее быть. Ошибки-то исправлять уже некогда станет. Слушай, тебе Константин со вчерашнего дня звонил?
— Нет.
— И ты ему нет?
Я кивком подтвердила.
— Странно.
— Вот и мне кажется, что странно.
— Что же ты тогда сама не звонишь?
— Не знаю. Давить на него не хочу.
Тут и заверещал мой мобильный. Когда это я, интересно, успела включить звонок? Совсем голова набекрень! «Вавилов» — увидела я на экране. Легок на помине! Ответить или после перезвонить самой? Альбина тоже глянула на экран. Глаза ее округлились.
— Бери, дура сумасшедшая, трубку! А после — его за грудки! У меня от твоих метаний сердце разболелось. Пойду валокордин пить. А ты Вавилова своего прижми как следует.
Я покорно нажала кнопку.
— Таня, я так больше не могу! Хотел выдержать характер, но… решил позвонить сам.
Слова вырвались вопреки моей воле:
— Костя, мне Игорь сделал предложение.
Произнося это, я зачем-то смотрела на Альку. Подруга моя, стоя в дверях кухни, отчаянно крутила пальцем у виска. Но поздно. Слова были сказаны. Обратно не вдохнешь, уже вылетели. В машине времени на минуту назад не вернешься.
В трубке воцарилось тяжелое молчание. Сейчас прервет разговор и исчезнет из моей жизни! Я в панике прокричала:
— Костя! Костя! Где ты?
— Здесь. Осмысливаю. Так и ждал от него какой-нибудь подлости. И когда же наш пострел сподобился сделать столь судьбоносное заявление? С утра пораньше, что ли?
— Нет. Ночью, — уточнила я.
Алька, состроив мне страшную рожу, постучала кулаком по лбу, весьма наглядно выразив мнение о состоянии моих умственных способностей.
— Ты… с ним… после меня?..
— Костя, ничего не было! Мы только разговаривали! Умоляю, не вешай трубку!
— А ты сейчас где? — спросил он. — На работе?
— У подруги.
— Диктуй адрес!
Это прозвучало столь требовательно, что я, даже не заручившись позволением Альбины, покорно исполнила его просьбу.
— Еду. Жди.
— Только, пожалуйста, никуда не пропадай!
— Жди, — повторил он и отключился.
Альбина набросилась на меня:
— Ну, когда ты в отношениях с мужиками поумнеешь! Зачем ему сразу про Игоря выложила?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Понимаешь, услышала его голос, и будто мозги отшибло.
— А они у тебя были? — хихикнула она. — По-моему, ты их еще вчера потеряла.
— Наверное, ты права. Алька, он сейчас приедет. Не возражаешь, если мы у тебя поговорим.
— Что ты! Мне так интересно посмотреть, из-за кого весь сыр-бор! — воскликнула она. — Ты в жизни так себя не вела!
— Скоро посмотришь. — Меня начало трясти от волнения. — Как ты думаешь, что он мне сейчас скажет?
— Думаю, ничего плохого, раз кинулся сюда после того, что ты ему объявила. И позвонил все-таки первый. Не выдержал. Суток ведь не прошло. Тоже хороший признак. Вполне мог и неделю не объявляться. Мой Юрик, между прочим, так в свое время и сделал. Я тогда едва не рехнулась. Эх, Танька! Счастливая! У меня-то все позади, а у тебя только начинается!
— Кто же тебе мешает? Начни по-новой.
— Куда же мне Юрку с детьми-то девать? Нет, мне только остается внуков дожидаться. А ты еще и ребеночка завести вполне успеешь.
— Алька, какой ребеночек! — схватилась я за голову. — Дай с мужиками хоть разобраться! А то с обоими поругаюсь, и в результате останусь совсем одна.
— Типун тебе на язык!
В дверь позвонили.
— Беги, встречай своего сумасшедшего! Ой, я же в халате! Переодеться забыла! Сейчас!
Я спешно открыла входную дверь. На площадке, странно растопырив руки, стоял взъерошенный Костя.
— Заходи.
Изогнувшись всем телом, он чмокнул меня в губы, скороговоркой бросив:
— Руки испачкал об машину. Какие-то гады мне ручку дверцы измазали. Срочно бегу отмываться. Где здесь ванная?
— Там, — указала я в конец коридора.
Из спальни высунулась Алькина голова. Все это время подруга подглядывала за нами в щелочку.
— Берем! Потрясающий мужик! — прошептала она.
Я замахала на нее руками.
— Да погоди ты. Оденься лучше.
Голова спряталась и мигом высунулась обратно.
— И совсем не пижон.
— Мне лучше знать, — шикнула на нее я. Голову Алькину сдуло, но она тут же возникла вновь.
— Так мне что, в комнате сидеть? Я есть или меня нет?
— Оденься, — взмолилась я. — И после этого можешь быть. Голой знакомить тебя не стану, даже и не надейся.
— Пошло и глупо, — обиделась Альбина.
Из двери ванной высунулся Вавилов:
— Что за крамольные разговоры? Кто голый? Алька, не успевшая спрятать голову, ойкнула и сказала:
— Ой, извините! Здравствуйте! Я — Альбина!
— Сейчас руки вытру и приду знакомиться, — пообещал Костя.
Альбина еще раз ойкнула и исчезла.
— А почему она голая? — прокричал Костя. — Чем вы тут занимались?
— Готовились к твоему приходу, Алька все платье выбирала, да не успела: ты слишком быстро приехал.
Волнение неожиданно меня совершенно оставило, уступив место веселью.
— Так, может, мне лучше пока выйти и подождать за дверью? — спросил Костя.
— Пошли в гостиную, а Алька скоро появится.
Он подошел вплотную ко мне.
— Я хочу поговорить с тобой наедине. Без подруги.
От его близости у меня начало сбиваться дыхание. Я потащилась в гостиную. И уже мгновение спустя Костя увлек меня на диван, обитый кремовой кожей, под цвет обоев и занавесок, и начал целовать. У меня едва нашлись силы его оттолкнуть.
— Это не называется поговорить. И Альбина в любой момент появиться может. И вообще, почему ты вчера вечером не позвонил мне?
— Да я, если честно, и сегодня не собирался. Ты такая была грустная, когда я тебя домой вез, и мне было ясно: ты мучаешься, не определилась еще, а возможно, вообще о том, что произошло, жалеешь. Зачем же давить на тебя?
— Давить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25