— неуверенно начала она.
— Сегодня было в последний раз. Я не желаю, чтобы вы полуголая разгуливали по подиуму, и вообще не хочу, чтобы вы работали, — отрезал Ангелос.
— Как это? — прошептала Макси.
— Будьте благоразумны. Это естественно: я хочу иметь возможность беспрепятственно видеться с вами всякий раз, когда буду свободен.
— Как наложница в гареме…
— Макси, — прорычал Ангелос.
— Послушайте, у меня раскалывается голова. — Оттолкнув тарелку, Макси резко поднялась из-за стола. — Я хочу домой.
— Скоро этот дом станет вашим, — сухо напомнил он.
— Мне не нравятся непонятные картины, холодные кафельные полы и огромные комнаты, заставленные уродливыми геометрическими фигурами вместо мебели… Я не желаю жить в доме, где пустуют по меньшей мере десять этажей! — выпалила Макси срывающимся голосом.
— Вы просто перенервничали…
— Как ваша скаковая лошадь?
Выругавшись и швырнув на стол салфетку, Ангелос вскочил из-за стола; его загорелое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он решительно произнес:
— Я вызову для вас машину. Если что, свяжусь с вами. Мне тоже что-то расхотелось обедать.
Макси почувствовала его холодность. Ощущение ужаснуло ее. И она мысленно сказала себе: если я приму это предложение, если стану играть в игру, которую он затеял, мне конец…
«Нет и нет», — поспешно сказала она себе, пока предательские сомнения не поколебали ее решимость. Она как-нибудь переживет это, не роняя достоинства. Ее влечение к Ангелосу не более чем инстинкт. Несомненно, она сумеет справиться с этим и будет думать о том, какая жизнь ждет ее после…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ангелос позвонил вечером, около шести. Говорил очень холодно, словно давал распоряжение клерку. Видимо, так и не простил. Его адвокат принесет ей предварительный контракт. Церемония состоится через неделю в северной Англии.
— Через неделю? — беспомощно воскликнула Макси.
— Я позабочусь о том, чтобы нам дали специальное разрешение.
— А зачем ехать на север?
— В Лондоне невозможно пожениться, не привлекая внимания.
Макси больно закусила губу.
— Мы поедем тайком?
— Мы поедем порознь. Я встречу вас там.
— А-а, — столь детальный план не нуждался в комментариях.
— Боюсь, раньше нам встретиться не удастся. Сегодня же вечером я полечу в Японию, а потом всю неделю проведу в Индонезии.
Макси все еще никак не могла оправиться от короткого и неприятного разговора с Катрионой Фергюссон, когда пришел адвокат Ангелоса. По ее просьбе он зачитал контракт, который Макси предстояло подписать. Будь она столь алчна, как, видимо, полагал Ангелос, она была бы в восторге. Платой за неразглашение было приличное месячное содержание, помимо текущих расходов, которые Ангелос брал на себя, а по расторжении брака ей причиталась сумма, от которой захватывало дух.
Когда адвокат закончил, Макси побледнела, вонзив ногти в ладони. Она поставила подпись, но сил ей придавала лишь одна мысль: через шесть месяцев она порвет соглашение в клочья и презрительно швырнет их под ноги Ангелосу. Вот тогда-то он и поймет, что ее нельзя купить.
Церковь располагалась на окраине сонной йоркширской деревушки. Ранним утром посреди недели на улицах почти не было машин, а людей и того меньше. Макси в сотый раз взглянула на часы. Ангелос опаздывал уже на одиннадцать минут.
Исчерпав все возможные темы светской беседы, пожилой пастор со своей женой смущенно встал в дальнем углу паперти. Макси же не отходила от дверей, как пресловутая невеста из водевиля, дрожащая от ужаса при мысли, что жених может передумать. А ведь так могло случиться, разве нет?
Рано утром за ней пришла машина, и она поехала на север. Ангелос за прошедшую неделю позвонил всего дважды. Лучше бы вообще не звонил. От ее уверенности не осталось и следа, как только она поняла, как ее влечет этот низкий, бархатный голос.
«Сегодня я выхожу замуж:, это день моей свадьбы», — повторяла она вновь и вновь, так до конца и не веря в это. И он, конечно же, приедет; ну и отругает же она его тогда! Ангелос… Из-за него она не спала ночами, его видела во сне. И это и злило и пугало ее.
Она облачилась в алое платье. Алый цвет для распутницы. Без сомнения, Ангелос признает, что лучшего наряда не найти.
Заслышав шум подъезжающего автомобиля, Макси застыла в напряжении. За сверкающим «мерседесом» следовала еще одна машина. Ангелос вышел из «мерседеса». В великолепно скроенном темно-синем костюме, голубом галстуке и белой шелковой рубашке он выглядел потрясающе. В другой машине был адвокат. Ангелос задержался и подождал его. Словно у него в запасе еще уйма времени! Макси уже еле сдерживалась. Да как он посмел так опоздать! И даже не торопится!
Бросившись навстречу Ангелосу, поднимавшемуся по узким ступенькам, Макси возмущенно выпалила:
— И сколько, по-вашему, сейчас времени? Где вас носило, черт возьми?
Адвокат так и прирос к месту, а глаза Ангелоса засверкали золотыми искрами. А потом случилось неожиданное — веселая улыбка сменила бесстрастное выражение его сурового, красивого лица.
— Пришлось полчаса ждать разрешения на посадку в аэропорту. Что мне было делать, разве что прыгнуть с парашютом?
Смутившись, Макси густо покраснела и пожала плечами.
— Ну ладно…
— Спасибо, что надела мой любимый наряд. Ты выглядишь великолепно, — прошептал Ангелос ей на ухо, затем подошел к пастору и извинился за опоздание.
Несколько минут спустя они уже шли к алтарю, началась церемония. Макси нерешительно огляделась, затем взглянула на свои пустые руки—ни цветочка. А ее платье — вызывающе яркое, оно никак не вписывалось в скромное убранство церкви с ее атмосферой спокойного благочестия. Но при чем здесь любовь, какое она имеет отношение к их с Ангелосом соглашению? Неожиданно она почувствовала себя чудовищно обманутой. Как всякая женщина, она мечтала о свадьбе. Но уж никак не о том, чтобы выйти за человека, который ее не любит. И чтобы рядом не было ни отца, ни друзей, никого из любящих ее людей… На глаза навернулись слезы. Чувствуя, как ком подкатывает к горлу, Макси поспешно моргнула, испугавшись собственной чувствительности. Ей на палец надели кольцо. На этом все кончилось. Ангелос хотел поцеловать ее, но Макси резко отвернулась, подставив ему прохладную, мокрую щеку.
— Что с тобой? — спросил он, упорно сжимая ее ладонь в своей, несмотря на попытки Макси высвободиться. — Почему ты плачешь?
— Мне так стыдно… Мы произнесли клятвы, а это ложь.
Посадив Макси в «мерседес», Ангелос переговорил со своим адвокатом и, усевшись на место водителя, захлопнул дверцу. Они тронулись в путь. Наступившая тишина с каждой минутой становилась все тягостнее.
— Когда же невеста начнет веселиться? — насмешливо спросил наконец Ангелос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Сегодня было в последний раз. Я не желаю, чтобы вы полуголая разгуливали по подиуму, и вообще не хочу, чтобы вы работали, — отрезал Ангелос.
— Как это? — прошептала Макси.
— Будьте благоразумны. Это естественно: я хочу иметь возможность беспрепятственно видеться с вами всякий раз, когда буду свободен.
— Как наложница в гареме…
— Макси, — прорычал Ангелос.
— Послушайте, у меня раскалывается голова. — Оттолкнув тарелку, Макси резко поднялась из-за стола. — Я хочу домой.
— Скоро этот дом станет вашим, — сухо напомнил он.
— Мне не нравятся непонятные картины, холодные кафельные полы и огромные комнаты, заставленные уродливыми геометрическими фигурами вместо мебели… Я не желаю жить в доме, где пустуют по меньшей мере десять этажей! — выпалила Макси срывающимся голосом.
— Вы просто перенервничали…
— Как ваша скаковая лошадь?
Выругавшись и швырнув на стол салфетку, Ангелос вскочил из-за стола; его загорелое лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он решительно произнес:
— Я вызову для вас машину. Если что, свяжусь с вами. Мне тоже что-то расхотелось обедать.
Макси почувствовала его холодность. Ощущение ужаснуло ее. И она мысленно сказала себе: если я приму это предложение, если стану играть в игру, которую он затеял, мне конец…
«Нет и нет», — поспешно сказала она себе, пока предательские сомнения не поколебали ее решимость. Она как-нибудь переживет это, не роняя достоинства. Ее влечение к Ангелосу не более чем инстинкт. Несомненно, она сумеет справиться с этим и будет думать о том, какая жизнь ждет ее после…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ангелос позвонил вечером, около шести. Говорил очень холодно, словно давал распоряжение клерку. Видимо, так и не простил. Его адвокат принесет ей предварительный контракт. Церемония состоится через неделю в северной Англии.
— Через неделю? — беспомощно воскликнула Макси.
— Я позабочусь о том, чтобы нам дали специальное разрешение.
— А зачем ехать на север?
— В Лондоне невозможно пожениться, не привлекая внимания.
Макси больно закусила губу.
— Мы поедем тайком?
— Мы поедем порознь. Я встречу вас там.
— А-а, — столь детальный план не нуждался в комментариях.
— Боюсь, раньше нам встретиться не удастся. Сегодня же вечером я полечу в Японию, а потом всю неделю проведу в Индонезии.
Макси все еще никак не могла оправиться от короткого и неприятного разговора с Катрионой Фергюссон, когда пришел адвокат Ангелоса. По ее просьбе он зачитал контракт, который Макси предстояло подписать. Будь она столь алчна, как, видимо, полагал Ангелос, она была бы в восторге. Платой за неразглашение было приличное месячное содержание, помимо текущих расходов, которые Ангелос брал на себя, а по расторжении брака ей причиталась сумма, от которой захватывало дух.
Когда адвокат закончил, Макси побледнела, вонзив ногти в ладони. Она поставила подпись, но сил ей придавала лишь одна мысль: через шесть месяцев она порвет соглашение в клочья и презрительно швырнет их под ноги Ангелосу. Вот тогда-то он и поймет, что ее нельзя купить.
Церковь располагалась на окраине сонной йоркширской деревушки. Ранним утром посреди недели на улицах почти не было машин, а людей и того меньше. Макси в сотый раз взглянула на часы. Ангелос опаздывал уже на одиннадцать минут.
Исчерпав все возможные темы светской беседы, пожилой пастор со своей женой смущенно встал в дальнем углу паперти. Макси же не отходила от дверей, как пресловутая невеста из водевиля, дрожащая от ужаса при мысли, что жених может передумать. А ведь так могло случиться, разве нет?
Рано утром за ней пришла машина, и она поехала на север. Ангелос за прошедшую неделю позвонил всего дважды. Лучше бы вообще не звонил. От ее уверенности не осталось и следа, как только она поняла, как ее влечет этот низкий, бархатный голос.
«Сегодня я выхожу замуж:, это день моей свадьбы», — повторяла она вновь и вновь, так до конца и не веря в это. И он, конечно же, приедет; ну и отругает же она его тогда! Ангелос… Из-за него она не спала ночами, его видела во сне. И это и злило и пугало ее.
Она облачилась в алое платье. Алый цвет для распутницы. Без сомнения, Ангелос признает, что лучшего наряда не найти.
Заслышав шум подъезжающего автомобиля, Макси застыла в напряжении. За сверкающим «мерседесом» следовала еще одна машина. Ангелос вышел из «мерседеса». В великолепно скроенном темно-синем костюме, голубом галстуке и белой шелковой рубашке он выглядел потрясающе. В другой машине был адвокат. Ангелос задержался и подождал его. Словно у него в запасе еще уйма времени! Макси уже еле сдерживалась. Да как он посмел так опоздать! И даже не торопится!
Бросившись навстречу Ангелосу, поднимавшемуся по узким ступенькам, Макси возмущенно выпалила:
— И сколько, по-вашему, сейчас времени? Где вас носило, черт возьми?
Адвокат так и прирос к месту, а глаза Ангелоса засверкали золотыми искрами. А потом случилось неожиданное — веселая улыбка сменила бесстрастное выражение его сурового, красивого лица.
— Пришлось полчаса ждать разрешения на посадку в аэропорту. Что мне было делать, разве что прыгнуть с парашютом?
Смутившись, Макси густо покраснела и пожала плечами.
— Ну ладно…
— Спасибо, что надела мой любимый наряд. Ты выглядишь великолепно, — прошептал Ангелос ей на ухо, затем подошел к пастору и извинился за опоздание.
Несколько минут спустя они уже шли к алтарю, началась церемония. Макси нерешительно огляделась, затем взглянула на свои пустые руки—ни цветочка. А ее платье — вызывающе яркое, оно никак не вписывалось в скромное убранство церкви с ее атмосферой спокойного благочестия. Но при чем здесь любовь, какое она имеет отношение к их с Ангелосом соглашению? Неожиданно она почувствовала себя чудовищно обманутой. Как всякая женщина, она мечтала о свадьбе. Но уж никак не о том, чтобы выйти за человека, который ее не любит. И чтобы рядом не было ни отца, ни друзей, никого из любящих ее людей… На глаза навернулись слезы. Чувствуя, как ком подкатывает к горлу, Макси поспешно моргнула, испугавшись собственной чувствительности. Ей на палец надели кольцо. На этом все кончилось. Ангелос хотел поцеловать ее, но Макси резко отвернулась, подставив ему прохладную, мокрую щеку.
— Что с тобой? — спросил он, упорно сжимая ее ладонь в своей, несмотря на попытки Макси высвободиться. — Почему ты плачешь?
— Мне так стыдно… Мы произнесли клятвы, а это ложь.
Посадив Макси в «мерседес», Ангелос переговорил со своим адвокатом и, усевшись на место водителя, захлопнул дверцу. Они тронулись в путь. Наступившая тишина с каждой минутой становилась все тягостнее.
— Когда же невеста начнет веселиться? — насмешливо спросил наконец Ангелос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38