Салливаны были как раз такой семьей, о которой всегда мечтала Джоанна.
И вновь отозвалась в ней старая боль – и Джоанна инстинктивно коснулась рукой живота. Думая о семье Майкла, она порой ощущала болезненное, отчаянное одиночество. Одиночество, которое она, казалось бы, преодолела много лет назад. Неприятно было сознавать, что на самом деле оно так и осталось в ней. Быть может, виной тому беременность и прочие обстоятельства? Во всяком случае, те прежние чувства, та тоска все больше давали о себе знать.
Джоанна рассеянно провела рукой по животу – и сразу ощутила нахлынувшую на нее волну нежности. Ее ребенок обязательно будет чувствовать себя необходимой частью семьи – пусть даже это семья всего из двух человек. Ее ребенок будет знать, что такое принадлежать кому-то, быть любимым! – ожесточенно пообещала себе Джоанна. Она смахнула нежданные слезы – в последние дни глаза у нее бывали на мокром месте довольно часто.
Семья… У малыша будет семья.
– Майкл, – сказала она, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие и удержать сумку.
Только бы он не заметил ее слез… – С тем, что мне понадобилось сегодня, не справился бы ни ты, ни твои братья.
Майкл молча вытаращил глаза. Он так подозрительно взглянул на сумку, будто она могла скрывать в себе контрабанду или, хуже того, что-нибудь такое ужасно женское, что смутит его до смерти. Рука, сжимавшая сумку, разжалась.
– А что, гм… собственно… тебе было нужно, Джоанна? – спросил он наконец. Но, судя по интонации, ему вовсе не хотелось знать ответ.
– Свежий воздух, – ответила Джоанна, усмехнувшись, и направилась вверх по лестнице. Она потянула за собой сумку, но уже в следующее мгновение Майкл догнал ее и без всякого труда отобрал ношу.
– Гм… свежий воздух? – взвешивая на руке сумку, переспросил он. – Что-то он у тебя тяжелее, чем обычно. – Покачав головой, он переложил сумку в другую руку, затем взял Джоанну под локоть и повел по лестнице, словно дряхлую тетушку.
Он продолжал улыбаться – надо признать, улыбка у него чертовски обаятельная. Должно быть, не одну женщину свела с ума.
Эта мысль позабавила Джоанну. К счастью, она-то в состоянии устоять перед этим пресловутым мужским обаянием, от которого многие теряют голову.
– Джоанна, ты уверена, что с тобой… все в порядке? – Майкл остановился, протянул руку к Джоанне и поправил выбившуюся прядку волос, внимательно вглядываясь в ее лицо.
Джоанна порозовела от свежего мартовского ветра, который спутал ее длинные золотистые волосы, так что вид у нее стал немного взъерошенный. В голубых глазах – грустных и недоверчивых, – похоже, блестели слезы. Майкл еще больше встревожился.
Ни разу за все эти месяцы он не видел Джоанну плачущей. Как когда-то его мать, рано овдовев, Джоанна собрала все свои силы и стала просто жить – ради себя и будущего ребенка. Ее сила и мужество не могли не восхищать.
Но Майкл знал Джоанну достаточно, чтобы понимать: если она на грани слез – дело плохо. Она не из тех женщин, у которых глаза вечно на мокром месте. В сознании его прозвучал сигнал тревоги, мгновенно мобилизовавший все инстинкты защитника.
От страстного желания обнять Джоанну, прижать к себе, успокоить у него едва не кружилась голова. Захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы из ее глаз исчезли слезы, а с лица – печаль. Кажется, бесконечно давно он не ощущал в себе этого первобытного, чисто мужского инстинкта – защищать женщину во что бы то ни стало.
Сколько себя помнил, Майкл всегда делал все возможное, чтобы сохранять в отношениях с женщинами дистанцию. О, разумеется, не физическую. Нормальный здоровый мужчина, он наслаждался женским вниманием. Но все же ни разу не позволил женщине по-настоящему затронуть его чувства. Нет, этого Майкл не допускал. Слишком большую ответственность он нес на своих плечах, чтобы позволить себе терять голову из-за женщины. Если хочешь справляться со всеми своими обязанностями, необходим здравый рассудок. Это было одним из первых правил, которым его научил покойный отец.
Лишь однажды он нарушил его. Однажды, но чувства вины, тяготившего его с тех пор, было более чем достаточно, чтобы помнить о том, что может случиться – и неизбежно случится, – если мужчина позволит эмоциям, особенно связанным с женщиной, взять верх над рассудком.
– Все в порядке, Майкл. Все в полном порядке. – Джоанна с досадой взглянула на него и нахмурилась, желая скрыть слезы. Беременность странно действовала на настроение: то кружилась голова, то хотелось плакать. – Тебе что, нечем заняться? Хулиганы перевелись?
Майкл взял у нее ключи и открыл дверь.
– А я их всех уже распугал, – озорно сказал он, помогая Джоанне войти и плотно закрывая за ними дверь.
Все еще держа в руке сумку с покупками, он направился в кухню, выкрашенную в бодрящий желтый цвет, и поставил ее на стол. Джоанна сняла свою весеннюю куртку и, упав на стул, с усталым вздохом вытянула ноги.
– Ладно, теперь посмотрим, за чем это таким ужасно важным ты сегодня помчалась лично. – Он открыл сумку и заглянул внутрь. Уже сунул туда руку, чтобы вытащить покупки, когда Джоанна вдруг вскочила.
– Ничего особенного, Майкл! – Выхватив сумку и прижимая ее к себе, она старалась не смотреть на Майкла. Лицо ее залила краска – и что за дурацкая привычка, из которой она никак не вырастет!..
Майк удивленно приподнял бровь.
– Ничего особенного, говоришь? Ясно-ясно. – (Под его взглядом Джоанна еще больше покраснела и сжала сумку так, что казалось, сейчас раздавит.) – Давай-ка сюда. Что у тебя там?
– Ничего, – соврала она и вызывающе сжала губы. – И вообще, я вполне способна прогуляться пару кварталов до магазина и купить необходимые мелочи. – Она уселась и вновь вытянула ноги. Теннисные туфли становились слишком тесными.
– Пару кварталов? – переспросил Майкл с упреком. – Разреши тебе напомнить, что бакалея Мика находится в пяти кварталах отсюда. – В его голосе звучало такое осуждение, как если бы она призналась, что бежала кросс. Причем босиком.
– Ну и что?! – Джоанна наконец опустила сумку на пол. – Или вы мне здесь лекцию по географии собираетесь читать, лейтенант?
– Пять кварталов туда, пять – обратно. А если бы ты устала? – Скрестив руки на широкой груди, Майкл мрачно вспоминал, какие еще многочисленные опасности могли ее поджидать. – Или голова бы закружилась?
Джоанна закатила глаза.
– Майкл, я никогда в жизни не падала в обморок!
– Все когда-нибудь случается в первый раз, – парировал он, зная, что единственное, в чем можно быть уверенным, когда имеешь дело с беременной женщиной, – это то, что ни в чем нельзя быть уверенным. Сестер у Майкла не было, но он достаточно долго прослужил в полиции, чтобы знать: чего только не случается с женщиной в таком положении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
И вновь отозвалась в ней старая боль – и Джоанна инстинктивно коснулась рукой живота. Думая о семье Майкла, она порой ощущала болезненное, отчаянное одиночество. Одиночество, которое она, казалось бы, преодолела много лет назад. Неприятно было сознавать, что на самом деле оно так и осталось в ней. Быть может, виной тому беременность и прочие обстоятельства? Во всяком случае, те прежние чувства, та тоска все больше давали о себе знать.
Джоанна рассеянно провела рукой по животу – и сразу ощутила нахлынувшую на нее волну нежности. Ее ребенок обязательно будет чувствовать себя необходимой частью семьи – пусть даже это семья всего из двух человек. Ее ребенок будет знать, что такое принадлежать кому-то, быть любимым! – ожесточенно пообещала себе Джоанна. Она смахнула нежданные слезы – в последние дни глаза у нее бывали на мокром месте довольно часто.
Семья… У малыша будет семья.
– Майкл, – сказала она, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие и удержать сумку.
Только бы он не заметил ее слез… – С тем, что мне понадобилось сегодня, не справился бы ни ты, ни твои братья.
Майкл молча вытаращил глаза. Он так подозрительно взглянул на сумку, будто она могла скрывать в себе контрабанду или, хуже того, что-нибудь такое ужасно женское, что смутит его до смерти. Рука, сжимавшая сумку, разжалась.
– А что, гм… собственно… тебе было нужно, Джоанна? – спросил он наконец. Но, судя по интонации, ему вовсе не хотелось знать ответ.
– Свежий воздух, – ответила Джоанна, усмехнувшись, и направилась вверх по лестнице. Она потянула за собой сумку, но уже в следующее мгновение Майкл догнал ее и без всякого труда отобрал ношу.
– Гм… свежий воздух? – взвешивая на руке сумку, переспросил он. – Что-то он у тебя тяжелее, чем обычно. – Покачав головой, он переложил сумку в другую руку, затем взял Джоанну под локоть и повел по лестнице, словно дряхлую тетушку.
Он продолжал улыбаться – надо признать, улыбка у него чертовски обаятельная. Должно быть, не одну женщину свела с ума.
Эта мысль позабавила Джоанну. К счастью, она-то в состоянии устоять перед этим пресловутым мужским обаянием, от которого многие теряют голову.
– Джоанна, ты уверена, что с тобой… все в порядке? – Майкл остановился, протянул руку к Джоанне и поправил выбившуюся прядку волос, внимательно вглядываясь в ее лицо.
Джоанна порозовела от свежего мартовского ветра, который спутал ее длинные золотистые волосы, так что вид у нее стал немного взъерошенный. В голубых глазах – грустных и недоверчивых, – похоже, блестели слезы. Майкл еще больше встревожился.
Ни разу за все эти месяцы он не видел Джоанну плачущей. Как когда-то его мать, рано овдовев, Джоанна собрала все свои силы и стала просто жить – ради себя и будущего ребенка. Ее сила и мужество не могли не восхищать.
Но Майкл знал Джоанну достаточно, чтобы понимать: если она на грани слез – дело плохо. Она не из тех женщин, у которых глаза вечно на мокром месте. В сознании его прозвучал сигнал тревоги, мгновенно мобилизовавший все инстинкты защитника.
От страстного желания обнять Джоанну, прижать к себе, успокоить у него едва не кружилась голова. Захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы из ее глаз исчезли слезы, а с лица – печаль. Кажется, бесконечно давно он не ощущал в себе этого первобытного, чисто мужского инстинкта – защищать женщину во что бы то ни стало.
Сколько себя помнил, Майкл всегда делал все возможное, чтобы сохранять в отношениях с женщинами дистанцию. О, разумеется, не физическую. Нормальный здоровый мужчина, он наслаждался женским вниманием. Но все же ни разу не позволил женщине по-настоящему затронуть его чувства. Нет, этого Майкл не допускал. Слишком большую ответственность он нес на своих плечах, чтобы позволить себе терять голову из-за женщины. Если хочешь справляться со всеми своими обязанностями, необходим здравый рассудок. Это было одним из первых правил, которым его научил покойный отец.
Лишь однажды он нарушил его. Однажды, но чувства вины, тяготившего его с тех пор, было более чем достаточно, чтобы помнить о том, что может случиться – и неизбежно случится, – если мужчина позволит эмоциям, особенно связанным с женщиной, взять верх над рассудком.
– Все в порядке, Майкл. Все в полном порядке. – Джоанна с досадой взглянула на него и нахмурилась, желая скрыть слезы. Беременность странно действовала на настроение: то кружилась голова, то хотелось плакать. – Тебе что, нечем заняться? Хулиганы перевелись?
Майкл взял у нее ключи и открыл дверь.
– А я их всех уже распугал, – озорно сказал он, помогая Джоанне войти и плотно закрывая за ними дверь.
Все еще держа в руке сумку с покупками, он направился в кухню, выкрашенную в бодрящий желтый цвет, и поставил ее на стол. Джоанна сняла свою весеннюю куртку и, упав на стул, с усталым вздохом вытянула ноги.
– Ладно, теперь посмотрим, за чем это таким ужасно важным ты сегодня помчалась лично. – Он открыл сумку и заглянул внутрь. Уже сунул туда руку, чтобы вытащить покупки, когда Джоанна вдруг вскочила.
– Ничего особенного, Майкл! – Выхватив сумку и прижимая ее к себе, она старалась не смотреть на Майкла. Лицо ее залила краска – и что за дурацкая привычка, из которой она никак не вырастет!..
Майк удивленно приподнял бровь.
– Ничего особенного, говоришь? Ясно-ясно. – (Под его взглядом Джоанна еще больше покраснела и сжала сумку так, что казалось, сейчас раздавит.) – Давай-ка сюда. Что у тебя там?
– Ничего, – соврала она и вызывающе сжала губы. – И вообще, я вполне способна прогуляться пару кварталов до магазина и купить необходимые мелочи. – Она уселась и вновь вытянула ноги. Теннисные туфли становились слишком тесными.
– Пару кварталов? – переспросил Майкл с упреком. – Разреши тебе напомнить, что бакалея Мика находится в пяти кварталах отсюда. – В его голосе звучало такое осуждение, как если бы она призналась, что бежала кросс. Причем босиком.
– Ну и что?! – Джоанна наконец опустила сумку на пол. – Или вы мне здесь лекцию по географии собираетесь читать, лейтенант?
– Пять кварталов туда, пять – обратно. А если бы ты устала? – Скрестив руки на широкой груди, Майкл мрачно вспоминал, какие еще многочисленные опасности могли ее поджидать. – Или голова бы закружилась?
Джоанна закатила глаза.
– Майкл, я никогда в жизни не падала в обморок!
– Все когда-нибудь случается в первый раз, – парировал он, зная, что единственное, в чем можно быть уверенным, когда имеешь дело с беременной женщиной, – это то, что ни в чем нельзя быть уверенным. Сестер у Майкла не было, но он достаточно долго прослужил в полиции, чтобы знать: чего только не случается с женщиной в таком положении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39