– Когда я только начинала работать в салоне Белль Маккензи, то не уставала задаваться вопросом, откуда у человека может быть столько свежих идей. Что ни свадьба, то сенсация. А потом, с опытом, сама поняла, что каждый новый клиент, каждая следующая пара с их особенной любовной историей и есть неисчерпаемый источник вдохновения. Они уже приходят со своими уникальными представлениями об идеальной свадьбе, а наша задача помочь им воплотить мечты в лучшем виде.
– Я тоже частенько об этом задумываюсь, – отозвалась Джулия. – Мне кажется, что волшебство рождается, когда возникает понимание, когда идея становится общей, единой для множества людей, которые корпят над ее воплощением, каждый на своем этапе. Когда же все это соединяется в урочный день и час, происходит чудо, становится невозможным сдержать восхищение, даже зная, из чего все рождалось, как творилось… Это заставляет уверовать…
– Уверовать во что? – настороженно спросила Кэлли коллегу, рассуждавшую, сидя за рулем фургончика.
– Как во что? – искренне удивилась Джулия. – В чудо любви, в счастье в браке…
– И влюбленных, целующихся на фоне заката, – насмешливо усмехнулась Кэлли. – Такие свадьбы, безусловно, способны преобразить жизнь пары, но любое, даже самое яркое впечатление однажды затмится серостью будней.
– Ты пессимистка, Кэлли, – бросила в ее сторону Джулия.
– Нет, милая, я не пессимистка. Просто однажды я уже обманула саму себя. И не считаю нужным повторять негативный опыт.
– Все ли так плохо было в твоем браке? – усомнилась в объективности коллеги Джулия.
– Он стал возможным только благодаря незнанию друг друга и окружающей реальной жизни. Когда же я прозрела, все произошло само собой – мы расстались, без боли и сожалений.
– Без боли и сожалений? Такого не может быть, я не верю, – стояла на своем Джулия.
– Придется поверить. Я стала женой Тони, думая, что мы больше подходим друг другу. В то время как с любимым меня объединяла только одна ночь форменного помрачения, которое очень скоро улеглось… Прости, Джулия, я сегодня не лучшая собеседница, в особенности на эту скользкую тему.
– Что, опять матушка чудит? – предположила коллега.
– Да, но как ты догадалась?
– Я знаю тебя. Настолько удрученной ты бываешь только в период ее матримониального обострения.
– Она рассталась с номером четыре и решила, что в антракте нужно повидаться со мной. Нагрянула, разговоры только о номере пятом, тем более что претендентов огромное количество. Помоги-де ей разобраться… Предполагается, что нужно вникать во все это пустословие. Сначала она сетует на четвертого, потом неистово начинает уверять, что, кого бы она ни выбрала пятым, он будет стократ лучше. Как я могу реагировать на эту демагогию, если и в прошлый раз говорила ей, чем все кончится. Мои слова все равно ничего не изменят. Но она обижается, считает меня нечуткой. Боже, но откуда взяться такому количеству сочувствия! Она же и не думает останавливаться. Не пойму, для нее это игра, что ли, такая? – негодовала Кэлли.
– Ей нравятся свадьбы.
– Я знаю, но мне-то что делать?
– Это многое объясняет, – с хитрой улыбкой проговорила Джулия.
– Что именно?
– Почему ты пресыщена мелодраматическим бредом и не способна отождествить себя ни с ипостасью невесты, ни с ипостасью жены.
– Я хоть и дочь своей матери, но не ее антипод, Джулия, – нервозно возразила Кэлли. – Я просто не люблю огульных обобщений. Для подобных выводов у меня был собственный опыт, а не только пример мамочки.
– А о каком это красавчике поговаривают в салоне? – оперативно сменила тему Джулия Монтгомери.
– Ты кого имеешь в виду?
– Одра и Регина говорят, что ты кого-то встретила у О'Мелли.
– Просто старый друг. В выпускных классах учились вместе, общались в колледже.
– Так это с ним у тебя была одна ночь прелюбодейства? – допытывалась Джулия, включая, дворники, чтобы разогнать бисер весеннего дождика.
– Мы даже не встречались, – правдиво, в сущности, ответила Кэлли, умолчав о главном. – В ту пору он был другом моего жениха. Я с ним девять лет не виделась. Сейчас он профессор.
– А профессора, по-твоему, не влюбляются? – игриво спросила Джулия.
– Он любит сложные задачки. Когда ему удается их решить, он теряет всякий интерес к предмету, тотчас перекидываясь на другой. Сейчас его волнует вопрос межличностных отношений. Он намерен истолковать их языком статистики. Это его новый проект, на разработку которого отведено определенное время. Ручаюсь, на исходе этого периода межличностные отношения перестанут являть для него какую-либо ценность.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Очень жаль, – проговорила Джулия, сочувственно вздохнув.
– Безнадежно, – подтвердила Кэлли.
* * *
– Ты уверена? – с сомнением спросил Джаред Таунсенд.
– Абсолютно, – ответила Кэлли, передавая служащему шесть билетиков. – У тебя что, кишка тонка?! – подначила она спутника и задорно подмигнула.
– А у тебя? – переадресовал он ей вопрос.
– Да я рождена для опасностей и приключений!
– Вот как, – сдержанно отозвался осторожный кавалер отважной дамы.
Когда оградка открылась, Джаред и Кэлли оказались в числе ребятишек, высыпавших на платформу. Они поспешно стали занимать места на сиденьях аттракционного колеса, вращающегося под душераздирающим углом.
– Запечатай-ка понадежнее свой обед, дорогой, – тоном знатока назидательно обратилась к Джареду Кэлли.
– Интересно, давно эта махина была на профилактическом осмотре? – переведя дух, поинтересовался мужчина.
– Слушай, давай без паники. Уже сели. Теперь будь что будет, – осадила его Кэлли.
– Поверить не могу, что ты накупила билетов на три заезда.
– Сконцентрируйся на удовольствии, Джаред, и прекрати занудствовать.
– Я сконцентрировался… на статистике несчастных случаев в луна-парках по всей стране.
– Боже, какие мы, оказывается, осторожные! – издевательски проговорила Кэлли, когда колесо начало раскручиваться.
После этого уже ничего нельзя было расслышать. Музыка гремела, дети визжали – кто от страха, кто от наслаждения, но по большей части от дикой помеси обоих зашкаливающих чувств. Кэлли могла лишь регистрировать выражение контролируемого ужаса на лице своего спутника, однако к концу третьего заезда, на который она его обрекла, это выражение сменилось полным безразличием к дальнейшей судьбе.
Колесо остановилось, и Джаред, нетвердо ступив на платформу, подал руку Кэлли.
– Повеселилась? – пресно спросил он ее.
– О да! – довольным голосом ответила девушка.
– Рад за тебя, – процедил мистер Благоразумие.
– Давай теперь на чертовом колесе прокатимся, – бойко предложила ему Кэлли, как только они отошли от этого аттракциона.
– Давай лучше не будем, – передразнил ее тон Джаред Таунсенд, попридержав азартную подругу за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Я тоже частенько об этом задумываюсь, – отозвалась Джулия. – Мне кажется, что волшебство рождается, когда возникает понимание, когда идея становится общей, единой для множества людей, которые корпят над ее воплощением, каждый на своем этапе. Когда же все это соединяется в урочный день и час, происходит чудо, становится невозможным сдержать восхищение, даже зная, из чего все рождалось, как творилось… Это заставляет уверовать…
– Уверовать во что? – настороженно спросила Кэлли коллегу, рассуждавшую, сидя за рулем фургончика.
– Как во что? – искренне удивилась Джулия. – В чудо любви, в счастье в браке…
– И влюбленных, целующихся на фоне заката, – насмешливо усмехнулась Кэлли. – Такие свадьбы, безусловно, способны преобразить жизнь пары, но любое, даже самое яркое впечатление однажды затмится серостью будней.
– Ты пессимистка, Кэлли, – бросила в ее сторону Джулия.
– Нет, милая, я не пессимистка. Просто однажды я уже обманула саму себя. И не считаю нужным повторять негативный опыт.
– Все ли так плохо было в твоем браке? – усомнилась в объективности коллеги Джулия.
– Он стал возможным только благодаря незнанию друг друга и окружающей реальной жизни. Когда же я прозрела, все произошло само собой – мы расстались, без боли и сожалений.
– Без боли и сожалений? Такого не может быть, я не верю, – стояла на своем Джулия.
– Придется поверить. Я стала женой Тони, думая, что мы больше подходим друг другу. В то время как с любимым меня объединяла только одна ночь форменного помрачения, которое очень скоро улеглось… Прости, Джулия, я сегодня не лучшая собеседница, в особенности на эту скользкую тему.
– Что, опять матушка чудит? – предположила коллега.
– Да, но как ты догадалась?
– Я знаю тебя. Настолько удрученной ты бываешь только в период ее матримониального обострения.
– Она рассталась с номером четыре и решила, что в антракте нужно повидаться со мной. Нагрянула, разговоры только о номере пятом, тем более что претендентов огромное количество. Помоги-де ей разобраться… Предполагается, что нужно вникать во все это пустословие. Сначала она сетует на четвертого, потом неистово начинает уверять, что, кого бы она ни выбрала пятым, он будет стократ лучше. Как я могу реагировать на эту демагогию, если и в прошлый раз говорила ей, чем все кончится. Мои слова все равно ничего не изменят. Но она обижается, считает меня нечуткой. Боже, но откуда взяться такому количеству сочувствия! Она же и не думает останавливаться. Не пойму, для нее это игра, что ли, такая? – негодовала Кэлли.
– Ей нравятся свадьбы.
– Я знаю, но мне-то что делать?
– Это многое объясняет, – с хитрой улыбкой проговорила Джулия.
– Что именно?
– Почему ты пресыщена мелодраматическим бредом и не способна отождествить себя ни с ипостасью невесты, ни с ипостасью жены.
– Я хоть и дочь своей матери, но не ее антипод, Джулия, – нервозно возразила Кэлли. – Я просто не люблю огульных обобщений. Для подобных выводов у меня был собственный опыт, а не только пример мамочки.
– А о каком это красавчике поговаривают в салоне? – оперативно сменила тему Джулия Монтгомери.
– Ты кого имеешь в виду?
– Одра и Регина говорят, что ты кого-то встретила у О'Мелли.
– Просто старый друг. В выпускных классах учились вместе, общались в колледже.
– Так это с ним у тебя была одна ночь прелюбодейства? – допытывалась Джулия, включая, дворники, чтобы разогнать бисер весеннего дождика.
– Мы даже не встречались, – правдиво, в сущности, ответила Кэлли, умолчав о главном. – В ту пору он был другом моего жениха. Я с ним девять лет не виделась. Сейчас он профессор.
– А профессора, по-твоему, не влюбляются? – игриво спросила Джулия.
– Он любит сложные задачки. Когда ему удается их решить, он теряет всякий интерес к предмету, тотчас перекидываясь на другой. Сейчас его волнует вопрос межличностных отношений. Он намерен истолковать их языком статистики. Это его новый проект, на разработку которого отведено определенное время. Ручаюсь, на исходе этого периода межличностные отношения перестанут являть для него какую-либо ценность.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Очень жаль, – проговорила Джулия, сочувственно вздохнув.
– Безнадежно, – подтвердила Кэлли.
* * *
– Ты уверена? – с сомнением спросил Джаред Таунсенд.
– Абсолютно, – ответила Кэлли, передавая служащему шесть билетиков. – У тебя что, кишка тонка?! – подначила она спутника и задорно подмигнула.
– А у тебя? – переадресовал он ей вопрос.
– Да я рождена для опасностей и приключений!
– Вот как, – сдержанно отозвался осторожный кавалер отважной дамы.
Когда оградка открылась, Джаред и Кэлли оказались в числе ребятишек, высыпавших на платформу. Они поспешно стали занимать места на сиденьях аттракционного колеса, вращающегося под душераздирающим углом.
– Запечатай-ка понадежнее свой обед, дорогой, – тоном знатока назидательно обратилась к Джареду Кэлли.
– Интересно, давно эта махина была на профилактическом осмотре? – переведя дух, поинтересовался мужчина.
– Слушай, давай без паники. Уже сели. Теперь будь что будет, – осадила его Кэлли.
– Поверить не могу, что ты накупила билетов на три заезда.
– Сконцентрируйся на удовольствии, Джаред, и прекрати занудствовать.
– Я сконцентрировался… на статистике несчастных случаев в луна-парках по всей стране.
– Боже, какие мы, оказывается, осторожные! – издевательски проговорила Кэлли, когда колесо начало раскручиваться.
После этого уже ничего нельзя было расслышать. Музыка гремела, дети визжали – кто от страха, кто от наслаждения, но по большей части от дикой помеси обоих зашкаливающих чувств. Кэлли могла лишь регистрировать выражение контролируемого ужаса на лице своего спутника, однако к концу третьего заезда, на который она его обрекла, это выражение сменилось полным безразличием к дальнейшей судьбе.
Колесо остановилось, и Джаред, нетвердо ступив на платформу, подал руку Кэлли.
– Повеселилась? – пресно спросил он ее.
– О да! – довольным голосом ответила девушка.
– Рад за тебя, – процедил мистер Благоразумие.
– Давай теперь на чертовом колесе прокатимся, – бойко предложила ему Кэлли, как только они отошли от этого аттракциона.
– Давай лучше не будем, – передразнил ее тон Джаред Таунсенд, попридержав азартную подругу за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27