— Доррис горестно поджала губы и вздохнула. — Вы не виноваты в том, что родились на свет. Я так часто повторяла это, что он постепенно смягчился. Но слишком поздно. К тому времени вы уже стали дерзким и колючим подростком. К глубокому моему сожалению. — Она с трудом поднялась на ноги. — Мне пора идти, но я очень рада, что мы поговорили.
— Я отвезу вас, — предложил Ричард.
Все это время Дейзи ощущала на себе его пристальный взгляд. В те дни, когда они встречались, ему было известно о неладах его возлюбленной с отцом. Но Ричард даже не подозревал о существовании трагической пропасти, разделившей отца и дочь. Тогда Дейзи не хотела рассказывать Ричарду о безрадостной жизни в доме отца, предпочитая мечтать вместе с ним о счастливом будущем.
— Спасибо, я приехала на своем драндулете.
— Тогда я провожу вас.
Дейзи чуть не застонала с досады: именно сейчас она остро нуждалась в его присутствии и сочувствии. Рядом с Ричардом ей было легче свыкнуться с мыслью о трагедии, которая стала причиной кошмарных отношений с отцом, свободно предаться скорби и пожалеть об их последнем разговоре. Тогда она впервые повысила на отца голос, отказываясь выйти замуж за Роя Скотта, несмотря на угрозу отца выгнать ее из дома. Она бросила ему, что ей надоели его диктаторские замашки и что она будет рада больше никогда не видеть его.
Дейзи было почти восемнадцать лет. Сердце, разбитое предательством Ричарда, еще кровоточило. В таком состоянии она не смогла спокойно сказать ему, что никогда не полюбит Роя, а потому и замуж за него не пойдет. Страдая, она не понимала, что заставила страдать отца, в отчаянии крикнув, что ненавидит его и всегда ненавидела. Теперь отца нет и нельзя попросить у него прошения. Нельзя залечить рану, нанесенную жестокими словами, сказать ему, что простила его, потому что узнала наконец причину его неприязни. Плечи Дейзи затряслись, она уткнулась лицом в ладони и громко разрыдалась. Почувствовав на плече руку Ричарда, она безуспешно пыталась унять отчаянные рыдания.
— Перестань, — нежно сказал Ричард, подхватил ее под локти и, подняв со стула, прижал к себе. — Слишком много на тебя сегодня свалилось. Ты узнала все, чего не знала раньше, и, естественно, расстроилась. Но отец обращался с тобой недопустимым образом, это отвратительно. Маргаритка, он не заслужил, чтобы ты так убивалась по нему. — Он взял в ладони ее залитое слезами лицо, отведя в стороны пряди волос, закрывавшие его. — Я могу понять его одержимость памятью о единственной большой любви, но мучить невинного ребенка?! И не твоя вина, что тебя не было рядом с ним в последние минуты его жизни.
Вцепившись в его плечи, Дейзи только мотала головой, грудь ее разрывалась от рыданий, конвульсии сотрясали тело. Сострадание и нежность в глазах Ричарда уносили ее памятью в прошлое, когда он был для нее не только любовником, но и верным другом, скалой, к которой можно было прислониться и получить защиту в любое ненастье.
— Нет, все не так, — произнесла Дейзи дрожащим голосом, когда ей наконец удалось совладать с рыданиями. — С самого раннего детства я старалась заслужить любовь отца, а потом поняла, что он никогда не полюбит меня. Временами я замечала, с какой ненавистью он смотрит на меня. Думала, что это моя вина, что во мне есть что-то ужасное. — Дейзи снова отчаянно замотала головой, не давая Ричарду заговорить. — Доррис сказала правду, был момент, когда он попытался наладить отношения со мной, стал проявлять ко мне интерес, когда я приезжала домой на каникулы, расспрашивал, с кем я дружу, что читаю. — Дейзи всхлипнула в последний раз. — Но было слишком поздно, я стала злой и ершистой, потому что свыклась с мыслью, что никому не нужна. Все его попытки завязать со мной разговор встречала в штыки. Так рухнула последняя надежда обрести любовь отца. Теперь я горько сожалею об этом.
Ричард снова прижал ее к себе.
— Ты ни в чем не виновата. Успокойся. Я понимаю, что произошло тогда.
Ничего-то ты не понимаешь, устало думала Дейзи. Если б у меня были нормальные отношения с отцом и если б ты не бросил меня, мы могли быть вместе все эти тринадцать лет. Но сейчас она была слишком измучена, чтобы заговорить о главном. Голова ее упала ему на грудь. Хотелось только одного — спать, освободиться от бесполезных сожалений, чтобы успокоилось сердце и возбужденное его близостью тело. Он единственный на свете мужчина, без которого она не может жить. Но может ли она ему верить, как верила когда-то? Память подсказывала, что нет.
— Ты устала, дорогая. Поговорим с тобой утром. А сейчас тебе надо спать, — шепнул ей Ричард.
Дейзи едва хватило сил кивнуть головой, и она не стала спорить, когда Ричард подхватил ее на руки и понес в свою спальню.
9
Постель оставалась смятой после их дневных занятий любовью. Вспомнив о том, что происходило между ними здесь, Дейзи почувствовала, будто ее током ударило. Зачем он принес меня в свою спальню? Почему было не отнести в мою собственную? Наивный вопрос. Решил воспользоваться безвольным состоянием. Низкий гортанный стон вырвался из глубины ее естества, когда Ричард прижал Дейзи к себе, прежде чем поставить на ноги. Зачем обманывать себя? Она бессильна перед ним, он возбуждает в ней желание, перед которым отступают и разум, и гордость. Если он еще минуту продержит ее в таком положении, то она сама начнет срывать с него одежду!
Дейзи подняла на Ричарда глаза. Какое у него милое лицо, только слишком сосредоточенное. Напряженный взгляд необычных карих глаз. В них нет и намека на страсть. А ей нестерпимо хотелось прильнуть к его губам. Желание вызывало боль, Дейзи казалось, что у нее болит все тело. Дрожа как от сильного озноба, она еще крепче прижалась к нему.
— Дорогая, ты на ногах не держишься, — тихо сказал Ричард и слегка придержал ее за плечи в то время, как она упорно тянулась к нему. — Плюнь сегодня на душ, ложись сразу спать.
От такой заботы слезы снова выступили у Дейзи на глазах. Ей стало стыдно. Она никогда не была плаксой, а за последние часы наплакала целое море слез. Только теперь она плакала из-за Ричарда с его заботливостью. Точно гак же он заботился о ней тринадцать лет назад. Вот одна из причин, объясняющая без слов, почему Дейзи так сильно любила его. Странно. Это поведение никак не вязалось с его безответственным отношением к Сьюзен Харрис и ее маленькому сыну!
Дейзи продолжала давиться слезами, пока Ричард снимал с нее блузку, потом ремень и джинсы. Пальцы его касались ее кожи, и эти прикосновения были мучительными для тела, жаждавшего близости с ним. Неужели Ричард не понимает, что с ней творится? Не ощущает, как вибрирует ее тело каждым нервом от его прикосновений? Не слышит гулкого биения сердца? Неужели не видит, как набухли груди и болезненно напряжены соски в ожидании его поцелуев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Я отвезу вас, — предложил Ричард.
Все это время Дейзи ощущала на себе его пристальный взгляд. В те дни, когда они встречались, ему было известно о неладах его возлюбленной с отцом. Но Ричард даже не подозревал о существовании трагической пропасти, разделившей отца и дочь. Тогда Дейзи не хотела рассказывать Ричарду о безрадостной жизни в доме отца, предпочитая мечтать вместе с ним о счастливом будущем.
— Спасибо, я приехала на своем драндулете.
— Тогда я провожу вас.
Дейзи чуть не застонала с досады: именно сейчас она остро нуждалась в его присутствии и сочувствии. Рядом с Ричардом ей было легче свыкнуться с мыслью о трагедии, которая стала причиной кошмарных отношений с отцом, свободно предаться скорби и пожалеть об их последнем разговоре. Тогда она впервые повысила на отца голос, отказываясь выйти замуж за Роя Скотта, несмотря на угрозу отца выгнать ее из дома. Она бросила ему, что ей надоели его диктаторские замашки и что она будет рада больше никогда не видеть его.
Дейзи было почти восемнадцать лет. Сердце, разбитое предательством Ричарда, еще кровоточило. В таком состоянии она не смогла спокойно сказать ему, что никогда не полюбит Роя, а потому и замуж за него не пойдет. Страдая, она не понимала, что заставила страдать отца, в отчаянии крикнув, что ненавидит его и всегда ненавидела. Теперь отца нет и нельзя попросить у него прошения. Нельзя залечить рану, нанесенную жестокими словами, сказать ему, что простила его, потому что узнала наконец причину его неприязни. Плечи Дейзи затряслись, она уткнулась лицом в ладони и громко разрыдалась. Почувствовав на плече руку Ричарда, она безуспешно пыталась унять отчаянные рыдания.
— Перестань, — нежно сказал Ричард, подхватил ее под локти и, подняв со стула, прижал к себе. — Слишком много на тебя сегодня свалилось. Ты узнала все, чего не знала раньше, и, естественно, расстроилась. Но отец обращался с тобой недопустимым образом, это отвратительно. Маргаритка, он не заслужил, чтобы ты так убивалась по нему. — Он взял в ладони ее залитое слезами лицо, отведя в стороны пряди волос, закрывавшие его. — Я могу понять его одержимость памятью о единственной большой любви, но мучить невинного ребенка?! И не твоя вина, что тебя не было рядом с ним в последние минуты его жизни.
Вцепившись в его плечи, Дейзи только мотала головой, грудь ее разрывалась от рыданий, конвульсии сотрясали тело. Сострадание и нежность в глазах Ричарда уносили ее памятью в прошлое, когда он был для нее не только любовником, но и верным другом, скалой, к которой можно было прислониться и получить защиту в любое ненастье.
— Нет, все не так, — произнесла Дейзи дрожащим голосом, когда ей наконец удалось совладать с рыданиями. — С самого раннего детства я старалась заслужить любовь отца, а потом поняла, что он никогда не полюбит меня. Временами я замечала, с какой ненавистью он смотрит на меня. Думала, что это моя вина, что во мне есть что-то ужасное. — Дейзи снова отчаянно замотала головой, не давая Ричарду заговорить. — Доррис сказала правду, был момент, когда он попытался наладить отношения со мной, стал проявлять ко мне интерес, когда я приезжала домой на каникулы, расспрашивал, с кем я дружу, что читаю. — Дейзи всхлипнула в последний раз. — Но было слишком поздно, я стала злой и ершистой, потому что свыклась с мыслью, что никому не нужна. Все его попытки завязать со мной разговор встречала в штыки. Так рухнула последняя надежда обрести любовь отца. Теперь я горько сожалею об этом.
Ричард снова прижал ее к себе.
— Ты ни в чем не виновата. Успокойся. Я понимаю, что произошло тогда.
Ничего-то ты не понимаешь, устало думала Дейзи. Если б у меня были нормальные отношения с отцом и если б ты не бросил меня, мы могли быть вместе все эти тринадцать лет. Но сейчас она была слишком измучена, чтобы заговорить о главном. Голова ее упала ему на грудь. Хотелось только одного — спать, освободиться от бесполезных сожалений, чтобы успокоилось сердце и возбужденное его близостью тело. Он единственный на свете мужчина, без которого она не может жить. Но может ли она ему верить, как верила когда-то? Память подсказывала, что нет.
— Ты устала, дорогая. Поговорим с тобой утром. А сейчас тебе надо спать, — шепнул ей Ричард.
Дейзи едва хватило сил кивнуть головой, и она не стала спорить, когда Ричард подхватил ее на руки и понес в свою спальню.
9
Постель оставалась смятой после их дневных занятий любовью. Вспомнив о том, что происходило между ними здесь, Дейзи почувствовала, будто ее током ударило. Зачем он принес меня в свою спальню? Почему было не отнести в мою собственную? Наивный вопрос. Решил воспользоваться безвольным состоянием. Низкий гортанный стон вырвался из глубины ее естества, когда Ричард прижал Дейзи к себе, прежде чем поставить на ноги. Зачем обманывать себя? Она бессильна перед ним, он возбуждает в ней желание, перед которым отступают и разум, и гордость. Если он еще минуту продержит ее в таком положении, то она сама начнет срывать с него одежду!
Дейзи подняла на Ричарда глаза. Какое у него милое лицо, только слишком сосредоточенное. Напряженный взгляд необычных карих глаз. В них нет и намека на страсть. А ей нестерпимо хотелось прильнуть к его губам. Желание вызывало боль, Дейзи казалось, что у нее болит все тело. Дрожа как от сильного озноба, она еще крепче прижалась к нему.
— Дорогая, ты на ногах не держишься, — тихо сказал Ричард и слегка придержал ее за плечи в то время, как она упорно тянулась к нему. — Плюнь сегодня на душ, ложись сразу спать.
От такой заботы слезы снова выступили у Дейзи на глазах. Ей стало стыдно. Она никогда не была плаксой, а за последние часы наплакала целое море слез. Только теперь она плакала из-за Ричарда с его заботливостью. Точно гак же он заботился о ней тринадцать лет назад. Вот одна из причин, объясняющая без слов, почему Дейзи так сильно любила его. Странно. Это поведение никак не вязалось с его безответственным отношением к Сьюзен Харрис и ее маленькому сыну!
Дейзи продолжала давиться слезами, пока Ричард снимал с нее блузку, потом ремень и джинсы. Пальцы его касались ее кожи, и эти прикосновения были мучительными для тела, жаждавшего близости с ним. Неужели Ричард не понимает, что с ней творится? Не ощущает, как вибрирует ее тело каждым нервом от его прикосновений? Не слышит гулкого биения сердца? Неужели не видит, как набухли груди и болезненно напряжены соски в ожидании его поцелуев?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39