— Ведь оно же не пропадет? — наивно спросила она.
— Нет, — ответил он вполне серьезно. — У меня есть специальная пробка, которая удерживает газ внутри бутылки.
— Моя мать была очень бережлива. У нее ничего не пропадало даром, — попыталась она объяснить свой вопрос.
— Моя тоже. Мне кажется, прошлое поколение вообще отличалось хозяйственностью.
— В отличие от нашего? Он приподнял брови.
— Не следует делать обобщений, — ответил он, поддразнивая Ясинту.
Пол откинулся в кресле и взглянул на цветы, стоявшие посреди стола в прозрачной хрустальной вазе.
И снова без видимой причины он переменил предмет разговора.
Тем же вечером Ясинта стояла в спасительной тени деревьев и слушала тишину. Девушка раздумывала, стоит ли прогуляться по пляжу. Хотелось утомиться, чтобы прийти и сразу же лечь и заснуть. Но сердце никак не желало успокаиваться и стучало словно молот о наковальню.
Тонкий рог серебристого месяца медленно выползал из-за горизонта. Верхушки набегающих на берег волн пенились белыми, едва заметными в полумраке барашками. В магическом свете луны Ясинта заметила Пола, который брел по песку, опустив голову.
Он медленно двигался к Ясинте. Руки глубоко засунуты в карманы. Глаза сосредоточенно разглядывают песок под ногами. В этот момент он показался ей очень уязвимым.
Пол поднял голову и проговорил своим красивым голосом с мягкими обертонами:
— Я не знал, что ты здесь. Спускайся, погуляем вместе.
Смущенная, как будто он застукал ее на месте преступления, она неуклюже спрыгнула на песок и, потеряв равновесие, шлепнулась на спину.
Пол протянул руку и коротко осведомился:
— Не ушиблась?
Ох, зачем она рассказала ему, что постоянно оступается и падает? Теперь Пол может подумать, что она сделала это нарочно, пытаясь растрогать его своей беспомощностью.
Ясинта разозлилась от этой мысли, проигнорировала протянутую руку и поднялась сама.
— Все хорошо, просто песок имеет свойство быть таким сыпучим и зыбким. К тому же я говорила вам, что постоянно падаю. Хотя вы и склонны видеть в этом недостаток самоуверенности, сейчас я именно оступилась.
— Ты не могла заснуть? — спросил он задумчиво.
Надеясь, что не покажется банальной, Ясинта пробормотала:
— Как можно спать в такую роскошную ночь. Его улыбка вспыхнула во мраке.
— Да. Это место словно специально создано для таких вот прекрасных ночей. Завтра будешь здесь одна. Я останусь в городе.
— После Уэйтапи Окленд кажется настоящим островом цивилизации, — сказала она. Он слегка пожал плечами.
— Да, там есть некоторые преимущества. Например, в Понсоби живет некая женщина, подумала Ясинта. Ей вдруг стало больно об этом думать.
Тем временем Пол продолжил:
— Пока я буду в отъезде, договорись с Фран об оплате, раз уж ты твердо решила оплачивать свое пребывание. Кроме того, всегда говори ей, куда идешь и когда собираешься вернуться.
Ясинта кивнула, хотя все в ней восставало против такого предложения, а вернее, приказа. Но он прав.
— Непременно, — ответила Ясинта. — Я не собираюсь удаляться далеко от дома. Вообще, мне приходилось жить на ферме и я знаю, как себя вести.
— Ты выросла на ферме?
— Нет, мы жили в маленьком захолустном городке, — сказала она. — В Окленд переехали, когда мне исполнилось восемнадцать и я собралась поступать в университет. А потом мама заболела и оказалась прикованной к инвалидной коляске. Ей нужен был свежий воздух, и мы снова поселились за городом.
— В Норфленде?
— Нет. В деревне на Хаураки-Плейнс.
Ясинта вспомнила крошечный коттедж с двумя маленькими спаленками и большой комнатой, в которой сразу размещались и гостиная, и столовая, и кухня. Дом был огорожен невысоким забором вместе с узким неухоженным газоном. Последний раз жена фермера подстригла его в тот день, когда они переехали. И Ясинта с матерью превратили заброшенный газон в небольшой садик. Они выращивали там не только цветы, но и овощи.
Глаза девушки затуманились, когда она вспомнила, что потом произошло с садом.
— Ты похожа на мать? Предпочитаешь жизнь за городом? — спросил Пол с ленивым интересом. Она рассеянно покачала головой.
— Не знаю. Наверное. Но мне нравится и Окленд.
— А что именно в Окленде?
— В первую очередь, конечно, университет. Картинные галереи. И еще мне нравится оклендская бесшабашность. Ощущение, что все возможно и весь мир — большая игровая площадка. А мы должны лишь наслаждаться игрой.
Они почти дошли до конца пляжа. Пол остановился и посмотрел на низкий мыс, поросший старыми раскидистыми деревьями.
Под мысом из песка вырастали скалы, омываемые морской водой. Желая рассмотреть их поближе, Ясинта направилась туда.
Она могла бы гулять с ним под серебристой луной часами. Просто разговаривать. На данный момент ей этого вполне хватало.
Погода, сказала она себе. Продолжай говорить о погоде. Такая банальная тема скоро наскучит кому угодно и охладит самый жаркий темперамент.
— У нас замечательный климат, — сказала Ясинта. — Хотя некоторые из студентов, приехавшие с юга, считали, что летом невыносимо влажно.
Беседа потянулась вяло и вежливо. Словно Ясинте не был важен этот разговор.
— Легендарная оклендская парилка, — объяснял Пол. В его голосе звучала ирония, и Ясинта испугалась, как бы он не разгадал ее маневр. — Ты к ней еще привыкнешь.
— Говорят, ко всему можно привыкнуть. — Ясинта всей душой надеялась, что это правда.
Они медленно прошли обратно по пляжу до самого дома. Из окон лился золотистый свет.
Они говорили об искусстве вообще и музыке в частности. О своих любимых рок-группах и спорте. Разговор стих, только когда они подошли к газону. Неслышно ступая по траве, Ясинта и Пол молча наслаждались ароматом. Выпала роса, и запах травы смешивался с соленым ветерком с моря.
Четыре широкие ступеньки, и вот уже они стоят на веранде, опоясывающей дом с трех сторон. Крыша дома тонула в темноте, стоящей непроницаемым барьером между освещенными комнатами и всем остальным миром, погруженным в полумрак. Ясинте ужасно хотелось остаться здесь, с Полом, однако она твердо сделала несколько шагов к двери. И, конечно же, оступилась.
Прежде чем она успела упасть, сильная рука подхватила ее за талию.
— Спасибо, — ошеломленно пробормотала Ясинта, поспешно отстраняясь, словно его прикосновение обожгло ее. Подавив желание бегом скрыться в своей спальне, она остановилась на полпути и прислонилась к деревянному поручню веранды.
Слова, которые она собиралась произнести, так и не сорвались с ее губ. Пол не двигался, только его глаза поблескивали из-под полуопущенных ресниц. Привыкнув к темноте, Ясинта смогла разглядеть даже бьющуюся на его виске жилку.
Колени девушки едва не подогнулись. У нее почти не было времени подумать, и все же каким-то шестым чувством она поняла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36