— В гостиной у нас был старомодный открытый камин с деревянной полкой наверху. Мама любила украшать ее свечами и фигурками, укутывая их ватой, будто снегом. Ты знаешь, что я имею в виду? — Мишель подняла глаза, чтобы убедиться, что Джефф ее понял. Он посмотрел на нее задумчиво, а потом утвердительно кивнул головой. — Тони был еще маленький, и свечи просто зачаровали его. Он постоянно пытался зажечь их спичками или с помощью тонких полосок бумаги, которые совал в камин.
Мрачные картины прошлого встали перед глазами Мисси. Джефф молча ждал, пока она овладеет собой.
— В новогоднюю ночь мы долго сидели за столом и легли очень поздно. Я была уверена, что камин погашен, так как отец всегда все проверял, прежде чем лечь спать. Но в ту ночь был сильный ветер. Наверное, открылась форточка, и искра попала на занавеску или украшение из ваты. Мы этого никогда не узнаем… — Не в силах продолжать, Мишель вытерла набежавшие слезы тыльной стороной ладони. — Меня разбудил стук в дверь и пронзительный крик отца. К тому времени холл был уже весь в дыму. — Она снова почувствовала, как горячий воздух обжигает легкие, и у нее перехватило дыхание. — Отец разбудил меня и Тони и подсадил нас в окно спальни. Мама замешкалась, что-то разыскивая, и он задержался, чтобы поторопить ее… Больше я никогда не видела родителей. Раздался страшный треск, и только потом я узнала, что лестница обрушилась, и они оказались в ловушке.
Джефф резко шевельнулся, потянулся к бокалу и осушил его одним глотком. Ему хотелось броситься к Мишель с утешениями, но он боялся, что она не одобрит этого поступка.
— Я не знал… — едва слышно промолвил он. — Сколько тебе было лет?
— Семнадцать.
— Почти ребенок. А Тони?
— Ему исполнилось одиннадцать на следующий день после похорон родителей.
Воспоминания были сами по себе тягостны, но состояние Мисси усугублялось тем, что Джефф по-прежнему держался отчужденно, сохраняя дистанцию, которую намеренно установил между ними. Он не делал и слабой попытки поддержать и утешить ее, а она так нуждалась в этом! Ей хотелось забыться в крепких, успокаивающих объятиях, почувствовать чью-то заботу.
Конечно, это было заблуждение. Просто в последние дни установившиеся между ними добрые отношения позволили ей уверовать в свою защищенность. Но на самом деле она и Джефф просто существовали под одной крышей. Их связывал только секс и ничего больше. Во всяком случае, со стороны Джеффа, как он сам однажды сказал об этом.
Мисси вдруг оцепенела и съежилась на подушке, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
— Что было дальше?
— Нас с братом поместили в приют. Тони его ненавидел; он не привык жить в таком скопище людей, к тому же старшие мальчишки задирали его.
— Поэтому ты его до сих пор так опекаешь?
— Я не опекаю! — В потухших глазах Мисси блеснул вызов. — Тони был гораздо младше меня, и я отвечала за него. Он был потрясен, очень тосковал по родителям. Как только я нашла работу и квартиру, то сразу же забрала его к себе.
— А кто заботился о тебе?
Этого вопроса Мишель меньше всего ожидала. Взглянув на Джеффа, она поразилась его бледности. Кровь отхлынула от его лица, на скулах перекатывались желваки, руки были сжаты так, что побелели костяшки пальцев.
— Я была много старше, к тому же меня не терзал мучительный страх, постоянно преследовавший Тони.
— Какой страх?
— Он считал себя виновником пожара, погубившего родителей. Тони признался мне, что в ту ночь долго не мог заснуть, поэтому потихоньку спустился в гостиную и зажег свечи, хотя ему это было строго-настрого запрещено. С тех пор его постоянно мучают сомнения, задул он свечи, прежде чем вернуться в спальню, или нет.
Джеффри был первым человеком, которому Мишель рассказала то, в чем много лет назад признался ей брат. Сомнения и угрызения совести неотступно преследовали его, не отпуская ни днем, ни ночью. — Бедный Тони! — Джефф почувствовал к этому юнцу жалость. — Так вот откуда его ночные кошмары.
Мисси была слишком измучена, чтобы говорить, и только молча смотрела на мужа, обхватив себя руками, словно пытаясь заменить его объятия, которых ей так не хватало.
— Он… он видит во сне огонь. — Слезы текли по ее щекам, и у нее не было сил вытереть их. — Я тоже, иногда…
— Мишель! — Джефф вскочил с кресла и прижал ее к своей груди.
Мисси оставила всякие попытки сдерживаться. Она уткнулась лицом в его рубашку и разрыдалась.
Почувствовав силу его рук и услышав голос, шепчущий слова утешения, она постепенно успокоилась и, тихонько пошевелившись, подняла лицо, словно ребенок в поисках зашиты.
Мгновение спустя Джеффри уже целовал Мишель, исполняя это невысказанное желание. Его горячие губы осушали дорожки слез на ее щеках. Прикосновения Джеффа, нежные и мягкие, переворачивали ей сердце, но она боялась задумываться о том, чем вызвано такое участие к ее горю.
Это не забота человека, любящего ее всем сердцем, а всего лишь жест мужчины, не выносящего женских слез, думала Мисси. Но сейчас она вынуждена была принять и это. Она так отчаянно нуждалась в поддержке и утешении, что уступила ему без лишних размышлений, позволив физическому влечению, которое Джефф так легко вызывал в ней, отвлечь ее от печальных мыслей.
В его объятиях она могла думать только о нем. Закруживший ее вихрь желания звал к беззаботному наслаждению, заставляя забыть обо всем, и, когда Джефф, что-то пробормотав, отпрянул от нее, она была потрясена.
Он отошел к окну и, засунув руки в карманы, долго вглядывался в темноту ночи, а потом шумно выдохнул и провел рукой по волосам.
— Нам надо поговорить, Мишель, — нервно сказал он.
Поговорить! Этого она хотела меньше всего. Мисси открыла было рот, чтобы возразить, но неожиданно зевнула. Без надежной поддержки Джеффа она вдруг почувствовала себя опустошенной и измученной и неловко присела на поручень кресла, не в силах устоять на ногах.
— Но не сейчас, — продолжил он уже более спокойно. — Ты устала, тебе нужно поспать.
С тобой? — хотела спросить Мишель, но не посмела. В настроении Джеффа появилось что-то новое и очень тревожное, создававшее между ними преграду, и она не знала, как ее преодолеть.
Он помог ей встать, и Мисси позволила отвести себя в спальню.
В мою спальню, заметила про себя она, а не в его комнату, где всю прошлую неделю они в упоении занимались любовью.
Вряд ли что-то могло с такой же откровенностью свидетельствовать о переменах, свершившихся в Джеффри. Он всегда избегал ее спальни, никогда туда не входил, даже не открывал дверь. Теперь же он привел Мисси прямо туда и, усадив на край кровати, снова повторил:
— Тебе надо поспать.
Джефф уже подходил к двери, когда Мишель осознала, что он действительно хочет оставить ее одну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Мрачные картины прошлого встали перед глазами Мисси. Джефф молча ждал, пока она овладеет собой.
— В новогоднюю ночь мы долго сидели за столом и легли очень поздно. Я была уверена, что камин погашен, так как отец всегда все проверял, прежде чем лечь спать. Но в ту ночь был сильный ветер. Наверное, открылась форточка, и искра попала на занавеску или украшение из ваты. Мы этого никогда не узнаем… — Не в силах продолжать, Мишель вытерла набежавшие слезы тыльной стороной ладони. — Меня разбудил стук в дверь и пронзительный крик отца. К тому времени холл был уже весь в дыму. — Она снова почувствовала, как горячий воздух обжигает легкие, и у нее перехватило дыхание. — Отец разбудил меня и Тони и подсадил нас в окно спальни. Мама замешкалась, что-то разыскивая, и он задержался, чтобы поторопить ее… Больше я никогда не видела родителей. Раздался страшный треск, и только потом я узнала, что лестница обрушилась, и они оказались в ловушке.
Джефф резко шевельнулся, потянулся к бокалу и осушил его одним глотком. Ему хотелось броситься к Мишель с утешениями, но он боялся, что она не одобрит этого поступка.
— Я не знал… — едва слышно промолвил он. — Сколько тебе было лет?
— Семнадцать.
— Почти ребенок. А Тони?
— Ему исполнилось одиннадцать на следующий день после похорон родителей.
Воспоминания были сами по себе тягостны, но состояние Мисси усугублялось тем, что Джефф по-прежнему держался отчужденно, сохраняя дистанцию, которую намеренно установил между ними. Он не делал и слабой попытки поддержать и утешить ее, а она так нуждалась в этом! Ей хотелось забыться в крепких, успокаивающих объятиях, почувствовать чью-то заботу.
Конечно, это было заблуждение. Просто в последние дни установившиеся между ними добрые отношения позволили ей уверовать в свою защищенность. Но на самом деле она и Джефф просто существовали под одной крышей. Их связывал только секс и ничего больше. Во всяком случае, со стороны Джеффа, как он сам однажды сказал об этом.
Мисси вдруг оцепенела и съежилась на подушке, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
— Что было дальше?
— Нас с братом поместили в приют. Тони его ненавидел; он не привык жить в таком скопище людей, к тому же старшие мальчишки задирали его.
— Поэтому ты его до сих пор так опекаешь?
— Я не опекаю! — В потухших глазах Мисси блеснул вызов. — Тони был гораздо младше меня, и я отвечала за него. Он был потрясен, очень тосковал по родителям. Как только я нашла работу и квартиру, то сразу же забрала его к себе.
— А кто заботился о тебе?
Этого вопроса Мишель меньше всего ожидала. Взглянув на Джеффа, она поразилась его бледности. Кровь отхлынула от его лица, на скулах перекатывались желваки, руки были сжаты так, что побелели костяшки пальцев.
— Я была много старше, к тому же меня не терзал мучительный страх, постоянно преследовавший Тони.
— Какой страх?
— Он считал себя виновником пожара, погубившего родителей. Тони признался мне, что в ту ночь долго не мог заснуть, поэтому потихоньку спустился в гостиную и зажег свечи, хотя ему это было строго-настрого запрещено. С тех пор его постоянно мучают сомнения, задул он свечи, прежде чем вернуться в спальню, или нет.
Джеффри был первым человеком, которому Мишель рассказала то, в чем много лет назад признался ей брат. Сомнения и угрызения совести неотступно преследовали его, не отпуская ни днем, ни ночью. — Бедный Тони! — Джефф почувствовал к этому юнцу жалость. — Так вот откуда его ночные кошмары.
Мисси была слишком измучена, чтобы говорить, и только молча смотрела на мужа, обхватив себя руками, словно пытаясь заменить его объятия, которых ей так не хватало.
— Он… он видит во сне огонь. — Слезы текли по ее щекам, и у нее не было сил вытереть их. — Я тоже, иногда…
— Мишель! — Джефф вскочил с кресла и прижал ее к своей груди.
Мисси оставила всякие попытки сдерживаться. Она уткнулась лицом в его рубашку и разрыдалась.
Почувствовав силу его рук и услышав голос, шепчущий слова утешения, она постепенно успокоилась и, тихонько пошевелившись, подняла лицо, словно ребенок в поисках зашиты.
Мгновение спустя Джеффри уже целовал Мишель, исполняя это невысказанное желание. Его горячие губы осушали дорожки слез на ее щеках. Прикосновения Джеффа, нежные и мягкие, переворачивали ей сердце, но она боялась задумываться о том, чем вызвано такое участие к ее горю.
Это не забота человека, любящего ее всем сердцем, а всего лишь жест мужчины, не выносящего женских слез, думала Мисси. Но сейчас она вынуждена была принять и это. Она так отчаянно нуждалась в поддержке и утешении, что уступила ему без лишних размышлений, позволив физическому влечению, которое Джефф так легко вызывал в ней, отвлечь ее от печальных мыслей.
В его объятиях она могла думать только о нем. Закруживший ее вихрь желания звал к беззаботному наслаждению, заставляя забыть обо всем, и, когда Джефф, что-то пробормотав, отпрянул от нее, она была потрясена.
Он отошел к окну и, засунув руки в карманы, долго вглядывался в темноту ночи, а потом шумно выдохнул и провел рукой по волосам.
— Нам надо поговорить, Мишель, — нервно сказал он.
Поговорить! Этого она хотела меньше всего. Мисси открыла было рот, чтобы возразить, но неожиданно зевнула. Без надежной поддержки Джеффа она вдруг почувствовала себя опустошенной и измученной и неловко присела на поручень кресла, не в силах устоять на ногах.
— Но не сейчас, — продолжил он уже более спокойно. — Ты устала, тебе нужно поспать.
С тобой? — хотела спросить Мишель, но не посмела. В настроении Джеффа появилось что-то новое и очень тревожное, создававшее между ними преграду, и она не знала, как ее преодолеть.
Он помог ей встать, и Мисси позволила отвести себя в спальню.
В мою спальню, заметила про себя она, а не в его комнату, где всю прошлую неделю они в упоении занимались любовью.
Вряд ли что-то могло с такой же откровенностью свидетельствовать о переменах, свершившихся в Джеффри. Он всегда избегал ее спальни, никогда туда не входил, даже не открывал дверь. Теперь же он привел Мисси прямо туда и, усадив на край кровати, снова повторил:
— Тебе надо поспать.
Джефф уже подходил к двери, когда Мишель осознала, что он действительно хочет оставить ее одну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38