Отказавшись от вина и десерта, Паула выбрала легкую закуску и горячее блюдо.
– Полагаю, ты догадываешься, почему я настаивала на этой встрече?
Грегорио пристально посмотрел на девушку. Несмотря на гордость и отчаянное положение, ей хватило смелости первой начать неприятный разговор.
– Может, мы немного расслабимся, насладимся хорошей едой и приятным общением, прежде чем начнем обсуждать дела?
Она не отвела взгляда и продолжала:
– Для меня единственная причина встречи с тобой – это дела.
Он выслушал ее ответ с невозмутимым видом. Похоже, у него каменное сердце. Так что ее надежды на то, что удастся уговорить этого спесивого типа не лишать их с матерью права пользования квартирой, скорее всего нереальны.
– Честность – восхитительная черта, – сказал он.
Официант принес закуску, и Паула без аппетита съела несколько кусочков. Все, что от нее требовалось, это выдержать следующий час или два, потом он даст ей ответ и судьба ее маленькой семьи будет решена.
Несмотря на то что еда была превосходной, Паула едва прикоснулась к следующему блюду и только пила минеральную воду. Грегорио же ел с явным удовольствием, ловко орудуя ножом и вилкой. Он вел себя как обыкновенный проголодавшийся человек.
Паула задумчиво смотрела на него. Перед ней сидел безупречно одетый, уверенный в себе мужчина. Костюм от кутюр, рубашка глубокого голубого цвета явно сшита из самого качественного хлопка, шелковый галстук ручной работы. На запястье дорогие часы. Но каким человеком был этот лощеный светский лев? По слухам, он имел репутацию жестокого, а порой абсолютно беспощадного бизнесмена. Паула постаралась успокоиться.
Подождав, когда официант уберет тарелки, девушка начала разговор с заранее заготовленного вопроса:
– Может, ты согласишься предоставить нам отсрочку выплаты?
– Для чего? – сразу стал возражать он.
У Паулы неприятно засосало под ложечкой.
– Моя мать может взять на себя управление магазином, пока я буду работать в другом месте…
– Получая зарплату, которая едва покроет расходы на жизнь? – Он откинулся на спинку стула и показал официанту, сколько следует налить вина в бокал. – Твое предложение мне не подходит.
Паула и сама прекрасно понимала, что сумма долга равняется целому состоянию и погасить ее даже за длительный срок просто нереально. Она посмотрела на Грегорио в упор:
– Тебе доставляет удовольствие видеть меня просящей?
– А разве ты меня о чем-то просишь? – с деланным удивлением ответил он.
Эта встреча явно была ошибкой. Паула взяла сумочку, встала и повернулась, чтобы пойти к выходу. Однако в следующий момент она почувствовала, что он крепко сжал ее запястье.
– Садись.
– Зачем? Чтобы ты продолжал унижать меня? – Она раскраснелась, карие глаза гневно сверкали. – Нет уж спасибо.
Манфреди сдавил ее руку сильнее, и девушка чуть не вскрикнула от боли.
– Садись, – повторил он с убийственной нежностью. – Мы еще не закончили.
Ее взгляд упал на стакан с вином, и она почувствовала непреодолимое желание выплеснуть его содержимое прямо в лицо этому кретину.
– Не стоит, – проследив за ее взглядом, сказал он вкрадчивым голосом, в котором, однако, послышалась явная угроза.
– Отпусти меня.
– Только после того, как ты сядешь на свое место.
Это было похоже на стычку злейших врагов, в которой никто не хотел уступать. Но, взглянув в глаза Грегорио, Паула поняла, что до роли победителя ей пока далеко. Постояв несколько секунд, она села, непроизвольно потирая запястье.
А ведь он запросто мог сломать мне руку, подумала девушка, и по коже у нее пробежали мурашки.
– Что же ты хочешь? – нетерпеливо спросила она, наблюдая, как ее ненавистный собеседник спокойно взял стакан с вином, неторопливо потянул из него и поставил обратно на стол, все это время не переставая бесцеремонно разглядывать ее.
– Давай сначала обсудим, что нужно тебе? У Паулы снова засосало под ложечкой.
– Я уже сказала.
– Полагаю, этот список желаний значительно шире. И включает не только квартиру с принадлежавшей вам когда-то мебелью, живописью, антиквариатом… Но и фамильные драгоценности, уплаченные долги. – Он на мгновение остановился. – Кроме того, магазин Амелии, перемещенный на центральную площадь, с выгодным договором об аренде в придачу.
Ошеломленная, Паула не могла, а, вернее, не пыталась разобраться, шутит он или говорит серьезно. Она смогла лишь медленно произнести:
– Я не сумасшедшая и понимаю, что все это потребует очень значительной суммы.
– Да, всего лишь полтора миллиона долларов плюс-минус несколько тысяч.
– Ты что, составил опись? – Ее начала охватывать дикая злоба.
– Конечно. Я могу продиктовать весь список по пунктам.
Она стиснула пальцы так, что костяшки суставов побелели.
– Но зачем тебе это понадобилось?
Неужели Манфреди и вправду следил за тем, как постепенно, одна за другой распродаются ценные вещи Амелии? И в подтверждение своих мыслей она тут же услышала:
– Я нанял агента, который скупил все, с чем вам за последнее время пришлось расстаться.
Может, он ненормальный? Или преследует какую-то непонятную ей цель?
Паула взглянула на Грегорио, но по его внешнему виду невозможно было догадаться, что у того на уме. Ее нервы были напряжены до предела.
– Почему ты это сделал? Он посмотрел на нее в упор и холодно усмехнулся.
– Считай, что это прихоть.
Такие люди, как Грегорио, не потакают своим прихотям, в этом Паула была абсолютно убеждена. И в ее душу стал закрадываться животный страх.
– Я не идиотка, чтобы поверить в сказку о твоих прихотях.
Он невозмутимо взял стакан с вином и, взболтав содержимое, стал внимательно изучать текстуру и цвет напитка, держа его на уровне глаз. Ей показалось, прошла вечность, прежде чем Манфреди снова взглянул на нее.
– Ну хорошо. Скажу откровенно, меня интересуешь ты.
Ее как будто ударило электрическим разрядом. Только наивная дурочка могла не понять, что именно он имел в виду. Но гордость не позволяла ей показывать свое смятение, и с ледяным спокойствием она ответила:
– Я уверена, что почти все женское население города желало бы оказаться на моем месте. И все-таки… все-таки… я не чувствую себя польщенной, – добавила она с вежливым сарказмом.
Официант принес кофе.
Поняв, что задел ее за живое, Грегорио самодовольно улыбнулся. Битва продолжалась.
– Мои отец и дед работали на виноградниках семьи Карлани и считали большой честью служить такому уважаемому и богатому землевладельцу. Однако разве не ирония судьбы, что теперь во власти сына бедного эмигрировавшего крестьянина спасти от разорения внучку самого Альберто Карлани?
Сердце ее похолодело. Стало ясно, что в основе его странной благотворительности лежит не что иное, как месть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38