В блузке, отделанной белым венецианским кружевом и прилегающей черной юбке до щиколоток, в плаще из зеленой шерстяной ткани, отделанном по плечам черным мехом, она выглядела прекрасно, и таксист, которые вез ее к Майклу, отозвался о ее внешности с явным восхищением.
Квартира Майкла находилась в высотном доме неподалеку от Дамбы, совсем рядом с офисами Линкольнс Инн. Это было роскошное жилище, слишком просторное для одного человека, и Мелани должна была переехать к нему сразу же после свадьбы. До той поры он управлялся здесь один с помощью приходящей горничной. Квартира была с гостиничным обслуживанием, но он наслаждался всеми ее удобствами только рано утром и поздно вечером. Мелани считала ужасным расточительством не пользоваться имевшейся там прекрасной кухней, и намеревалась все круто изменить.
В лифте она поднялась на седьмой этаж и по коридору прошла к дверям квартиры Майкла. Она позвонила, и вскоре дверь ей открыл сам Майкл.
Майкл Кроксли был высокий худощавый молодой человек, которому только недавно перевалило за тридцать. Его обычная приятная внешность усугублялась дотошным вниманием к деталям одежды; костюмы он заказывал по мерке, а его рубашки были сшиты вручную. Он никогда не питал особого пристрастия к моде, но всегда старался держаться в границах фешенебельной элегантности, выбирая для себя лишь такие вещи, которые хорошо вязались с импозантностью его профессии. Седые прядки, пробивающиеся в каштановых волосах, добавляли ему солидности, и Мелани всегда ужасно им восхищалась. Они познакомились через ее издателя, Десмонда Грэма, и встречались уже три года, с тех пор, как Мелани исполнился двадцать один год. Они официально обручились всего шесть месяцев назад, хотя Мелани с самого начала знала, что у Майкла по отношению к ней самые серьезные намерения. Он был вообще серьезный молодой человек.
Но теперь, когда он открыл перед ней дверь, озабоченные черты его лица просветлели и он радостно воскликнул:
– Мелани! Дорогая! Как я рад тебя видеть!
Мелани позволила ввести себя в квартиру и, нахмурившись, внимательно изучала его внешний вид. Хотя нос его сохранял еще некоторую красноту от частого пользования носовым платком, в остальном он нисколько не напоминал ей того инвалида, которого она ожидала увидеть, и легкое чувство досады возникло в ее душе.
– Ну как ты, Майкл? – спросила она, нехотя стаскивая плащ. – Кажется, тебе немного лучше.
Майкл застенчиво улыбнулся ей.
– Да, да, немного лучше, – подтвердил он, – эти антибиотики, которые дал мне доктор, сделали просто чудо. Ты не представляешь, какие неприятности мне пришлось терпеть несколько дней, – он наклонился и коснулся ее губ своими, – но все это стоило того, чтобы увидеть тебя снова здесь.
Мелани прошла мимо него в его большую удобную гостиную, чувствуя, что ее одолевает злость.
– Ты, конечно же, не хотел этим сказать, что все это было намеренной уловкой для того, чтобы вернуть меня в Лондон?
Майкл затворил за собой дверь в комнату. Он, должно быть, ощутил сарказм в ее голосе, потому что возразил довольно резким тоном:
– Разумеется, нет! Когда я звонил тебе, то действительно чувствовал себя очень скверно и, честно говоря, не знал, как я здесь управлюсь после отъезда матери.
Мелани вздохнула. Не было никакого смысла в ее обиде уже потому, что Майкл попросил ее о помощи, когда в ней нуждался. В конце концов, на первом месте у нее должны быть обязанности по отношению к нему, а не к какому-то древнему особняку в горах Шотландии. Ей не следовало придавать такое большое значение неодушевленным предметам!
Заставив себя улыбнуться, она сказала:
– Ну, да ладно, раз уж я теперь здесь. Не предложишь ли ты мне чего-нибудь выпить? Немножечко мне бы не помешало.
Майкл чуть помедлил, испытующе глядя на нее, а затем, когда Мелани начала уже ощущать излишний порыв вины перед ним, быстро подошел к шкафчику с напитками и принялся смешивать два коктейля. Это было сделано так, будто он уловил легкое недовольство в ее отношении к нему, и Мелани задумалась, почему его худощавая фигура и благопристойные черты показались ей такими чуждыми.
С раздражением она решительно отбросила эти мысли прочь и опустилась в одно из обтянутых голубым бархатом кресел, которые делали гостиную Майкла такой элегантной и привлекательной. Она не могла отрицать его хороший вкус в меблировке и не собиралась производить здесь больших изменений сразу после свадьбы.
– Ну? – спросил Майкл, передавая ей джин с тоником. – Как там было?
Мелани сделала глоток, прежде чем ответить.
– Ты имеешь в виду – в Шотландии?
– А где ж еще? – Майкл поднял свой стакан и отпил изрядную дозу напитка. – Твои объяснения по телефону были довольно бессвязными.
Мелани сжала губы.
– Это трудно было обсуждать по телефону, – сказала она. – Дела там не такие простые, как я себе представляла.
– Что ты хочешь сказать? Аконит существует там или его нет? – Узкие брови Майкла приподнялись.
– О, да, разумеется, он существует. – Мелани погладила пальцем ободок своего стакана. – Просто еще один человек рассчитывал унаследовать дом.
– Еще один? – Майкл устроился в кресле напротив нее, небрежно перекинув ногу через ручку. – А я думал, что старый Кейрни был совершенно одинок.
– Да, это так. – Мелани казалось, ужасно трудно рассказать Майклу о Шоне Босуэле. Ей не хотелось выносить их взаимоотношения на свет перед циничным взором Майкла.
– Ну, продолжай, – с любопытством воскликнул Майкл. – Кто это такой? Какой-нибудь старый крючкотвор?
– Нет, ничего подобного. – Мелани снова отхлебнула из стакана.
– Тогда, может быть, ты начнешь с самого начала, – сухо произнес Майкл в своей типичной официальной манере. – Мне кажется, что все это дело каким-то образом вывело тебя из равновесия. Я почувствовал в тебе – скажем так – некоторое отчуждение в момент, когда ты вошла.
– О, Майкл, прекрати разговаривать со мной как с клиентом! – взмолилась Мелани, – Я пытаюсь объяснить тебе, что это в некотором роде частное дело.
– Чье частное дело?
– Шона Босуэла!
– Шон Босуэл! – Майкл потянулся за сигаретами. – Кто такой Шон Босуэл?
– Человек, который надеялся унаследовать Аконит.
– Понимаю. Но кто он такой?
– Он хозяин «Черного быка», отеля, где я останавливалась.
– Понимаю, – снова сказал Майкл, явно пытаясь извлечь смысл из ее довольно несвязных объяснений. – И он тоже имеет какое-то отношение к твоему двоюродному дяде?
– Да, – Мелани допила свой напиток, – самое близкое, которое только возможно. Он его сын.
– Его сын?! – Майкл скинул ногу с кресла на пол. – У старого Ангуса есть сын? – Он покачал головой. – Вот старый черт! И он не сказал никому. Так, значит, дом, может быть, вовсе не твой, в конце концов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44