Она задрожала, и Бенджамен, заметив мурашки на ее коже, выругался сквозь зубы.
– Черт! Да ты, наверное, замерзла, пока лежала на полу, – пробормотал он, встал с кровати и взглянул на нее с нескрываемой тревогой. – Пожалуй, я позвоню доктору Шварцмюллеру. Он хотя бы выпишет тебе что-нибудь против простуды…
– Нет! – Джеральдина протянула руку, чтобы остановить его. – Бенджамен, вы все немыслимо преувеличиваете. Мне совсем не нужен врач. Я… я, наверное, переработала, только и всего. К тому же писательский труд требует не только физического, но и нервного напряжения.
Она молила Бога о прощении за свое последнее высказывание, но ей нужно было хоть как-то отвлечь Бенджамена. Она не могла допустить, чтобы сюда пришел доктор Шварцмюллер и раскрыл ее тайну.
По напряженному лицу Бенджамена было видно, что он колеблется. С одной стороны, ему хотелось убедиться, что с ней все в порядке. С другой – он понимал, какие могут возникнуть последствия, если он вызовет к ней местного врача.
Джеральдина не догадывалась о том, что именно, помимо состояния ее здоровья, беспокоит Бенджамена. И тем более не могла знать, что отец двух дочерей, почтенный Генрих Шварцмюллер, хороший знакомый Бенджамена, знаменит не только на острове, но во всем мире как выдающийся кардиолог!
Мне нужно его успокоить, решила Джеральдина, глубоко вздохнула, спустила ноги на пол и села. У нее немного кружилась голова, что было вполне нормально после обморока. И, не обращая внимания на слабость, она встала.
– Осторожно! – Бенджамен схватил ее за руку, когда девушка покачнулась, и она обрадовалась его поддержке, хотя он и смотрел на нее с некоторым недовольством. – Не надо мне ничего доказывать!
Джеральдина улыбнулась, тронутая его вниманием.
– Лежи, кому сказано, – проворчал он. – Я и так вижу, что тебе уже намного лучше. Но надо быть осмотрительней, а то опять станет хуже.
Она не удержалась и бросила на него благодарный взгляд – он так заботится о ней!
Затем шутливо пробежала пальцами по лацкану его куртки и коснулась шеи.
– Вы тоже выглядели не лучшим образом, когда я открыла глаза, – прошептала Джеральдина. – Как будто повстречали привидение.
– Что-то вроде того, – хрипловатым голосом ответил Бенджамен и отпустил ее руку.
– Но ведь вы ушли, – нерешительно сказала она, вдруг вспомнив, что так взволновало ее. – Так зачем же вернулись?
Он помолчал, отодвинул ее от себя, обошел кровать и встал у изголовья.
– Ты поверишь, если я скажу, что… хотел извиниться? – наконец произнес Бенджамен, и она от удивления приоткрыла рот.
– Нет.
– Почему?
Джеральдина беспомощно покачала головой.
– Ну… вы были рассержены, когда уходили.
Ужасно рассержены. Поэтому я не думаю, что вы вернулись, чтобы извиниться.
– Ну, тогда сама скажи зачем, – предложил Бенджамен и прищурился, и она подумала, что зря начинает все снова.
– Может, чтобы собрать вещи? – рискнула предположить Джеральдина, и голос ее окреп и стал увереннее – Думаю, вы хотели уехать.
Я даже уверена в этом. Может, вы полагали, что я буду вас отговаривать, но вы хотели уехать, верно?
Бенджамен подпер щеку рукой и смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы.
– Очень умно, – похвалил он ее. – Очень тонко подмечено. – Бенджамен кивнул. – Хорошо, я согласен. Мне пришло в голову уехать.
Но сначала я хотел поговорить с тобой.
– Правда? – В ее голосе звучало сомнение, но он снова кивнул и сказал:
– Конечно. Я бы просто так не ушел. Но все вышло по-другому.
Бенджамен смотрел на нее еще какое-то время, потом решительно пошел к двери. Он уже взялся за ручку, как Джеральдина шагнула за ним, схватившись за спинку кровати, и прошептала:
– А… а куда вы сейчас?
Он обернулся, внимательно посмотрел на нее и сказал:
– В порт, за сигарами. У меня все вышли. А тебе нужно отдохнуть…
– Возьмите меня с собой! – вырвалось у Джеральдины прежде, чем она успела подумать.
Впрочем, она и не хотела ни о чем думать. Она хотела поехать с ним. Она хотела быть с ним. И сейчас ее не слишком беспокоило, какое впечатление произведут на него ее слова.
– Джеральдина…
Бенджамен распахнул дверь комнаты, словно, нарушая их уединение, мог разрушить и их близость.
– Почему ты хочешь со мной ехать? Ведь я… тебе даже не нравлюсь.
– Нравитесь, еще как нравитесь, господин художник!
Она сделала еще один шаг к нему и почувствовала, сойдя с коврика у кровати, что на ней нет обуви.
– Бенджамен! Пожалуйста, Бенджамен! Позвольте мне поехать с вами!
– Джеральдина, порт, как ты знаешь, в тридцати милях отсюда!
– Ну и что? Мне нужен свежий воздух – вот и миссис Рэмплинг так считает. Ну пожалуйста!
У него потемнели глаза, и он резко отвернулся.
– Ну что же, запретить я тебе не могу, – пробормотал Бенджамен и вышел.
Она поспешно отыскала и натянула сапоги, дрожащими пальцами начала застегивать молнию. Это оказалось не так-то просто: в замок то и дело попадала кожа, и, когда наконец с этим было покончено, Джеральдина ужасно устала.
Потом отыскала дубленку и через несколько минут, опасаясь, что Бенджамен уедет без нее, чуть ли не бегом спустилась вниз.
Когда Джеральдина была уже в холле, он вышел из гостиной и недовольно сжал губы, заметив на ее лбу легкую испарину.
– Ну почему ты такая упрямая? – спросил Бенджамен, сердито на нее глядя, но, когда она с виноватым видом пожала плечами, отвернулся.
У крыльца стоял спортивный «ягуар» старой модели, прекрасная машина, настоящая редкость.
– Машина покойного Александра, – кратко пояснил Бенджамен, усаживая ее на обтянутое красной кожей сиденье. – Или, если угодно, Каролины.
Джеральдина с наслаждением откинулась на мягкую спинку. Она была рада, что может расслабиться и унять дрожь в руках и ногах. Но, когда Бенджамен сел рядом, поняла по его лицу, что он прекрасно видит, в: каком она состоянии.
– Да ты просто сумасшедшая, – заявил он, заводя мотор и выезжая на дорожку. – Ну почему бы тебе не посидеть дома, пока я вернусь? Тебе сейчас явно не до прогулок.
– Но ведь я и не гуляю, правда? – слабо возразила Джеральдина, и Бенджамен чертыхнулся себе под нос.
– Вы очень часто поминаете черта, господин художник, – с улыбкой заметила девушка.
В солнечный день Фирмбридж выглядел довольно обжитым. С промысла только что вернулась одна из рыбачьих лодок дори, и на крохотной пристани толпились зеваки и смотрели, как разгружают улов. Над ними кружили чайки и ждали, когда начнут чистить рыбу. На пирсе восседали кошки и равнодушно взирали на суету. Всему миру было известно – кошки Фирмбриджа предпочитают рыбе сметану…
Улицы, поднимающиеся от гавани, были узкие, с булыжной мостовой. Все дома были выкрашены в разные цвета. Здания, которым исполнилось не менее двухсот – трехсот лет, выглядели как новенькие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35