— Ну хорошо, — согласилась она. — Зато я принесла тебе подарок. В знак примирения. Я ведь не понимала, на какие жертвы ты готов пойти ради моей любви.
Она закусила белыми зубками пухлую нижнюю губу и устремила томный взор на лицо мужа. Тот вздрогнул. Он знал этот взгляд и силу его воздействия. Так Эвелин смотрела на него в Сингапуре, посреди шумного городского рынка. Эндрю тяжело вздохнул, понимая, что попался.
— Ладно, сдаюсь. Что за подарок?
В ту же секунду руки ее потянулись к поясу халата. Недоуменно хмурясь, Эндрю остановил ее.
— Что ты делаешь?
— Распаковываю подарок, — безмятежно отозвалась Эвелин. — Это я. Я — твой подарок. И если я по-прежнему тебе нужна…
Глаза его стали на мгновение почти такими же темными, как у Эвелин. Он что-то тихо пробормотал сквозь зубы, затем протянул руки и прижал жену к груди.
— Господи, Лин, — устало произнес он. — Как ты могла быть такой слепой? А еще говорят, что женщина сразу может определить, когда мужчина влюблен в нее.
— Наверное, — согласилась Эвелин. — Но я тоже люблю тебя всем сердцем, дорогой! У меня такое ощущение, что я люблю тебя очень давно. Я даже почти не помню, какой была моя жизнь до тебя!
— Это хорошо, — заметил муж, коротко и властно целуя ее. — И пусть так будет всегда. Потому что я ужасный собственник и хочу владеть тобой безраздельно.
— От этой Аннабелл одна головная боль, — поморщился Эндрю. — Два года назад она вдруг ни с того ни с сего влюбилась в меня. А сегодня специально подстерегла меня в аэропорту и всю дорогу уговаривала простить Винса за то, как он с тобой обошелся.
— Но почему в отель? — удивилась Эвелин. — У них ведь есть квартира в Лондоне.
— Потому что они остановились в отеле. Квартиру он продал, — пояснил Эндрю, ласково разглаживая морщинку на лбу любимой. — Они намерены жить в Канаде. Винс собирается стать партнером своего тестя. Откровенно говоря, я считаю, что так для него будет лучше, — он наконец освободится от моей тени.
— Ты не простил его? — неожиданно сообразила Эвелин.
Муж пожал плечами.
— Знаешь, Винс умеет казаться обаятельным, но на самом деле он — не очень симпатичная личность.
— Знаю, — вздохнула Эвелин. — Но, похоже, они сам что-то начал понимать, хотя это, конечно, слабое утешение.
— Единственное утешение, которое мне необходимо сейчас, — это знать, что ты меня любишь.
— Я могу лишь сообщить тебе, — улыбнулась Эвелин, — что с того самого дня, как Вине нас с тобой официально познакомил, меня больше всего заботило то, как ко мне относишься и что думаешь обо мне ты. Это стало какой-то навязчивой идеей. Наверное, я уже тогда начала в тебя влюбляться, но не хотела разбираться в своих чувствах. Боялась обнаружить, что совершаю ужасную ошибку.
К удивлению Эвелин, Эндрю неожиданно заулыбался.
— Рискуя показаться нескромным, — протянул он, — могу сообщить, что знаю себе цену. Мне нужно было лишь время, чтобы завоевать тебя. Но времени-то мне Винс и не оставил…
— Ты сказал то же самое по телефону в Сингапуре, — припомнила она.
— Я еще сказал, что люблю тебя, только ты почему-то решила, что речь идет об Аннабелл.
— Прости меня, — прошептала Эвелин.
— Тебе не за что извиняться, — поморщился Эндрю. — Честно говоря, я почувствовал огромное облегчение от того, что ты неправильно поняла тот разговор. Ведь это давало мне возможность сохранить хоть какие-то остатки гордости.
— А следующие две недели ты только тем и занимался, что меня соблазнял, — притворно-обвиняющим тоном поддразнила его жена.
— Ну, это еще вопрос, кто кого соблазнял, — лукаво отозвался Эндрю.
— Нет уж, — возразила Эвелин. — Нечего валить с больной головы на здоровую, у меня есть свидетель. — И она сунула ему под нос запястье, на котором часики с Микки Маусом по-прежнему показывали идеально точное время.
— И у меня тоже, — сразу нашелся Эндрю, вынимая из кармана халата нефритового Будду. — Ты подарила мне его на счастье, помнишь? — шепнул он. — Так вот, я очень счастлив, любовь моя. Очень!
И он снова поцеловал ее долгим, нежным, чувственным поцелуем, в котором эта страстная женщина растворилась без остатка.
— Идем, — позвала она, соскальзывая с его колен, и потянула мужа за руку.
— Куда это? — невинным тоном поинтересовался Эндрю.
— Распаковывать подарок, — пояснила Эвелин и повела его за собой в спальню.
Теперь это действительно была их спальня, их дом, их жизнь, их любовь. Не иллюзия, не мираж, а счастливая явь, реальность, в которой Эндрю любил Эвелин, а она любила его, и все было замечательно просто и ясно.
Эпилог
Солнечные лучи проникали сквозь занавески на окнах спальни, но Эвелин Левендер они не беспокоили. Уткнувшись лицом в подушку мужа, она даже во сне ощущала смешанный запах его шампуня и одеколона, как будто сам он находился здесь, возле нее, а не в далеком Сингапуре.
Женщине снился маленький нефритовый Будда, который, ласково глядя на нее и Эндрю, покачивал мудрой головой и говорил о том, что они заслужили свое счастье. Будда велел им взяться за руки и идти вперед, туда, где всеми своими цветами сияла радуга…
Резкий телефонный звонок прорвал ее сон. Эндрю! Она стремительно схватила трубку и звонко рассмеялась, услышав голос мужа.
— С добрым утром, любовь моя! Как спалось самой обольстительной женщине планеты?
— Дорогой мой! Как я рада слышать твой голос! Мы ужасно скучаем…
— Мы?! Кто осмелился проникнуть в мой дом в отсутствие хозяина?! — свирепо пророкотал Эндрю.
В ответ на эту грозную тираду Эвелин рассмеялась еще веселее.
— Это… это… — сквозь смех вымолвила она, — твой соперник, Джеймс Левендер, — очаровательный брюнет с серыми глазами.
— Нет, я не могу с этим мириться и немедленно возвращаюсь!
— Правда, Эндрю? Это замечательно! Мне не терпится поскорее оказаться в твоих объятиях. Три дня разлуки — слишком большой срок.
— И для меня тоже, радость моя. — В голосе его появилась хрипотца.
— Я встречу тебя в Хитроу, дорогой.
— Ни в коем случае, любимая! Ты не должна рисковать ни собой, ни той малышкой, которая, надеюсь, не будет торопиться на свет Божий и дождется возвращения своего папочки. — Он опять перешел на шутливый тон. — Вот кто сможет завоевать мое сердце и стать твоей соперницей!
— Мой дорогой, твое сердце такое большое, такое доброе, такое любящее, что я не буду ревновать тебя к этой девочке. Но других соперниц не потерплю!
— Знаю, милая! Их нет и никогда не будет. Ты и наши дети — вот что составляет мое счастье. До встречи, солнышко! Целую тебя и Джимми. Да, а как мы назовем дочку? Может быть, Аннабелл? — Он сочно рассмеялся.
Эвелин оценила шутку мужа, но ответила серьезно:
— Мне хотелось бы назвать ее Флоренс.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37