– Что-нибудь случилось?
– Да, конечно. Опять Дженни.
– Что произошло? – Печальные нотки в голосе Ника взволновали ее.
– Мне кажется, у нее высокая температура.
Она вся горячая. Сначала плакала, а сейчас успокоилась, но какая-то вялая.
– Ты позвонил врачу?
– Да. Медсестра посоветовала измерить Дженни температуру и перезвонить.
– А у тебя есть градусник?
– Где-то затерялся.
– Тогда я привезу.
– Спасибо, Рэйчел. – В его голосе почувствовалось облегчение. – Я очень признателен тебе. Дело в том, что миссис Эванс уехала на уикенд к своей дочери в Таксой. – Он немного помолчал. – Я надеюсь, что не испортил тебе вечер.
Испортил вечер? Нет, как раз наоборот. Самым лучшим в жизни Рэйчел было общение с Ником и Дженни, но она никогда не рискнет сказать ему об этом, зная его отвращение к обязательствам.
– Я приеду как можно быстрее, – сказала она.
Повесив трубку, она быстро кинула несколько вещей в сумку и вышла.
Когда полчаса спустя она подъехала к дому Ника, он открыл ей, не дожидаясь звонка. Очевидно, ждал у окна, держа Дженни на руках. Его тревожный вид взволновал ее.
– Как Дженни? – спросила она.
– Посмотри сама.
Девочка захныкала и протянула к ней ручки. Поставив в холле сумку, Рэйчел взяла девочку у Ника и нежно заговорила с ней:
– Здравствуй, моя любимая! Ты плохо себя чувствуешь, да? Она действительно горячая. – Щечки девочки были ярко-розовыми, тогда как остальная часть личика – неестественно бледной. Глазки, обычно ясные, сейчас были тусклыми. Рэйчел погладила мягкие, светлые волосики девочки, а та прислонилась к ее плечу и захныкала.
– Я заехала в аптеку и купила градусник. Давай измерим ей температуру.
Увидев, как побледнел Ник, она постаралась успокоить его:
– Мы поставим градусник под мышку. Ник облегченно вздохнул и взял ее сумку. Встряхнув градусник, Рэйчел осторожно расстегнула розово-белую пижамку и поставила градусник под мышку Дженни.
– Все не так уж страшно, как я думал, – заметил Ник.
– Когда Дженни почувствовала себя плохо?
– После того, как мы подвезли тебя к дому и ты ушла, она стала нервничать. Сначала я подумал, что она расстроилась, потому что нет тебя. Ты ведь знаешь, как она не любит, когда ты уходишь. Но ей становилось все хуже. Она не ела, не пила и постоянно трогала ушки. Даже не захотела купаться.
Рэйчел осторожно вынула градусник и ахнула:
– Сорок один!
– Это ведь очень высокая температура?
– Слишком высокая, – согласилась Рэйчел. – Но у маленьких детей так бывает.
– Я, пожалуй, позвоню снова медсестре. – После короткого разговора он повернулся к Рэйчел. – Она говорит, что мы должны дать детское жаропонижающее.
– Я уже купила. Оно в сумке.
– У тебя всегда все готово на любой случай? – удивился Ник, качая головой.
– Что еще посоветовала медсестра?
– Мы должны привезти Дженни к доктору в девять часов утра.
– Доктор принимает даже по воскресеньям? – Рэйчел удивленно подняла брови.
– Только один час, – кивнул Ник.
– Прекрасно! Слава Богу, не надо ждать до понедельника.
– Медсестра сказала, чтобы мы наблюдали за Дженни всю ночь. И если температура поднимется выше, то надо будет положить ее в ванну с тепловатой водой.
Мы. Это слово словно повисло в воздухе. То, что Ник так естественно включает ее в свои планы по уходу за Дженни, вызвало в ее душе приятные чувства. Он тоже, кажется, заметил, что его слова тронули ее. Сунув руки в карманы, он отвел глаза в сторону.
– Я не хотел просить тебя остаться на ночь. Рэйчел прижала Дженни к груди.
– Я останусь. На всякий случай я захватила кое-какие вещи.
Она заметила, как в его глазах мелькнуло облегчение.
– Прекрасно. Дженни сразу станет лучше, если ты останешься. И мне это тоже будет приятно.
Рэйчел взглянула на будильник, стоявший на тумбочке около кровати. Три часа ночи. Она договорилась с Ником следить за Дженни каждые два часа и для этого завела будильник, но он ей не понадобился. Уже одного того, что она сейчас в одном доме с Ником, достаточно, чтобы лишить ее сна.
Откинув покрывало, она надела тонкий хлопчатобумажный халат и тихо прошла через холл в детскую, где увидела Ника, который стоял у детской кроватки, одетый только в пижамные брюки. Скрестив руки, она прижала их к груди. Вспомнилось, как в прошлый раз они вот так же, в одних ночных одеждах, встретились на кухне, когда им обоим не спалось.
– Я… не ожидала встретить тебя. Как она?
– Не знаю. Мне кажется, у нее жар. Она дышит часто и неглубоко.
Рэйчел наклонилась и потрогала лобик девочки.
– Ты прав. Я поставлю ей градусник.
Вернувшись в детскую, она увидела, что Ник сидит в кресле-качалке и держит девочку на руках, прижав к своей обнаженной груди.
– Она плохо выглядит, – озабоченно сказал Ник. – Она вялая, а глазки тусклые.
– Высокая температура всегда так влияет на маленьких детей, – попыталась успокоить его Рэйчел.
Она осторожно поставила девочке градусник под мышку.
– Ей надо дать еще жаропонижающее. Я пойду принесу его, а ты пока присмотри за градусником.
Дав больной девочке лекарство, она посмотрела на градусник, и ее сердце опустилось.
– Почти сорок два.
Глаза Ника потемнели, и он почувствовал нервную дрожь во всем теле.
– Давай положим ее в ванну.
– Она такая вялая, как тряпичная кукла, встревоженно сказала Рэйчел, когда они вдвоем раздевали девочку.
Ник кивнул, наморщив лоб.
– Думаю, что Дженни не сможет сама сидеть в воде. Я сяду в ванну вместе с ней.
– Хорошо. Я подожду за дверью.
– Пожалуйста, не уходи. – Он умоляюще посмотрел на нее. – Я останусь в брюках, если это тебя беспокоит.
Ник осторожно передал Рэйчел ребенка. Вид покрасневшей от жара девочки, вялой и беспомощной, разрывал ему сердце.
Он сел в неглубокую ванну, согнув свои длинные ноги.
– Все в порядке. Давай мне ее.
Наклонившись, Рэйчел осторожно передала Нику девочку. Очутившись в воде, Дженни слабо застонала.
– Все в порядке, моя дорогая, – нежно сказал Ник. – Папочка здесь, с тобой…
Казалось, сердце Рэйчел разорвется. Она никогда не любила Ника так сильно, как сейчас. В глубине души она знала, что вообще никогда не полюбит другого мужчину так, как Ника.
Дженни она любила тоже. Чувствуя сильное душевное волнение, она опустилась на колени около ванны, взяла махровую мочалку и нежно начала протирать девочке личико и шейку. Она любила быть здесь с ними; любила чувствовать себя с ними одной семьей; любила принимать участие в их жизни и в хорошие, и в плохие времена. Может быть, особенно в плохие, потому что тогда они в ней нуждались больше всего.
Но проблема в том, что Ник не хотел нуждаться в ком-то, не хотел зависеть от кого-то, кроме как от самого себя. Он не ощутил еще радости единения с другим человеком, сладости совместной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30