– Когда ты планировал месть, ты ведь не собирался осуществлять ее наполовину?
– Я никогда ничего не делал наполовину. Даже влюбляясь в тебя. Но, возможно, такая любовь – это семейная черта.
Нет, – сказала она.
Он не имеет права говорить о любви. Ей не вынести этого.
– Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас.
На мгновение он остановил взгляд на ее лице. Потом кивнул.
– Да, уже поздно, а Мелани ждет новостей об Эдварде.
Физз была не готова к его уступчивости, ожидая чего-то еще. Еще одной попытки оправдаться. Извинений. Даже пылких признаний в любви, хотя эта мысль ужасала ее.
Ты собираешься рассказать Мелани все? – спросила она. – Если ты этого не сделаешь, я расскажу сама.
Он наклонился и коснулся ладонью ее щеки.
– Оставь это мне, Физз. Я сам должен расхлебывать кашу, которую заварил. Я очень многим обязан тебе.
И это все? Он вошел в ее жизнь, перевернул все вверх тормашками, причем совершенно необратимо, а теперь собирается поблагодарить и уйти.
– Обязан мне! – воскликнула она, неожиданно чувствуя больший гнев, чем во время всего разговора, раскрывающего планы мести Люка за сестру. – Ты мне ничем не обязан, Люк Дэвлин.
Она огляделась вокруг, подыскивая предмет, который можно было бы бросить в него, и увидела на письменном столе забытый банковский чек и ненавистное соглашение. Физз схватила бумаги и протянула их ему.
– И у тебя больше не должно быть претензий ко мне, – произнесла она.
Люк не сделал никакого движения, чтобы взять бумаги.
Возьми их! – потребовала Физз. – Я хочу покончить с этим.
Он взял чек и посмотрел на него. Затем поднял глаза.
Ты не могла раздобыть такие деньги неделю назад. Откуда они у тебя?
– Я воспользовалась советом самого жестокого человека, которого я когда-либо встречала, – заявила она.
Его рот напряженно сжался. Он почувствовал ее желание задеть его.
– И что это за совет? – негромко спросил он.
– Позволить кому-нибудь взять риск на себя. Ты был, разумеется, прав, мне не следовало ввязываться в ресторанный бизнес. Я продала лицензию на «Павильон-ресторан» и выплатила банковский заем.
Люк прищурил глаза.
– Если бы ты это сделала, мне бы об этом сказали.
– Да?
Ну да, конечно, ему бы доложили. Она предвидела это, вот почему попросила Джулиана придержать бумаги на несколько дней, чтобы Люк не смог помешать ее планам.
– Если ты мне не веришь, можешь узнать из своих источников в банке.
– Но ты потратила на это так много сил… Уже поздно вернуть все назад? – спросил он. Она промолчала, и он негромко выругался. – Прости, Физз.
Ты просишь прощения? Ну, наверное, неплохо принести все извинения сразу в один день. Но не слишком расстраивайся. Джон Мур, мой шеф-повар, как ты, несомненно, помнишь, получил финансовую помощь от семьи и приобрел лицензию. Он также ведет переговоры насчет свободного места в Зимнем саду. Он хочет открыть здесь кафе-мороженое в старинном стиле. На самом деле, ты оказал мне услугу, Люк, – сказала она с оттенком отчаяния.
– Ты слишком добра, Физз. Я знаю, что я сделал. – Он протянул чек обратно ей. – И тебе все-таки придется принять спонсорские деньги, хочешь ты этого или нет.
Он вложил чек в ее руку, наклонился и легко коснулся губами ее губ, прежде чем она смогла собрать силы, чтобы отступить назад. Затем, быстро повернувшись, вышел из квартиры.
Физз долго смотрела ему вслед, дрожа от холода, поднимающегося от двери подъезда к ее лестничной площадке, дрожа от шока и тревоги. Когда холод начал пробирать ее до костей, она потерла руками плечи и закрыла дверь.
Цветы все еще лежали там, где он положил их, на столике в холле, распространяя нежный аромат. Она не могла оставить их здесь увядать и не могла, несмотря на свое заявление, хладнокровно выбросить в мусорный бак. Поэтому она поместила их в серебряную вазу и поставила на письменный стол рядом с невостребованным чеком.
Физз посмотрела на часы. Четыре утра. Слишком рано, чтобы звонить в больницу. Но она была не в состоянии лечь в свою постель со сбившимися простынями. Слишком сильны были воспоминания о горько-сладостных мгновениях страсти в объятиях Люка. Она просто свернулась калачиком на диване и закрыла глаза.
Было еще темно, когда она позвонила в больницу. Отец только что проснулся и передал через медсестру, что ему нужна зубная щетка, бритва, его собственная пижама и халат – синий шелковый. Физз улыбнулась. Определенно, отец идет на поправку. Это немного подняло ее дух, и, приняв недолгий горячий душ, чтобы окончательно проснуться, она поехала собирать вещи отца.
Клаудия, которая тоже позвонила в больницу, уже упаковывала их.
– Как ты думаешь, они пускают посетителей в такую рань? – спросила она у Физз, пытаясь подавить зевоту и укладывая в сумку затребованный халат.
Только на пару минут, чтобы передать ему пижаму. Мы сможем прийти попозже. – Физз дотронулась до руки сестры. – Клаудия, мне надо тебе кое-что сказать.
Сестра подняла голову, потом выпрямилась.
– Господи, Физз, что случилось?
– Я не знаю, как начать.
Клаудия внимательно посмотрела на сестру.
– Нет, ты не можешь быть беременна. Ты знаешь его недостаточно долго.
– А сколько времени требуется для этого?
– Я скажу по-другому. Ты знаешь его недостаточно долго для того, чтобы быть уверенной.
Физз почувствовала, как ее щеки заливает краска.
Это совсем про другое. Послушай, тебе лучше сесть. Это не объяснишь в двух словах.
Итак, Клаудия села, и Физз рассказала ей, что у них есть сестра. Что у Эдварда Бьюмонта все-таки оказалось три дочери.
Они приехали в больницу сразу после семи. Me лани ждала их в вестибюле. Она вскочила на ноги, явно нервничая по поводу того, как ее примут. Наступило короткое неловкое мгновение, когда никто, казалось, не знал, что делать. Потом Клаудия шагнула вперед и обняла молодую девушку. Физз присоединилась к ней, и через минуту они втроем вперемежку смеялись и плакали.
– Мел.
Услышав голос Люка, все трое обернулись. Люк выглядел усталым, кожа на лице посерела, под глазами темные круги. Эдвард хочет увидеть тебя.
Мелани на мгновение застыла на месте. Потом обернулась к Физз и Клаудии.
– Вы не возражаете?
Клаудия легонько подтолкнула ее.
– Настал твой час, детка. Вперед.
– Я понимаю, что это глупо, но у меня ноги не идут.
– Пойдем. Я доведу тебя до двери за руку.
– А потом я пойду сама по себе?
– Сама по себе? Ты ведь Бьюмонт, – сказала Клаудия с широкой улыбкой. – Ты больше никогда не будешь сама по себе.
Они ушли, оставив Физз наедине с Люком. Она смущенно отвернулась к окну и стала смотреть на море.
Ты говорил с ним? Как он? – спросила она.
– Опечалился, услышав о Джульет. Рассказывал о ней. Всплакнул немного. Но узнать, что ты был так любим, что у тебя есть дочь, – этого, я думаю, достаточно, чтобы вдохнуть жизнь в любого мужчину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79