— Конечно, так я и буду делать.
— Отлично.
— Отлично.
— Счастливо.
— Счастливо.
Изольда повесила трубку, а затем хлопнула себя ладонью по лбу изо всех сил, так, что едва не посыпались искры. Ох, отлично. Теперь ей нужно подыскать мужчину для свидания. У нее осталось ровно двадцать четыре часа на этот особый вид сумасбродства.
— Не понимаю, почему они не объявили тебя наследным принцем во время этой дурацкой пресс-конференции. — С кислым выражением на лице Шарлотта Лемонт покосилась на свое отражение в зеркале Сапфирового Салона дворца де Берсерак.
Этому лицу требовалось, по ее мнению, много всякого: мазков помады, штрихов туши, растираний и похлопываний по щекам, так что Кристиану пришлось ждать довольно долго.
— И все эти шушуканья о том, что Кроненбург попытается нас аннексировать… — пробормотала она. — При том, что все мы знаем: единственная новость, о которой следует шушукаться, это то, что мой сын скоро будет королем!
Отправив все пузыречки и коробочки обратно в сумочку, Шарлотта объявила, что она готова. Опасаясь, как бы ей не пришло в голову сделать еще какое-нибудь усовершенствование в своей внешности, Кристиан повлек ее подальше от зеркала. Прямо в толпу, которая текла в Хрустальную Бальную Комнату, на празднование Независимости Мервиля.
Час назад Шарлотта с Кристианом были почетными гостями на субботней пресс-конференции, сидели вместе с членами королевской фамилии в просторной аудитории, специально отведенной для такого рода мероприятий. Премьер-министр Рене Девуан долго рассуждал о грядущих переговорах с Кроненбургом, о планах разрешения кризисной ситуации, сложившейся между двумя странами, вокруг прав владения одной рекой.
Как ни странно, Шарлотта продремала большую часть его речи, и несколько раз, во время драматических пауз, сделанных премьер-министром, был слышен ее храп. Только смешки журналистов ее разбудили, и она тут же поспешила рассмеяться вместе со всеми, не подозревая, что смеялись над ней.
И это было только началом этого ужасного вечера, подумал Кристиан. Это был «вечер достоинства», призванный продемонстрировать Кроненбургу, что они вовсе не испугались угроз и намерены продолжать веселиться. Хотя у Кристиана не было никаких источников информации, он твердо знал, что королева-мать его испытывает. Она хотела убедиться в том, что он сможет «работать» королем, если когда-то в этом возникнет необходимость. Хотя, согласно законам Мервиля, управляемого только монархом мужского пола, если он действительно сын Фридриха, то все уже решено само по себе.
Со спазмом в животе, Кристиан стоически шел туда, где, как он предчувствовал, должна была пройти самая скверная ночь в его жизни. То, что и Шарлотту сюда пригласили, заставляло его голову гудеть, а глаза невыносимо зудеть. Но от осознания того, что там же будет Изольда, с ухажером или без, это неважно, ему становилось легче, настолько легче, что он был готов сразиться с любым из закованных в латы рыцарей, что стояли в зале древностей.
Пыхтя от напряжения, не в силах приноровиться к широкому шагу Кристиана, Шарлотта напоминала потревоженную наседку.
— Одно словечко не убило бы Генриетту. Могла представить тебя всему миру. На самом деле, это бы отрезвило Кроненбург со всеми его королями. Мы бы указали этому мерзкому Генриху его место. Не понимаю, чего они ждут.
Кристиан дошел до относительно малолюдного уголка в зале и развернулся к Шарлотте.
— Они ждут подтверждения твоей версии.
Шарлотта недоуменно уставилась на него.
— А почему они сомневаются в моих словах?
— Это ты мне скажи.
— Я ни в чем не сомневаюсь Не будь смешным. Мервилю отчаянно нужен король, а ты — как раз подходящий для этого дела человек. Кто справится лучше тебя?
— Никто, — зашипел Кристиан и провел рукой по волосам, оглядываясь: нет ли поблизости одного из вездесущих журналистов, — если только я был рожден для этого дела. Ты должна понять меня, мама, что я несколько упираюсь… Я никогда не думал сделаться наследным принцем этой страны, не говоря уже о том, чтобы стать ее королем. Я по-прежнему не горю желанием усесться на трон Фридриха. Особенно учитывая, что ты дождалась самого последнего момента, чтобы сказать эту якобы правду.
— О чем ты говоришь? — Шарлотта окаменела от ужаса. — Ты упустишь эту возможность, которая возникает всего раз в жизни, да и то совсем не во всякой жизни, только из-за того, что не чувствуешь себя готовым для этого дела? Я свернула небо и землю, чтобы возвести тебя туда, где ты сейчас, а ты намерен от всего отказаться? Я этого не допущу!
— Не допустишь?!
— Ты на своем месте! Один кивок головой может устроить всю нашу жизнь. Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? — Ее голос перешел в визг, что заставило несколько голов в толпе повернуться к ним.
С горящим лицом Кристиан смотрел на мать. На бровях Шарлотты выступили капельки пота, и пока он неподвижно стоял, наблюдая за ней, его мизерные подозрения пускали все более глубокие корни. Что-то в ее настроении было странным. Какой-то особенный свет загорался в ее глазах, когда она говорила о нем, как о сыне Фридриха, как будто она пыталась убедить в этом саму себя.
— Мама, — произнес он сквозь сжатые зубы. — Здесь не место, и сейчас не время обсуждать такие вопросы. Давай я отвезу тебя домой, и мы поговорим там.
— Ты что, сошел с ума? Пропустить бал? — Ее глаза выпучились при одной мысли о таком огорчении. — Никогда!
Заявив это, Шарлотта решительным шагом направилась к толпе у входа в зал.
Этажом выше Изольда с отчаянием созерцала выставку, расположившуюся на ее кровати. Сильви ей толком не помогла. Она только охала и восхищалась. То, что они выбрали вместе, теперь ей казалось совершенно неприемлемым. Но и новые покупки оказались ужасными. Она вытащила нечто похожее на бокал для сока, декорированное фальшивыми фруктами и блестками, и водрузила себе на голову. О чем она, черт ее побери, думала, когда остановила свой выбор именно на этой сумасшедшей моде? Она уже была готова провалиться сквозь землю от стыда. Сумочка, украшенная перьями тропических птиц и сделанная из настоящего пальмового листа, была не лучше.
Она стала изучать странное существо, появившееся в ее зеркале. Она хочет заинтересовать Кристиана или напугать его до смерти? Платье, покрытое золотистыми ромбиками, без сомнения, вызвало бы переполох на любой таможне, а остроносые туфли на высоченном каблуке подошли бы хорошему эквилибристу, но не ей. Новая прическа, макияж и ногти тоже несли на себе все признаки «космического диско» и — по уверениям сестер — бешеной сексуальности.
Изольда закусила свою сияющую всеми цветами радуги нижнюю губу. Она явно сделала ошибку, когда заявила сестрам, что хочет выглядеть «дрянной девчонкой» и декаденткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35