А еще считает, что мои идеи гениальны. Великолепный компаньон! – улыбнулся он, пожимая маленькую ручку. Беа застеснялась и зарылась носом в мамину шею. Уоттс громко засмеялся.
– А ну прекратите флиртовать! – сказала Мэри с напускной строгостью, но так и не смогла сдержать смех, что было ошибкой. Когда их с Тайлером глаза встретились, воздух в комнате будто стал во много раз гуще, по мере того как с их лиц исчезали улыбки.
Невероятно, как взгляд голубых глаз мог заставить Мэри... таять. Тепло словно струилось по ее венам, и Мэри ужасно боялась, что Уоттс заметит, как краснеют ее щеки. Но когда она попыталась отвернуться, то поняла, что попросту не может.
В этот момент на помощь пришла Беа, которая не могла смириться с отсутствием внимания. Малышка замурлыкала и стукнула маму по носу.
– Спасибо, что присмотрели за ней, – произнесла наконец Мэри, обеспокоенная тем, как высоко и ровно прозвучал ее голос. – Это было очень мило с вашей стороны.
Тайлер отмахнулся.
– Встреча прошла успешно? – поинтересовался он после очередной неловкой паузы.
– Да, благодаря вам.
Напускная вежливость звучала отвратительно.
– Я должна забрать Беа, иначе вы никогда не продолжите работать, – заметила Мэри. – Когда вы рассчитываете вернуться сегодня? Я имею в виду... Ну, то есть... – она замялась, поняв, что ведет себя глупо. – Можете приходить, когда хотите. Мы прекрасно обходимся вдвоем. – Боже, какой бред. – Да... Просто мы будем заниматься тем же, чем обычно. – Очередная попытка объяснить с треском провалилась.
Что, видимо, совершенно, не беспокоило Тайлера. Тот как ни в чем не бывало вернулся к привычной деятельности.
– Я приду около шести, – безразлично произнес он.
Мэри изо всех сил старалась сохранить хладнокровие, но, не смотря на все усилия, сдалась и считала каждую минуту, пока часы не пробили шесть. Ничего не произошло. Мэри злилась на все, преимущественно на себя, и, чтобы отвлечься, полностью сосредоточилась на резке лука.
Часы показывали уже почти полседьмого, когда входная дверь хлопнула. Сердце Мэри отчаянно забилось. Тайлер вернулся!
Ради всех святых, соберись!
– Простите, я опоздал, – произнес он, через минуту появившись на кухне. – Небольшая запарка в лондонском офисе. Пришлось немного задержаться, чтобы все уладить.
– Ничего страшного. – Голос Мэри прозвучал резковато. Она с ужасом поняла, насколько ей хочется подойти и обнять стоящего перед ней человека. Необходимо срочно уйти с кухни. – Я как раз собиралась укладывать девочку, – добавила она, забирая Беа из детского стульчика. – Ничего, если ужин снова будет в восемь?
– Прекрасно, – заметил Тайлер в своей обычной суховатой манере.
Весь вечер он пытался найти повод прийти домой пораньше, чтобы понаблюдать за малышкой и ее мамой, посидеть в уютной кухне. Но ему так откровенно дали понять, что в его присутствии не нуждаются, что Тайлер решил ретироваться.
– Я буду в своем кабинете, – сообщил он. Когда Тайлер спустился в кухню к ужину, оттуда уже доносились божественные запахи.
– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Нет, все прекрасно. Ужин вот-вот будет готов. – Мэри резала томаты и выглядела забавно в своем красном джемпере.
– Это очень отличается от всего, к чему я привык, – произнес Тайлер, пока она расставляла посуду на столе. – Все эти вилки-тарелки, ужин на кухне, домашняя еда...
– А как вы обычно проводили время со своими подружками? – поинтересовалась Мэри и тут же прикусила язык. Ну что за дурацкий вопрос! – Ну, то есть, если вы не...
– Не – что? – настороженно уточнил Тайлер.
– Вы понимаете, – сердито произнесла она. Ну не могли же они все время проводить в постели? Хотя кто знает.
– Я обычно водил их по ресторанам, – наконец ответил Уоттс. – Несколько раз миссис Палмер оставляла еду, но вот этого мы никогда не делали. – Тайлер пристально наблюдал за тем, как Мэри достает из духовки запеченное мясо и нарезает его аккуратными кусочками.
– Вы никогда не пробовали жареного ягненка?
– Только в ресторане. Или разогретого в микроволновке.
Мэри разделила еду на две порции и поставила тарелки на стол.
– Даже когда были ребенком? – спросила она. – Ваша мать не готовила?
– Наверное. Я почти не помню. Она умерла, когда мне было шесть, – произнес он бесцветным голосом. – А мой отец не особо любил хлопотать по хозяйству. В лучшем случае меня ждала банка фасоли или полуфабрикаты.
Сердце Мэри болезненно сжалось.
– Отец больше не женился. Да и на моей матери, подозреваю, он женился только из чувства долга, когда она забеременела, – продолжал Тайлер. – Он был внимательным отцом и единственным моим родителем. Я жаждал его одобрения, но оно доставалось мне непросто. Я помню, как приносил рисунки из школы, а он только откладывал их в сторону и говорил, что это каракули. И сейчас я склонен с ним согласиться.
Мэри недоуменно хмыкнула. Она никак не могла дождаться первых рисунков Беа. Да она будет гордиться любой закорючкой и черточкой на них! Каково же было маленькому мальчику, когда его труды игнорировались любимым отцом? Неужели тот мог быть таким равнодушным?
– Но когда я действительно добивался успеха, он обычно снисходил до похвалы и изрекал что-то вроде «молодец». И тогда это казалось ярче всех одобрений от всех учителей вместе взятых, – исповедовался Уоттс, усмехаясь над самим собой.
Понятно, откуда в этом человеке такая патологическая страсть к успешности, подумала Мэри. И уж тем более понятно, почему у него столько проблем с общением. Он никогда не видел любящих друг друга мужчину и женщину. Это многое объясняет.
Мэри ужасно захотелось подойти и обнять Тайлера, однако она сдержалась.
Потому что профессионалы не обнимают своих клиентов.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вместо этого Мэри позволила Тайлеру налить себе вина.
– Вероятно, вам было очень одиноко в детстве, – предположила она.
Он пожал плечами.
– Наверное. Но для меня это было привычным состоянием.
– Я тоже была единственным ребенком, – добавила Мэри. – Отец умер, когда мне было девять. Но у меня всегда была любящая мама, и она снова вышла замуж, только когда мне стукнуло двадцать и я ушла из дома. Первое время я дико ревновала. Но потом увидела ее и Билла вместе... и поняла, как все эти годы ей было одиноко. Мама заслуживала быть счастливой.
– А я не думаю, что ужился бы с мачехой, – проговорил Уоттс. – К тому же отец умер, когда мне исполнилось шестнадцать. И с тех пор мне не нужно было ни перед кем отчитываться. Если полагаешься только сам на себя, ты волен рисковать так, как тебе вздумается. Свой первый миллион я заработал с нуля и очень быстро потерял, так что мне пришлось начинать все заново. Я ничего не сумел бы в этой жизни, если бы думал о чем-то, кроме работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– А ну прекратите флиртовать! – сказала Мэри с напускной строгостью, но так и не смогла сдержать смех, что было ошибкой. Когда их с Тайлером глаза встретились, воздух в комнате будто стал во много раз гуще, по мере того как с их лиц исчезали улыбки.
Невероятно, как взгляд голубых глаз мог заставить Мэри... таять. Тепло словно струилось по ее венам, и Мэри ужасно боялась, что Уоттс заметит, как краснеют ее щеки. Но когда она попыталась отвернуться, то поняла, что попросту не может.
В этот момент на помощь пришла Беа, которая не могла смириться с отсутствием внимания. Малышка замурлыкала и стукнула маму по носу.
– Спасибо, что присмотрели за ней, – произнесла наконец Мэри, обеспокоенная тем, как высоко и ровно прозвучал ее голос. – Это было очень мило с вашей стороны.
Тайлер отмахнулся.
– Встреча прошла успешно? – поинтересовался он после очередной неловкой паузы.
– Да, благодаря вам.
Напускная вежливость звучала отвратительно.
– Я должна забрать Беа, иначе вы никогда не продолжите работать, – заметила Мэри. – Когда вы рассчитываете вернуться сегодня? Я имею в виду... Ну, то есть... – она замялась, поняв, что ведет себя глупо. – Можете приходить, когда хотите. Мы прекрасно обходимся вдвоем. – Боже, какой бред. – Да... Просто мы будем заниматься тем же, чем обычно. – Очередная попытка объяснить с треском провалилась.
Что, видимо, совершенно, не беспокоило Тайлера. Тот как ни в чем не бывало вернулся к привычной деятельности.
– Я приду около шести, – безразлично произнес он.
Мэри изо всех сил старалась сохранить хладнокровие, но, не смотря на все усилия, сдалась и считала каждую минуту, пока часы не пробили шесть. Ничего не произошло. Мэри злилась на все, преимущественно на себя, и, чтобы отвлечься, полностью сосредоточилась на резке лука.
Часы показывали уже почти полседьмого, когда входная дверь хлопнула. Сердце Мэри отчаянно забилось. Тайлер вернулся!
Ради всех святых, соберись!
– Простите, я опоздал, – произнес он, через минуту появившись на кухне. – Небольшая запарка в лондонском офисе. Пришлось немного задержаться, чтобы все уладить.
– Ничего страшного. – Голос Мэри прозвучал резковато. Она с ужасом поняла, насколько ей хочется подойти и обнять стоящего перед ней человека. Необходимо срочно уйти с кухни. – Я как раз собиралась укладывать девочку, – добавила она, забирая Беа из детского стульчика. – Ничего, если ужин снова будет в восемь?
– Прекрасно, – заметил Тайлер в своей обычной суховатой манере.
Весь вечер он пытался найти повод прийти домой пораньше, чтобы понаблюдать за малышкой и ее мамой, посидеть в уютной кухне. Но ему так откровенно дали понять, что в его присутствии не нуждаются, что Тайлер решил ретироваться.
– Я буду в своем кабинете, – сообщил он. Когда Тайлер спустился в кухню к ужину, оттуда уже доносились божественные запахи.
– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Нет, все прекрасно. Ужин вот-вот будет готов. – Мэри резала томаты и выглядела забавно в своем красном джемпере.
– Это очень отличается от всего, к чему я привык, – произнес Тайлер, пока она расставляла посуду на столе. – Все эти вилки-тарелки, ужин на кухне, домашняя еда...
– А как вы обычно проводили время со своими подружками? – поинтересовалась Мэри и тут же прикусила язык. Ну что за дурацкий вопрос! – Ну, то есть, если вы не...
– Не – что? – настороженно уточнил Тайлер.
– Вы понимаете, – сердито произнесла она. Ну не могли же они все время проводить в постели? Хотя кто знает.
– Я обычно водил их по ресторанам, – наконец ответил Уоттс. – Несколько раз миссис Палмер оставляла еду, но вот этого мы никогда не делали. – Тайлер пристально наблюдал за тем, как Мэри достает из духовки запеченное мясо и нарезает его аккуратными кусочками.
– Вы никогда не пробовали жареного ягненка?
– Только в ресторане. Или разогретого в микроволновке.
Мэри разделила еду на две порции и поставила тарелки на стол.
– Даже когда были ребенком? – спросила она. – Ваша мать не готовила?
– Наверное. Я почти не помню. Она умерла, когда мне было шесть, – произнес он бесцветным голосом. – А мой отец не особо любил хлопотать по хозяйству. В лучшем случае меня ждала банка фасоли или полуфабрикаты.
Сердце Мэри болезненно сжалось.
– Отец больше не женился. Да и на моей матери, подозреваю, он женился только из чувства долга, когда она забеременела, – продолжал Тайлер. – Он был внимательным отцом и единственным моим родителем. Я жаждал его одобрения, но оно доставалось мне непросто. Я помню, как приносил рисунки из школы, а он только откладывал их в сторону и говорил, что это каракули. И сейчас я склонен с ним согласиться.
Мэри недоуменно хмыкнула. Она никак не могла дождаться первых рисунков Беа. Да она будет гордиться любой закорючкой и черточкой на них! Каково же было маленькому мальчику, когда его труды игнорировались любимым отцом? Неужели тот мог быть таким равнодушным?
– Но когда я действительно добивался успеха, он обычно снисходил до похвалы и изрекал что-то вроде «молодец». И тогда это казалось ярче всех одобрений от всех учителей вместе взятых, – исповедовался Уоттс, усмехаясь над самим собой.
Понятно, откуда в этом человеке такая патологическая страсть к успешности, подумала Мэри. И уж тем более понятно, почему у него столько проблем с общением. Он никогда не видел любящих друг друга мужчину и женщину. Это многое объясняет.
Мэри ужасно захотелось подойти и обнять Тайлера, однако она сдержалась.
Потому что профессионалы не обнимают своих клиентов.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вместо этого Мэри позволила Тайлеру налить себе вина.
– Вероятно, вам было очень одиноко в детстве, – предположила она.
Он пожал плечами.
– Наверное. Но для меня это было привычным состоянием.
– Я тоже была единственным ребенком, – добавила Мэри. – Отец умер, когда мне было девять. Но у меня всегда была любящая мама, и она снова вышла замуж, только когда мне стукнуло двадцать и я ушла из дома. Первое время я дико ревновала. Но потом увидела ее и Билла вместе... и поняла, как все эти годы ей было одиноко. Мама заслуживала быть счастливой.
– А я не думаю, что ужился бы с мачехой, – проговорил Уоттс. – К тому же отец умер, когда мне исполнилось шестнадцать. И с тех пор мне не нужно было ни перед кем отчитываться. Если полагаешься только сам на себя, ты волен рисковать так, как тебе вздумается. Свой первый миллион я заработал с нуля и очень быстро потерял, так что мне пришлось начинать все заново. Я ничего не сумел бы в этой жизни, если бы думал о чем-то, кроме работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27