роды уже шли полным ходом.
Именно Элспет побежала за Керен, когда опытному глазу Тэлии стало видно, что жеребенок идет не правильно; Элспет гладила морду кобылы и ворковала ей что-то ласково (и это существу, от которого несколько месяцев назад она бы в ужасе убежала), в то время как Керен и Тэлия переворачивали жеребенка.
И именно Элспет помогла потом трясущемуся маленькому жеребчику подняться на ноги и помогла обтереть его суровым полотенцем. Когда малыш принялся сосать, кобыла передала Керен какое-то сообщение; Керен ухмыльнулась, осторожно выдернула из ее хвоста несколько волос, и сонная, но счастливая Элспет получила сплетенные тут же, на месте, кольцо и браслет в качестве «благодарственного подарка от его мамы».
Она немедленно их надела и отказывалась снимать — и с тех пор не раз бывало, что когда Тэлия ожидала от нее вспышки ярости, она видела, как девочка гладит браслет, делает глубокий вдох и берет себя в руки. Та ночь ознаменовала настоящий перелом.
Наконец, уже спустя довольно много времени после летнего равноденствия, Элспет подошла к своей матери и попросила (так вежливо, что Селенэй только рот открыла от удивления) попросила разрешения пойти посмотреть на Тэлию во время ее дневных занятий.
— А ты спросила Тэлию, хочет ли она иметь зрителей? — спросила королева свою преобразившуюся дщерь.
— Да, госпожа матушка. Она сказала, что на утренние занятия тоже можно прийти, но тогда у меня были другие уроки, поэтому я подумала, что это будет не самая удачная мысль. Но днем я должна присутствовать на тренировке бойцов и верховой езде, так что все равно, если я буду делать это со студентами Коллегии, не правда ли? И…. я устала заниматься одна. Пожалуйста!
Королева дала позволение и, когда девочка ушла, повернулась к Тэлии (которая пришла с Элспет, но во время беседы молчала).
— Глазам и ушам своим не верю! — воскликнула она. — Неужели это тот самый ребенок, который терроризировал этой зимой своих слуг? Ты совершила чудо!
— Элспет совершила чудо, — поправила Тэлия. — Мне нужно было лишь сделать так, чтобы она захотела измениться. Думаю, нам всем повезло, что эта тварь, Хулда, только меньше двух лет располагала действительно полной свободой действий. Если бы она заполучила Элспет в более раннем возрасте, не думаю, что кому-нибудь удалось добиться многого в ее перевоспитании.
— Тогда я благодарю всех богов за то, что ты поняла, что за этой переменой в Элспет стояла Хулда. Я-то знала только, что дочь постепенно начала становиться все непослушнее и неприятнее. Я даже не могла больше брать ее с собой на прогулки верхом: стоило Карио к ней приблизиться, как у нее начиналась истерика… истерика, которую могла успокоить только Хулда, — задумчиво сказала Селенэй. — Невероятно, как умно Хулда все это проделывала. Мы-то думали, что ее вина лишь в том, что она внушает ребенку чересчур раздутое представление о ее значительности. Хулда утверждала, что это только этап, что скоро у Элспет это пройдет. А у меня имелись собственные проблемы в общении с дочерью. С каждым днем она становилась все больше и больше похожа на своего отца, и из-за этого мне иногда было очень трудно иметь с ней дело. Я никогда не могла быть уверенной, разумно ли я сужу о ее поведении, или мое суждение основано на неприязни к человеку, которого она напоминает. Таламир предложил отдать ее на воспитание: это достаточно обычная вещь и не могло вызвать никаких кривотолков. Бедный старик, он просто чувствовал, что не в состоянии справиться с таким маленьким ребенком. Потом, когда мы подумали, что вот оно, решение вопроса, его убили.
Тэлия закусила губу.
— Значит, теперь вы знаете это наверняка?
— Среди оставленных Хулдой вещей мы нашли склянку с довольно сильным сердечным лекарством. В малых количествах оно целебно, но стоит выпить слишком много, и сердце не выдержит напряжения и разорвется — именно так, как случилось с Таламиром. Бедный Таламир, казалось, мы все время тянулись друг к другу через разделяющую нас пропасть лет… и так по-настоящему и не встретились. Я знаю, что он старался ради меня изо всех сил, но ситуация слишком смущала его, и он всегда чувствовал себя неуютно в роли моего поверенного. И он был слишком рыцарствен, чтобы устроить мне хорошую взбучку даже тогда, когда я явно того заслуживала — хотя бы словесную.
— Ну, я-то вас уж точно не могу отшлепать! — резко сказала Тэлия, слегка рассерженная тем, что королева начала предаваться жалости к себе.
— Да ну? — расхохоталась Селенэй. — А по мне так это прозвучало как увесистый словесный шлепок!
Тэлия покраснела.
— Я… я прошу прощения. Я не имею права так с вами говорить.
— Как раз наоборот. Ты имеешь на это полное право; такое же право, какое имел Таламир, но не воспользовался им. — Селенэй поглядела на девочку, слегка склонив голову набок. — Знаешь, все сказки утверждают, что мудрость Личного Герольда Королевы не имеет возрастного барьера, а я начинаю думать, что в сказках ничего зря не говорится. Ты настолько же мой Герольд, насколько была бы, будь ты вдвое старше, и не только мой, но и Элспет. И поверь мне, малышка, я рассчитываю, что мне никогда не придется обходиться без тебя!
Глава десятая
Несколько дней спустя в разговоре между Тэлией и королевой вновь всплыла та же тема.
— Мало того, что Хулда исчезла, — сказала Селенэй, не просто раздосадованная — по-настоящему разгневанная тем, что позволила этой женщине ускользнуть в буквальном смысле слова у нее из-под носа — Я хотела, чтобы кто-нибудь наложил на нее Заклятие Правды и допросил о «господине», хотя не думаю, чтобы она смогла многое нам рассказать. Но Кирилл обнаружил, что иммиграционные записи, касающиеся ее, тоже пропали!
— Светлые Гавани! Тогда мы, возможно, никогда не узнаем, на кого она работала. По словам Скифа, человек, с которым она говорила, всегда был в маске и капюшоне; Скиф даже сомневается, что сама Хулда знала, кто он. — Тэлия была встревожена — встревожена сильнее, чем ей хотелось признать. — Есть ли вероятность, что она доставит нам какие-нибудь новые хлопоты?
— Сомневаюсь. В конце концов, что она смогла сделать? Даже Мелиди выздоравливает… Насколько это возможно.
— Я очень рада это слышать, — сказала Тэлия со вздохом облегчения. — Значит, что бы из себя не представляло то снадобье, длительных последствий оно иметь не будет?
— Целители говорят, что нет. И не могу передать, как я тебе признательна и рада, что ты, похоже, излечила Элспет от страха перед Спутниками.
— Весьма примечательно, что страх исчез одновременно с Хулдой, — сухо заметила Тэлия. — Чтобы излечить девочку, потребовалось всего лишь несколько визитов к Ролану и другим. Теперь она их обожает.
— Я заметила, — лукаво усмехнулась Селенэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Именно Элспет побежала за Керен, когда опытному глазу Тэлии стало видно, что жеребенок идет не правильно; Элспет гладила морду кобылы и ворковала ей что-то ласково (и это существу, от которого несколько месяцев назад она бы в ужасе убежала), в то время как Керен и Тэлия переворачивали жеребенка.
И именно Элспет помогла потом трясущемуся маленькому жеребчику подняться на ноги и помогла обтереть его суровым полотенцем. Когда малыш принялся сосать, кобыла передала Керен какое-то сообщение; Керен ухмыльнулась, осторожно выдернула из ее хвоста несколько волос, и сонная, но счастливая Элспет получила сплетенные тут же, на месте, кольцо и браслет в качестве «благодарственного подарка от его мамы».
Она немедленно их надела и отказывалась снимать — и с тех пор не раз бывало, что когда Тэлия ожидала от нее вспышки ярости, она видела, как девочка гладит браслет, делает глубокий вдох и берет себя в руки. Та ночь ознаменовала настоящий перелом.
Наконец, уже спустя довольно много времени после летнего равноденствия, Элспет подошла к своей матери и попросила (так вежливо, что Селенэй только рот открыла от удивления) попросила разрешения пойти посмотреть на Тэлию во время ее дневных занятий.
— А ты спросила Тэлию, хочет ли она иметь зрителей? — спросила королева свою преобразившуюся дщерь.
— Да, госпожа матушка. Она сказала, что на утренние занятия тоже можно прийти, но тогда у меня были другие уроки, поэтому я подумала, что это будет не самая удачная мысль. Но днем я должна присутствовать на тренировке бойцов и верховой езде, так что все равно, если я буду делать это со студентами Коллегии, не правда ли? И…. я устала заниматься одна. Пожалуйста!
Королева дала позволение и, когда девочка ушла, повернулась к Тэлии (которая пришла с Элспет, но во время беседы молчала).
— Глазам и ушам своим не верю! — воскликнула она. — Неужели это тот самый ребенок, который терроризировал этой зимой своих слуг? Ты совершила чудо!
— Элспет совершила чудо, — поправила Тэлия. — Мне нужно было лишь сделать так, чтобы она захотела измениться. Думаю, нам всем повезло, что эта тварь, Хулда, только меньше двух лет располагала действительно полной свободой действий. Если бы она заполучила Элспет в более раннем возрасте, не думаю, что кому-нибудь удалось добиться многого в ее перевоспитании.
— Тогда я благодарю всех богов за то, что ты поняла, что за этой переменой в Элспет стояла Хулда. Я-то знала только, что дочь постепенно начала становиться все непослушнее и неприятнее. Я даже не могла больше брать ее с собой на прогулки верхом: стоило Карио к ней приблизиться, как у нее начиналась истерика… истерика, которую могла успокоить только Хулда, — задумчиво сказала Селенэй. — Невероятно, как умно Хулда все это проделывала. Мы-то думали, что ее вина лишь в том, что она внушает ребенку чересчур раздутое представление о ее значительности. Хулда утверждала, что это только этап, что скоро у Элспет это пройдет. А у меня имелись собственные проблемы в общении с дочерью. С каждым днем она становилась все больше и больше похожа на своего отца, и из-за этого мне иногда было очень трудно иметь с ней дело. Я никогда не могла быть уверенной, разумно ли я сужу о ее поведении, или мое суждение основано на неприязни к человеку, которого она напоминает. Таламир предложил отдать ее на воспитание: это достаточно обычная вещь и не могло вызвать никаких кривотолков. Бедный старик, он просто чувствовал, что не в состоянии справиться с таким маленьким ребенком. Потом, когда мы подумали, что вот оно, решение вопроса, его убили.
Тэлия закусила губу.
— Значит, теперь вы знаете это наверняка?
— Среди оставленных Хулдой вещей мы нашли склянку с довольно сильным сердечным лекарством. В малых количествах оно целебно, но стоит выпить слишком много, и сердце не выдержит напряжения и разорвется — именно так, как случилось с Таламиром. Бедный Таламир, казалось, мы все время тянулись друг к другу через разделяющую нас пропасть лет… и так по-настоящему и не встретились. Я знаю, что он старался ради меня изо всех сил, но ситуация слишком смущала его, и он всегда чувствовал себя неуютно в роли моего поверенного. И он был слишком рыцарствен, чтобы устроить мне хорошую взбучку даже тогда, когда я явно того заслуживала — хотя бы словесную.
— Ну, я-то вас уж точно не могу отшлепать! — резко сказала Тэлия, слегка рассерженная тем, что королева начала предаваться жалости к себе.
— Да ну? — расхохоталась Селенэй. — А по мне так это прозвучало как увесистый словесный шлепок!
Тэлия покраснела.
— Я… я прошу прощения. Я не имею права так с вами говорить.
— Как раз наоборот. Ты имеешь на это полное право; такое же право, какое имел Таламир, но не воспользовался им. — Селенэй поглядела на девочку, слегка склонив голову набок. — Знаешь, все сказки утверждают, что мудрость Личного Герольда Королевы не имеет возрастного барьера, а я начинаю думать, что в сказках ничего зря не говорится. Ты настолько же мой Герольд, насколько была бы, будь ты вдвое старше, и не только мой, но и Элспет. И поверь мне, малышка, я рассчитываю, что мне никогда не придется обходиться без тебя!
Глава десятая
Несколько дней спустя в разговоре между Тэлией и королевой вновь всплыла та же тема.
— Мало того, что Хулда исчезла, — сказала Селенэй, не просто раздосадованная — по-настоящему разгневанная тем, что позволила этой женщине ускользнуть в буквальном смысле слова у нее из-под носа — Я хотела, чтобы кто-нибудь наложил на нее Заклятие Правды и допросил о «господине», хотя не думаю, чтобы она смогла многое нам рассказать. Но Кирилл обнаружил, что иммиграционные записи, касающиеся ее, тоже пропали!
— Светлые Гавани! Тогда мы, возможно, никогда не узнаем, на кого она работала. По словам Скифа, человек, с которым она говорила, всегда был в маске и капюшоне; Скиф даже сомневается, что сама Хулда знала, кто он. — Тэлия была встревожена — встревожена сильнее, чем ей хотелось признать. — Есть ли вероятность, что она доставит нам какие-нибудь новые хлопоты?
— Сомневаюсь. В конце концов, что она смогла сделать? Даже Мелиди выздоравливает… Насколько это возможно.
— Я очень рада это слышать, — сказала Тэлия со вздохом облегчения. — Значит, что бы из себя не представляло то снадобье, длительных последствий оно иметь не будет?
— Целители говорят, что нет. И не могу передать, как я тебе признательна и рада, что ты, похоже, излечила Элспет от страха перед Спутниками.
— Весьма примечательно, что страх исчез одновременно с Хулдой, — сухо заметила Тэлия. — Чтобы излечить девочку, потребовалось всего лишь несколько визитов к Ролану и другим. Теперь она их обожает.
— Я заметила, — лукаво усмехнулась Селенэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76