– Ты прав, Скотти. Я тоже могу стать одним из них. Как и ты. Но на какое-то неопределенное время я выкупил наши души – твою и мою. Никаких новостей о Джиме?… Споке?… Соле?…
На каждое произнесенное имя Скотт отрицательно качал головой.
– А что удалось узнать об опорном пункте «Тотального Единства»?
Скотт тяжело вздохнул.
– Это сооружение – гениальное творение инженерного искусства. А в смысле обороны, это – крепость, к которой нельзя подступиться, разве что взорвать планету или хотя бы вулкан.
– А почему бы и не взорвать вулкан?
Скотт безнадежно махнул рукой.
– Насколько я знаю капитана, он сейчас оседлал вершину крепости или добирается до ее нутра. А у тоталитариев есть какое-нибудь средство спасения и помимо транспортатора. Попытайся мы атаковать их там, они появятся здесь, на нашем мостике, если еще не появились.
Подтверждая свои опасения, Скотт через плечо окинул взглядом мостик:
Ухура сидела на своем обычном месте у пульта связи и была, как и раньше, чертовски красива. Но кому она сейчас принадлежит? Ведь система связи первоочередная цель «Тотального Единства».
Маккой, в свою очередь, внимательно посмотрел на шотландца, который тоже мог уже принадлежать противнику, и заговорил как можно мягче, делая ударение на его уменьшительном имени:
– Скотти, я собираюсь спуститься вниз, на планету. Если эти трое живы, (да хотя бы один из них!) они рано или поздно придут к вулкану.
Вполне возможно, что Солженов на это рассчитывал, а место испытания там, на вулкане или в вулкане. Ну и представь себе, в каком виде они доберутся туда из джунглей. Так что я должен быть там.
– Доктор, на какое чудо вы рассчитываете? Как вы надеетесь выжить там?
Маккой ждал этого вопроса и ответил:
– Я собираюсь взять с собою Гейлбрейса и мистера Добиуса.
– Что? – воскликнул Скотт. – Да Гейлбрейс так запудрит вам мозги, что вы, не успев моргнуть, окажетесь в его «Единстве». А Добиуса, как вы сами знаете, доктор, контролирует и Гейлбрейс, и Солженов. Правда, я не представляю, как они могут заставить его думать одновременно по-разному, хотя бы и двумя головами.
– В том-то и дело, Скотти. Добиус – единственный из всего экипаж, о ком я могу сказать, что он не полностью принадлежит «Тотальному Единству».
И до тех пор, пока он сможет действовать хотя бы частично самостоятельно или по указке Гейлбрейса, я на него могу положиться. В то же время через него мы сможем связаться с тоталитариями.
А кроме всего прочего, он – самый сильный среди нас, так что поможет нам и в выживании.
– Не нравится мне все это, Леонард.
Маккой скорчил гримасу.
– Мне тоже не нравится, Скотти. Но что делать? И не пытайтесь мешать.
Мне вовсе не хочется говорить вам гадости…. но вдруг и вы – один из них?
В глазах временного командира корабля застыл немой вопрос.
– Да, мистер Скотт. И не надо беспокоиться обо мне. Побеспокойтесь о другом, – жестко сказал Маккой. – По подсчетам Гейлбрейса, «Тотальному Единству» потребуется около двух часов для полного захвата «Энтерпрайза».
– Доктор, – прорычал шотландец. – Это случится только через мой труп.
– Этого-то я и боюсь, – буркнул в ответ Маккой.
Глава 27
С восходом луны Кирк, Спок и Сола снова отправились в путь по ветвям;
Луна взошла почти полная и оказалась чуть ли не вдвое больше земной. Ее серебристо-голубой свет прямо-таки заливал джунгли, освещая путникам дорогу, расцвечивая деревья и цветы в красочное многоцветье. Временами всем троим казалось, что они попали в волшебную бриллиантовую страну ночи.
Но впереди над кратером огнедышащего вулкана вставало зловещее красно-желтое зарево, как. бы предупреждая, что каким бы сказочно-великолепными ни казались ночные джунгли, в них сколько красоты, столько и опасностей.
Кирк засмотрелся на огромные орхидеи, растущие прямо на деревьях, на их бутоны, размером в человеческий рост, сияющие всеми оттенками голубого серебра. Невольно он сравнил их с бутонами-ноготками, с бутонами-бусинами на других планетах. Потом заинтересовался цветком, похожим на растение-мухоловку. Но эта «мухоловка» могла запросто изловить кота-медведя, не то что человека. А Кирк чуть было не забрел в раскрытые створки цветка, но Сола успела вовремя отдернуть его назад.
– И на твоей планете все такое же огромное? – поинтересовался Кирк.
Сола рассмеялась.
– На необитаемой территории, в диких джунглях – все таких же размеров и той же красоты. И дети такие же любопытные, как и ты. Поэтому у нас много огороженных парков, дети учатся в них, постигают окружающий мир с раннего возраста. Как и на Вулкане, у нас без знаний, усвоенных чуть ли не с младенчества, долго не проживешь.
Кирк попытался представить Солу крохотной девчушкой, живущей среди всех этих опасностей, оглянулся на Спока и ему показалось, что вулканец думает о том же самом. И очевидно, лучше представляет эту девчушку, потому что в семилетнем возрасте он попал почти в такие же условия на Касване.
Зато сам Кирк теперь гораздо лучше понимал женщину – Независимого агента Федерации.
Так шли они втроем и, казалось, время остановилось и не надо никуда спешить, принимать какие-то решения, сожалеть о каких-то потерях.
Хотелось, чтобы пути этому не было конца, чтобы длился он вечно.
Но зарево полыхало уже над их головами, а глазам представилось зловеще-мрачное углубление широкого кратера, напоминающее вход в преисподню.
Каким-то образом, благодаря опыту соприкосновения с гейлбрейсовским «Единством», Кирк смутно чувствовал «Тотальное Единство», поджидающее его в своем логове.
А это был всего лишь форпост вездесущего единства, сумевшего распространить свое влияние до Зарана, преодолеть космическое пространство и вобрать в себя миллионы умов. Кирк ощущал его в виде усеченного треугольника, подобного пирамиде, отдельные части которой удерживались рядом благодаря науке-псионике и женщинам планеты Солы, нашедших своих избранников. Но пирамида никогда не станет треугольником, если на ее вершине не встанет Сола со своим избранником. А если она так и не сможет избрать Кирка из-за Спока, то, может быть, «Тотальному Единству» достаточно будет заполучить капитана звездного корабля, который им тоже нужен? И оно оставит в покое эту пару?
– Я пойду туда один, – заявил Кирк, когда они подошли к границе кратера.
Одна сторона его была гладко обтесана и на ней лепились удивительные конструкции, использующие огромную геотермическую энергию действующего вулкана. Без всяких условий Солженов выкачивал из недр планеты такие мощности, через которые не смог бы пробиться ни один звездный корабль, не вырвался бы на свободу ни один человек.
– Я им нужен, – обосновывал свое решение Кирк. – Они немало потрудились, чтобы заполучить меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57