Майк сидел глядя на экран, и не обращая внимания на истребители, яростно обстреливающие эсминец. По кораблю разносилось стаккато от новых и новых попаданий. Главный генератор отключился. Свет мигнул, и сменился красным светом аварийного освещения. Из двенадцати торпед «Роджера Янга» осталось только четыре.
— Торпедный отсек. Вы все еще здесь?
— Конечно здесь, надеюсь вы не думали, что мы уйдем на обед и пропустим самое интересное?!
— Приготовиться к неприцельному пуску. Установить детонаторы на взрыв через секунду после залпа.
— Одну секунду?
— Делайте что приказано!
— Есть! Взрыватели установлены.
— Рулевой! Мы должны оказаться возле авианосца сразу же после попадания торпед «Янга».
Человек, стоящий за штурвалом и так делал все что можно. Сверкая вспышками систем заградительного огня, эсминец на полной скорости несся к своей цели.
Ожили орудийные башни авианосца, разворачиваясь в сторону корабля Конфедерации. Эсминец снова затрясся, содрогаясь от залпов тяжелых башенных орудий авианосца. Майк чувствовал, что кораблю долго не продержаться.
— Полный, самый полный вперед!
Корабль в последний раз вздрогнул, выжимая последние крохи энергии из двигателей.
— Торпедный отсек, товсь! Пли!!!
Последняя уцелевшая торпеда «Роджера Янга» преодолела щиты, и взорвалась у правого кормового шлюза, а через секунду авианосец содрогнулся от нового взрыва — девяти торпед, выпущенных в упор.
Последним, что видел Майк Половски, стал огненный цветок, расцветающий на месте кормы авианосца. Вспоминая величественные горы, освещенные ласковым солнцем своего уже мертвого мира, он закрыл глаза.
Девять торпед взорвались, остановленные силовым полем, но взрыв оказался настолько силен, что щиты не устояли.
Флагман Третьей эскадры влетел прямо в разрастающуюся огненную бурю аннигиляционного взрыва, и ярко вспыхнув, светящимся болидом сокрушил корпус авианосца. Подобно гигантскому молоту останки эсминца обрушились на летные палубы, ломая переборки, воспламеняя топливные магистрали, круша истребители, стоящие взлетных полосах. Огненная масса, бывшая некогда эсминцем, полностью заполнила собой место, бывшее посадочной палубой. Двигатели работали до последнего, толкая эсминец вперед, но вскоре настал и их черед. Не выдержав перегрузки, двигатели взорвались и все потонуло в огне всеуничтожающего пламени.
Принц Тракатх приоткрыл глаза. Рядом с ним, лицом вниз, лежал мертвый диспетчер. Он пошевелился, выбираясь из под обломков. С трудом приподнявшись, Принц схватился за переборку, и с видимым усилием встал на ноги. С полминуты он приходил в себя, и потом, нетвердой походкой двинулся к мостику.
Рубка представляла собой плачевное зрелище: вырванные из креплений пульты, разбитые экраны, многочисленные обломки, некогда бывшие ценным оборудованием, в беспорядке валявшиеся по всему мостику. Многие килрафи лежали замертво, но кое-кто подавал еще признаки.
Командир корабля был мертв. Безвольной горой плоти осел он в своем кресле, своим остекленевшим взглядом уставившись в потолок.
— Кто здесь командует?! — тяжело опираясь на переборку, похрипел Принц.
Выжившие члены команды обернулись на возглас.
— Похоже, что теперь я старший, сир, — откликнулся один из офицеров. Взглянув на него, Тракатх разглядел зеленые петлицы начальника ремонтной части.
— Что с кораблем?
— Полностью уничтожено две летных палубы, мой лорд, — доложил офицер. — После взрыва, в правом кормовом ангаре, огонь по открытому подъемнику перекинулся на третью летную палубу.
— Почему подъемник был открыт?!
— По приказу капитана. В нижних складах закончились торпеды. Мы перемещали их из верхнего хранилища.
Тракатх оглянулся на мертвого командира корабля. Как он жалел, что ему так легко удалось отделаться. Если бы он был все еще жив, он сполна бы ответил за свою неосмотрительность.
— Так же мы потеряли два главных двигателя, сир. Нам очень повезло, что сразу не взорвались топливные баки. Я сейчас собираюсь произвести сброс топлива из трех баков, что находятся ближе всего к месту взрыва. Также я полагаю, что следует выбросить за борт все боеприпасы из кормовых хранилищ.
— Да вы в своем уме?! Нам же придется идти с открытыми ловушками! — воскликнул Тракатх. — Мы же практически полностью потеряем возможность маневра, а если еще и половину боеприпасов выбросить за борт, то мы вообще не сможем защитить наши корабли, если нас решатся контратаковать!
— Сир! Я пытаюсь спасти корабль, если вы считаете мои решения преступными, то вы в праве казнить меня прямо здесь, — отрешенно глядя на Принца, ответил офицер.
— Нам безумно повезло, что мы вообще остались в живых. Если мы не сбросим топливо, баки с минуты на минуту взорвутся. Тогда нам уже ничто не поможет.
Тракатх замолчал, невидящим взглядом смотрел на экран, контроля повреждений, полыхающий красными огнями.
— Хорошо, какие еще у вас предложения?
— За бортом осталось более пятисот наших истребителей. Сейчас они уже не представляют из себя ударной силы. Полагаю, следует принять их на борт. Мы должны спасти наших пилотов. У нас не хватит места для всех машин, поэтому большинство придется выбросит за борт.
Тракатх, потеряв дар речи, смотрел на своего офицера.
— Сир, сейчас мы уже не в силах победить. Необходимо отступить, пока у нас есть такая возможность. Сегодня мы сделали все, что было в наших силах. Еще одно попадание и мы потеряем и этот корабль тоже. Мой Принц, нам нужно спасти пилотов.
Тракатх поднял взгляд на своих подчиненных. Все стояли, ожидая его решения.
Офицер был прав, они и так сегодня потеряли слишком многих.
— Делайте, что считаете нужным, — опустив голову, промолвил Тракатх.
Единственная мысль, которая согревала, была мысль о том, что с Землей наконец-то будет покончено. Эскадра крейсеров вскоре окажется над Землей. Если Земля будет уничтожена, то это все равно будет его победой.
— Истребители к запуску!
Ясон Бондаревский привстал с кресла, сейчас он как никогда желал снова оказаться в кабине своего истребителя. Земля была в смертельной опасности, а он мог только сидеть и наблюдать за тем, как другие пытаются спасти Родину человечества.
Первый истребитель, ведомый Думсдэем, вихрем пронесся по палубе. Небесно голубая планета — родной дом людской расы, теперь лежала под ними.
Безумная гонка, начавшаяся когда они вышли на прыжковую трассу 12В, шла на запредельной скорости. Корабли шли на максимуме, со скоростью, которую только могли развить их двигатели. Крюгер, в очередном приступе своего гениального безумия приказал совершить последний прыжок, следуя на максимальной скорости.
Треть флота промахнулась мимо точки прыжка, кораблям пришлось тормозить и возвращаться обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91