петли были на удивление хорошо смазаны. Мы проскользнули внутрь. Мужчина включил фонарик и пятно света заплясало на грязном, замусоренном полу подвала.
По-прежнему крепко держа меня за плечо, мужчина уверенно зашагал по извилистому коридору с низким потолком. Мы сворачивали то налево, то направо. Я уже не понимала, в какую сторону и куда мы направляемся. Мне показалось, что мы идем по этому подземелью уже целую вечность. Но вот впереди забрезжил неясный свет, послышались звуки какой-то суетливой возни, скрип и, как мне показалось, раздался чей-то негромкий сдавленный стон.
Мы завернули за очередной угол, нырнули в низкий дверной проем со стальными косяками и порожком и очутились в большом подвальном зале. Свет шел от не очень сильного электрического фонаря, направленного на беленый нависающий потолок подвала. Фонарь стоял вертикально на бетонном полу. Мужчина в берете подвел меня поближе к фонарю и чуть-чуть подтолкнул сильной рукой вперед.
На заваленном отбросами полу подвала покоилась на округлом боку большая деревянная бочка. А на бочке лицом вниз лежала девушка в желтом плаще, прошедшая мимо меня пол-часа тому назад. Но плаща на ней уже не было — он валялся рядом с бочкой вместе со скомканным свитером и юбкой. На девушке вообще не было никакой одежды, она была совершенно обнажена. Ее опущенное вниз лицо скрывали спутанные кудри волос.
Девушку крепко держали за кисти рук двое мужчин, стоящих по бокам бочки спиной ко мне, неразличимо одинаковые в темноте. Еще один, в маске с прорезями для глаз и рта, стоял у ног девушки, — снимая брюки, разбирался с непослушной молнией пальцами в перчатках. И там же возился, согнувшись, вцепившись руками в перчатках в бедра девушки еще кто-то, — сильный, широкогрудый, напористый: он ритмично и быстро, словно поршень, дергался между ее белеющих в полумраке широко раскинутых длинных ног. Изо рта этого широкогрудого толчками вырывался белесый пар.
Я остановилась, не в силах сделать и шага. Мужчина, дергавшийся позади девушки, негромко закряхтел-застонал, шумно выдохнул, оторвался, отошел в сторону, застегивая брюки. Лицо его тоже прикрывала маска. На его место тут же быстро встал и так же молча и шустро задергался второй в маске. А тот, кто держал меня за плечо, сунул мне в руку какой-то продолговатый круглый предмет. Я не поняла — что это такое и зачем мне это дали. Я не могла оторвать глаз от девушки, распластанной на бочке, словно лягушка на столе вивисектора. Мужчина, крепко державший до этого меня за плечо, отпустил руку, невнятно выругался, что-то нажал на предмете, который сунул мне в руку и из предмета ударил узкий яркий сноп света. Это был его фонарик. Круг света от него мелко прыгал — рука у меня дрожала неостанавливающейся дрожью.
— Она не увидит вас, не бойтесь, — хрипло прошептал мне на ухо мужчина, обдавая запахом табака и гнилых зубов. — Светите ей в лицо спокойно…
Я направила луч на голову девушки. Один из двоих мужчин, стоявших сбоку, взял девушку за волосы и резко вздернул ее голову вверх. Луч света выхватил из темноты расширенный, ничего не видящий, бессмысленный от ужаса и боли глаз. Второй глаз был закрыт багрово-синим кровоподтеком. Рот девушки был заклеен широкой полосой пластыря, щеки, к которым прилипли тонкие пряди волос, блестели от слез. Одна бровь у нее была разбита и темная кровь, пачкая скулу, стекала через белую полоску пластыря вниз к узкому подбородку. Девушка бессмысленно и заунывно замычала, дергая головой в такт движениям мужчины, прилипшему к ней сзади.
Да, это была его дочка и я ее сразу узнала. Мне достаточно было и светло-желтого плащика.
— Она? — шепотом спросил мужчина за моей спиной.
Я молча кивнула и опустила руку с фонариком. Он выпал из моих враз обессилевших пальцев и с тупым стуком упал на мусор. Я почувствовала, что меня вот-вот вырвет. Я отвернулась, пошатнувшись. Мужчина в берете споро нагнулся и поднял с пола погасший от удара фонарик.
— Заканчивайте, — негромко приказал он четверым, копошащимся возле девушки.
Мужчина в берете цепкими пальцами развернул меня за плечо, снова включил фонарик и буквально поволок меня, ухватив за рукав куртки, прочь от этого места. Но я смогла сделать только с десяток шагов. Свернув за угол, я выдернула рукав из его пальцев, бросилась к ближайшей стене. Уперлась в нее руками и меня тут же вывернуло наизнанку. Кашляя и отплевываясь, я трясущимися руками вытащила из кармана платок и судорожно стала вытирать губы и подбородок.
— Пойдемте, ну что же вы, пойдемте, — прошипел мужчина, снова крепко хватая меня за рукав. — Нам надо уходить, пойдемте!..
У меня уже не осталось сил для сопротивления и я на подгибающихся ногах безвольно потащилась следом за ним к выходу из подвала. Он все так же держал меня за рукав.
Мы быстро миновали железную подвальную дверь, ступеньки, идущее вверх, потом широкоплечего, по-прежнему стоящего в подъезде и выскочили в переулок. Я остановилась, жадно хватая ртом свежий и влажный ночной воздух.
— Подождите, — только и смогла я произнести невнятно.
Но мужчина, не обращая ни малейшего внимания на мои слова, потащил меня дальше по переулку, от подъезда в сторону моей машины. Он деловито, словно муравей гусеницу, подволок меня к дверце машины и только тогда разжал пальцы. Я обессиленно привалилась спиной к холодному металлу корпуса, покрытому мелкими дождевыми каплями.
— Деньги, — глухо прозвучало из-под шарфа.
Я расстегнула непослушными пальцами пуговицы куртки и вытащила из внутреннего кармана конверт. Протянула конверт мужчине. Он вытащил из него пять тонких пачек долларов, перетянутых красными резинками. Поднял вверх, к слабому свету от фонаря. Ловко и привычно пролистал одну пачку и сунул их все в карман.
— Порядок, — сказал он.
Я открыла дверцу машины и неловко плюхнулась на сиденье, нащупывая в кармане сигареты. Мужчина наклонился к окну и спросил меня, чуть отвернув лицо в сторону:
— С вами все нормально? Ехать можете?
— Да, — еле слышно ответила я.
Я увидела, как он достал из кармана блеснувший в свете фонаря маленький walkie-talkie. Отвернувшись от меня, что-то быстро пробормотал в него. Спрятал передатчик за пазуху, поддернул рукав куртки и посмотрел на циферблат наручных часов, тускло сверкнувших золотом.
— У вас есть ровно три минуты на звонок, — буркнул он. — Ее сейчас отведут наверх, домой. Можете ему об этом сказать. Потом немедленно отсюда уезжайте.
Он отпрянул от двери машины и торопливо, не оглядываясь на меня, пошел по переулку в обратную сторону, к перекрестку. Я посмотрела ему вслед и включила двигатель: он еле слышно, уютно заурчал.
Спустя несколько секунд из подъезда с козырьком вынырнули темные фигуры и бесшумно исчезли за углом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
По-прежнему крепко держа меня за плечо, мужчина уверенно зашагал по извилистому коридору с низким потолком. Мы сворачивали то налево, то направо. Я уже не понимала, в какую сторону и куда мы направляемся. Мне показалось, что мы идем по этому подземелью уже целую вечность. Но вот впереди забрезжил неясный свет, послышались звуки какой-то суетливой возни, скрип и, как мне показалось, раздался чей-то негромкий сдавленный стон.
Мы завернули за очередной угол, нырнули в низкий дверной проем со стальными косяками и порожком и очутились в большом подвальном зале. Свет шел от не очень сильного электрического фонаря, направленного на беленый нависающий потолок подвала. Фонарь стоял вертикально на бетонном полу. Мужчина в берете подвел меня поближе к фонарю и чуть-чуть подтолкнул сильной рукой вперед.
На заваленном отбросами полу подвала покоилась на округлом боку большая деревянная бочка. А на бочке лицом вниз лежала девушка в желтом плаще, прошедшая мимо меня пол-часа тому назад. Но плаща на ней уже не было — он валялся рядом с бочкой вместе со скомканным свитером и юбкой. На девушке вообще не было никакой одежды, она была совершенно обнажена. Ее опущенное вниз лицо скрывали спутанные кудри волос.
Девушку крепко держали за кисти рук двое мужчин, стоящих по бокам бочки спиной ко мне, неразличимо одинаковые в темноте. Еще один, в маске с прорезями для глаз и рта, стоял у ног девушки, — снимая брюки, разбирался с непослушной молнией пальцами в перчатках. И там же возился, согнувшись, вцепившись руками в перчатках в бедра девушки еще кто-то, — сильный, широкогрудый, напористый: он ритмично и быстро, словно поршень, дергался между ее белеющих в полумраке широко раскинутых длинных ног. Изо рта этого широкогрудого толчками вырывался белесый пар.
Я остановилась, не в силах сделать и шага. Мужчина, дергавшийся позади девушки, негромко закряхтел-застонал, шумно выдохнул, оторвался, отошел в сторону, застегивая брюки. Лицо его тоже прикрывала маска. На его место тут же быстро встал и так же молча и шустро задергался второй в маске. А тот, кто держал меня за плечо, сунул мне в руку какой-то продолговатый круглый предмет. Я не поняла — что это такое и зачем мне это дали. Я не могла оторвать глаз от девушки, распластанной на бочке, словно лягушка на столе вивисектора. Мужчина, крепко державший до этого меня за плечо, отпустил руку, невнятно выругался, что-то нажал на предмете, который сунул мне в руку и из предмета ударил узкий яркий сноп света. Это был его фонарик. Круг света от него мелко прыгал — рука у меня дрожала неостанавливающейся дрожью.
— Она не увидит вас, не бойтесь, — хрипло прошептал мне на ухо мужчина, обдавая запахом табака и гнилых зубов. — Светите ей в лицо спокойно…
Я направила луч на голову девушки. Один из двоих мужчин, стоявших сбоку, взял девушку за волосы и резко вздернул ее голову вверх. Луч света выхватил из темноты расширенный, ничего не видящий, бессмысленный от ужаса и боли глаз. Второй глаз был закрыт багрово-синим кровоподтеком. Рот девушки был заклеен широкой полосой пластыря, щеки, к которым прилипли тонкие пряди волос, блестели от слез. Одна бровь у нее была разбита и темная кровь, пачкая скулу, стекала через белую полоску пластыря вниз к узкому подбородку. Девушка бессмысленно и заунывно замычала, дергая головой в такт движениям мужчины, прилипшему к ней сзади.
Да, это была его дочка и я ее сразу узнала. Мне достаточно было и светло-желтого плащика.
— Она? — шепотом спросил мужчина за моей спиной.
Я молча кивнула и опустила руку с фонариком. Он выпал из моих враз обессилевших пальцев и с тупым стуком упал на мусор. Я почувствовала, что меня вот-вот вырвет. Я отвернулась, пошатнувшись. Мужчина в берете споро нагнулся и поднял с пола погасший от удара фонарик.
— Заканчивайте, — негромко приказал он четверым, копошащимся возле девушки.
Мужчина в берете цепкими пальцами развернул меня за плечо, снова включил фонарик и буквально поволок меня, ухватив за рукав куртки, прочь от этого места. Но я смогла сделать только с десяток шагов. Свернув за угол, я выдернула рукав из его пальцев, бросилась к ближайшей стене. Уперлась в нее руками и меня тут же вывернуло наизнанку. Кашляя и отплевываясь, я трясущимися руками вытащила из кармана платок и судорожно стала вытирать губы и подбородок.
— Пойдемте, ну что же вы, пойдемте, — прошипел мужчина, снова крепко хватая меня за рукав. — Нам надо уходить, пойдемте!..
У меня уже не осталось сил для сопротивления и я на подгибающихся ногах безвольно потащилась следом за ним к выходу из подвала. Он все так же держал меня за рукав.
Мы быстро миновали железную подвальную дверь, ступеньки, идущее вверх, потом широкоплечего, по-прежнему стоящего в подъезде и выскочили в переулок. Я остановилась, жадно хватая ртом свежий и влажный ночной воздух.
— Подождите, — только и смогла я произнести невнятно.
Но мужчина, не обращая ни малейшего внимания на мои слова, потащил меня дальше по переулку, от подъезда в сторону моей машины. Он деловито, словно муравей гусеницу, подволок меня к дверце машины и только тогда разжал пальцы. Я обессиленно привалилась спиной к холодному металлу корпуса, покрытому мелкими дождевыми каплями.
— Деньги, — глухо прозвучало из-под шарфа.
Я расстегнула непослушными пальцами пуговицы куртки и вытащила из внутреннего кармана конверт. Протянула конверт мужчине. Он вытащил из него пять тонких пачек долларов, перетянутых красными резинками. Поднял вверх, к слабому свету от фонаря. Ловко и привычно пролистал одну пачку и сунул их все в карман.
— Порядок, — сказал он.
Я открыла дверцу машины и неловко плюхнулась на сиденье, нащупывая в кармане сигареты. Мужчина наклонился к окну и спросил меня, чуть отвернув лицо в сторону:
— С вами все нормально? Ехать можете?
— Да, — еле слышно ответила я.
Я увидела, как он достал из кармана блеснувший в свете фонаря маленький walkie-talkie. Отвернувшись от меня, что-то быстро пробормотал в него. Спрятал передатчик за пазуху, поддернул рукав куртки и посмотрел на циферблат наручных часов, тускло сверкнувших золотом.
— У вас есть ровно три минуты на звонок, — буркнул он. — Ее сейчас отведут наверх, домой. Можете ему об этом сказать. Потом немедленно отсюда уезжайте.
Он отпрянул от двери машины и торопливо, не оглядываясь на меня, пошел по переулку в обратную сторону, к перекрестку. Я посмотрела ему вслед и включила двигатель: он еле слышно, уютно заурчал.
Спустя несколько секунд из подъезда с козырьком вынырнули темные фигуры и бесшумно исчезли за углом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65