- Кого вы можете еще назвать из волейболистов?
Елена Сергеевна назвала несколько имен. В основном это были женщины. Одну из них Травкина провожала до дома. Номера квартиры не знала, но помнила подъезд. Корнилов тщательно все записал. Одна мысль не давала ему покоя почему она ни разу не назвала Плотского? Ведь они знакомы! Казаков даже считает что Елена Сергеевна влюблена в директора. Почему же она молчит? Корнилов чувствовал ни о какой рассеянности и забывчивости не может быть и речи. Не хочет чтобы милиция досаждала расспросами Павлу Лаврентьевичу? И спрашивать ее сейчас бесполезно - только вспугнешь.
Прощаясь Корнилов поинтересовался:
- Елена Сергеевна почему вы дышите книжной пылью имея техническое образование?
- Чтобы почаще дышать морским воздухом. - Она явно радовалась что разговор, наконец, закончен. Исчезла напряженность даже порозовело бледное лицо. - В библиотеке мне дают возможность брать отпуск за свой счет. Зимой езжу в горы, летом - на море
Как только за Травкиной закрылась дверь, полковник вызвал Бугаева, Лебедева и Варю Алабину долгое время работавшую его секретарем, а после окончания юрфака принятую в отдел младшим оперуполномоченным. Необходимо было срочно встретиться с людьми адреса и телефоны которых назвала Елена Сергеевна. Через час другой Травкина может с кем-то из них поделиться своими впечатлениями о пребывании в милиции, а этот "кто-то" передаст другому. И пойдет гулять по цепочке.
Семену Бугаеву достался стоматолог Матвеев, Варе Алабиной - Алла Алексеевна о которой Травкина несмотря на совместные поездки в Крым знала только то, что работает она в "почтовом ящике", и ее домашний телефон. Предстояло еще разыскать молодого, но уже лысого таксиста Гурама имеющего красивую жену, но остальные сотрудники от дела были заняты и таксиста Корнилов взял на себя.
13
Бугаев боялся больниц и врачей, а зубных врачей - больше всего на свете. Наверное, потому что по молодости пока имел дело только с ними. В регистратуре пожилая женщина сказала ему, что доктор Матвеев принимает в шестом кабинете. Около кабинета сидели человек пять пациентов с мученическими лицами. Мужчина с перевязанной пуховым платком щекой ходил, словно заведенный взад-вперед по узенькому коридорчику.
- Все к доктору Матвееву? - спросил Семен.
- Все, - буркнул перевязанный мужчина и посмотрел на Бугаева как на своего личного врага. Наверное, улыбчивый и пышущий здоровьем человек вызывает в больничной обстановке где люди объединены недугами, некоторое раздражение.
"Вот так номер! - с огорчением подумал Бугаев. - Что же делать? Отрывать этого зубодера от дела, когда столько страждущих?" Он прошелся по коридору, читая таблички на дверях, внимательно изучил правила приема в поликлиниках системы, названной не поддающимся расшифровке словом "УХЛУГУЗИЛ", и, наконец, наткнулся на дверь с табличкой "Главный врач".
Пышная рыжеволосая дама, высунув, словно школьница, кончик языка, сосредоточенно писала что-то бисерным почерком в маленьких клеточках разложенного на столе листа ватмана. Наверное, расписывала дежурства врачей "УХЛУГУЗИЛа" на следующий месяц.
- Здрасте! - улыбаясь, сказал Семен. Оторвавшись от ватмана, дама посмотрела на Бугаева. Его белоснежные зубы не предвещали никаких жалоб на плохое обслуживание в поликлинике, и дама одарила Семена ответной улыбкой.
- Что вы хотели, молодой человек?
Не дождавшись приглашения. Бугаев сел и спросил:
- Вы бы не могли мне для начала расшифровать слово "УХЛУГУЗИЛ"?
- Ухлу что? - удивилась дама.
- УХЛУГУЗИЛ. У вас так написано в коридоре. - Он сделал неопределенный жест рукой.
Она долго, чуть ли не до слез, смеялась. Наконец сказала.
- Молодой человек, когда у вас, не дай бог, заболят зубы, - она постучала костяшками пальцев по столешнице, приходите в Управление хозрасчетных лечебных учреждений главного управления здравоохранения исполкома Ленсовета.
- Ого! - восхитился Семен.
Через пять минут страждущие исцеления у доктора Матвеева были распределены по другим кабинетам, а Бугаев, с опаской поглядывая на современную бормашину, разговаривал с улыбчивым крепышом Владимиром Владимировичем Матвеевым.
- Играю, играю! - Матвеев энергично закивал головой в ответ на вопрос майора о "волейбольной поляне". - У меня первый разряд. И с мастерами играю, и в "кружок".
Он сразу же узнал на фотографии Гогу.
- Странный парень. Иногда общительный, добрый, а бывает, словно его кто-то подменил. Злой. Орет на игроков. Мне-то редко приходится с ним играть - разный класс. Но вот недавно еле удержал его от драки.
- Поточнее время не вспомните? - попросил Бугаев, с уважением разглядывая поросшие растительностью руки дантиста.
- Могу, конечно. - Матвеев заглянул в разграфленный листок, лежащий на столе под стеклом. - Это было двенадцатое, суббота. В воскресенье я дежурил в поликлинике.
- А с кем драка? Из-за чего?
- Из-за чего - не знаю. Когда я подошел, они уже обменивались "приветствиями" - у второго шла из носа кровь. Я взял Мишу "под локоток" и увел сторону, а Антон пошел на речку. Умываться.
- Антон?
- Кажется, его так зовут. Шофер одного из игроков. Директора не то завода, не то института. Это единственный человек, который на служебной машине к нам на волейбол ездит.
- Плотский?
- Не знаю. Видел несколько раз издалека - высокий поджарый старик.
- Из-за чего же все-таки подрались? Повздорили в игре?
- Не знаю, из-за чего, но только не из-за волейбола. Антон не играет. Лежит обычно на солнышке, загорает. Или машину моет. Да и не всегда ездит с директором. Иногда его привозит другой водитель, постарше. Тот играет...
- А в последнее воскресенье вы обедали с Мишей? Там, на поляне?
- Да. Он пригласил перекусить. Я ж говорю Миша добрый, общительный. До поры до времени.
- А кто с вами был третий?
Матвеев внимательно посмотрел на майора, пожал плечами.
- Вы все спрашиваете, спрашиваете, пора бы уже сказать, что произошло.
- Сейчас объясню, - пообещал Бугаев. - Вы только ответьте на мой вопрос.
- Кто был третьим? - Матвеев улыбнулся. - Да у нас "на троих" не соображают. Кроме лимонада, ничего не пьют. Разве что пива бутылку. А был с нами тот же Антон.
- Шофер?
- Да. Я так понял, что помирились они. О прошлой драке ни слова.
14
Варя Алабина, побывавшая у волейболистки Аллы Алексеевны, вернулась обогащенная разнообразными познаниями в области современных методов вязания и с полутора десятками телефонов постоянных посетительниц "волейбольной поляны". Все эти посетительницы обладали естественно, кроме горячей привязанности к волейболу еще одним достоинством переходящим в недостаток, - они вязали свитеры, джемперы, пуловеры, жилетки, платья. Вязали дома, на работе и даже на волейбольной поляне в перерыве между игрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Елена Сергеевна назвала несколько имен. В основном это были женщины. Одну из них Травкина провожала до дома. Номера квартиры не знала, но помнила подъезд. Корнилов тщательно все записал. Одна мысль не давала ему покоя почему она ни разу не назвала Плотского? Ведь они знакомы! Казаков даже считает что Елена Сергеевна влюблена в директора. Почему же она молчит? Корнилов чувствовал ни о какой рассеянности и забывчивости не может быть и речи. Не хочет чтобы милиция досаждала расспросами Павлу Лаврентьевичу? И спрашивать ее сейчас бесполезно - только вспугнешь.
Прощаясь Корнилов поинтересовался:
- Елена Сергеевна почему вы дышите книжной пылью имея техническое образование?
- Чтобы почаще дышать морским воздухом. - Она явно радовалась что разговор, наконец, закончен. Исчезла напряженность даже порозовело бледное лицо. - В библиотеке мне дают возможность брать отпуск за свой счет. Зимой езжу в горы, летом - на море
Как только за Травкиной закрылась дверь, полковник вызвал Бугаева, Лебедева и Варю Алабину долгое время работавшую его секретарем, а после окончания юрфака принятую в отдел младшим оперуполномоченным. Необходимо было срочно встретиться с людьми адреса и телефоны которых назвала Елена Сергеевна. Через час другой Травкина может с кем-то из них поделиться своими впечатлениями о пребывании в милиции, а этот "кто-то" передаст другому. И пойдет гулять по цепочке.
Семену Бугаеву достался стоматолог Матвеев, Варе Алабиной - Алла Алексеевна о которой Травкина несмотря на совместные поездки в Крым знала только то, что работает она в "почтовом ящике", и ее домашний телефон. Предстояло еще разыскать молодого, но уже лысого таксиста Гурама имеющего красивую жену, но остальные сотрудники от дела были заняты и таксиста Корнилов взял на себя.
13
Бугаев боялся больниц и врачей, а зубных врачей - больше всего на свете. Наверное, потому что по молодости пока имел дело только с ними. В регистратуре пожилая женщина сказала ему, что доктор Матвеев принимает в шестом кабинете. Около кабинета сидели человек пять пациентов с мученическими лицами. Мужчина с перевязанной пуховым платком щекой ходил, словно заведенный взад-вперед по узенькому коридорчику.
- Все к доктору Матвееву? - спросил Семен.
- Все, - буркнул перевязанный мужчина и посмотрел на Бугаева как на своего личного врага. Наверное, улыбчивый и пышущий здоровьем человек вызывает в больничной обстановке где люди объединены недугами, некоторое раздражение.
"Вот так номер! - с огорчением подумал Бугаев. - Что же делать? Отрывать этого зубодера от дела, когда столько страждущих?" Он прошелся по коридору, читая таблички на дверях, внимательно изучил правила приема в поликлиниках системы, названной не поддающимся расшифровке словом "УХЛУГУЗИЛ", и, наконец, наткнулся на дверь с табличкой "Главный врач".
Пышная рыжеволосая дама, высунув, словно школьница, кончик языка, сосредоточенно писала что-то бисерным почерком в маленьких клеточках разложенного на столе листа ватмана. Наверное, расписывала дежурства врачей "УХЛУГУЗИЛа" на следующий месяц.
- Здрасте! - улыбаясь, сказал Семен. Оторвавшись от ватмана, дама посмотрела на Бугаева. Его белоснежные зубы не предвещали никаких жалоб на плохое обслуживание в поликлинике, и дама одарила Семена ответной улыбкой.
- Что вы хотели, молодой человек?
Не дождавшись приглашения. Бугаев сел и спросил:
- Вы бы не могли мне для начала расшифровать слово "УХЛУГУЗИЛ"?
- Ухлу что? - удивилась дама.
- УХЛУГУЗИЛ. У вас так написано в коридоре. - Он сделал неопределенный жест рукой.
Она долго, чуть ли не до слез, смеялась. Наконец сказала.
- Молодой человек, когда у вас, не дай бог, заболят зубы, - она постучала костяшками пальцев по столешнице, приходите в Управление хозрасчетных лечебных учреждений главного управления здравоохранения исполкома Ленсовета.
- Ого! - восхитился Семен.
Через пять минут страждущие исцеления у доктора Матвеева были распределены по другим кабинетам, а Бугаев, с опаской поглядывая на современную бормашину, разговаривал с улыбчивым крепышом Владимиром Владимировичем Матвеевым.
- Играю, играю! - Матвеев энергично закивал головой в ответ на вопрос майора о "волейбольной поляне". - У меня первый разряд. И с мастерами играю, и в "кружок".
Он сразу же узнал на фотографии Гогу.
- Странный парень. Иногда общительный, добрый, а бывает, словно его кто-то подменил. Злой. Орет на игроков. Мне-то редко приходится с ним играть - разный класс. Но вот недавно еле удержал его от драки.
- Поточнее время не вспомните? - попросил Бугаев, с уважением разглядывая поросшие растительностью руки дантиста.
- Могу, конечно. - Матвеев заглянул в разграфленный листок, лежащий на столе под стеклом. - Это было двенадцатое, суббота. В воскресенье я дежурил в поликлинике.
- А с кем драка? Из-за чего?
- Из-за чего - не знаю. Когда я подошел, они уже обменивались "приветствиями" - у второго шла из носа кровь. Я взял Мишу "под локоток" и увел сторону, а Антон пошел на речку. Умываться.
- Антон?
- Кажется, его так зовут. Шофер одного из игроков. Директора не то завода, не то института. Это единственный человек, который на служебной машине к нам на волейбол ездит.
- Плотский?
- Не знаю. Видел несколько раз издалека - высокий поджарый старик.
- Из-за чего же все-таки подрались? Повздорили в игре?
- Не знаю, из-за чего, но только не из-за волейбола. Антон не играет. Лежит обычно на солнышке, загорает. Или машину моет. Да и не всегда ездит с директором. Иногда его привозит другой водитель, постарше. Тот играет...
- А в последнее воскресенье вы обедали с Мишей? Там, на поляне?
- Да. Он пригласил перекусить. Я ж говорю Миша добрый, общительный. До поры до времени.
- А кто с вами был третий?
Матвеев внимательно посмотрел на майора, пожал плечами.
- Вы все спрашиваете, спрашиваете, пора бы уже сказать, что произошло.
- Сейчас объясню, - пообещал Бугаев. - Вы только ответьте на мой вопрос.
- Кто был третьим? - Матвеев улыбнулся. - Да у нас "на троих" не соображают. Кроме лимонада, ничего не пьют. Разве что пива бутылку. А был с нами тот же Антон.
- Шофер?
- Да. Я так понял, что помирились они. О прошлой драке ни слова.
14
Варя Алабина, побывавшая у волейболистки Аллы Алексеевны, вернулась обогащенная разнообразными познаниями в области современных методов вязания и с полутора десятками телефонов постоянных посетительниц "волейбольной поляны". Все эти посетительницы обладали естественно, кроме горячей привязанности к волейболу еще одним достоинством переходящим в недостаток, - они вязали свитеры, джемперы, пуловеры, жилетки, платья. Вязали дома, на работе и даже на волейбольной поляне в перерыве между игрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25