Я оглядел комнату: может быть, Неда наблюдает за мной откуда-нибудь из угла? В креслах и на диванах неясно вырисовывались какие-то фигуры в полулежачем положении, только хозяйка, как одинокая береза, стояла на ковре посреди комнаты с рюмкой в руке, не зная, с кем бы чокнуться. У противоположной стены обнимались два юных создания. Свет падал на них откуда-то из-за кресла. Неды нигде не было. Наверно, ушла, подумал я, и тягостное чувство, нахлынувшее при этой мысли, буквально придавило меня. Ну что ж, решил я, пусть делает что хочет, и посмотрел на свою собеседницу. Смех ее тут же оборвался. Она холодно спросила:
– А вы сюда случайно не с заданием пришли? Все озираетесь. Посмотрели бы на себя!
Посмотреть на себя я не мог. Я мог лишь упрекать себя за то, что лицо выдает меня. Я достаточно хорошо знал Неду, но бегство ее было для меня необъяснимым. Профессиональное самообладание испарилось, меня переполняли чувства, очень похожие на те, вызванные тоже Недой, когда она сказала, что находится в новотеле. Я решил достойно нести свой крест и сказал секретарше Конова:
– Не все ли равно? Разве ваше отношение ко мне изменилось бы, если бы я пришел с заданием?
– Конечно! – откровенно сказала девушка. – Я бы относилась к вам с опаской.
– Неужели я не такой, как все здесь?
– Но я-то знаю, кто вы.
– А вы сделайте вид, что не знаете. Зачем нам пугать других!
– Я вас не выдам, – великодушно пообещала девушка. – Если хотите знать, я даже собиралась вам позвонить, чтобы сказать кое-что.
Хорошо, подумал я, хоть не зря потратил вечер. Может, она сообщит что-нибудь. Хоть какая-то польза.
– У вас не найдется сигареты? – спросила девушка.
Мы закурили, откинувшись на подушки. Она стряхивала пепел прямо на паркет. Я последовал ее примеру.
– Забыла вам тогда сказать… Нет, не буду обманывать, не забыла, а нарочно не сказала. Не знаю уж почему! Есть один человек, его фамилия Патронев. Вы про него не слыхали?
– Нет! – твердо ответил я.
– Он звонил в тот день, когда нам сообщили про Ангела Борисова. Спрашивал Борисова, и я ему все сказала…
Секретарша многозначительно посмотрела на меня.
– Ну и что?
– Ничего. Он не стал расспрашивать и сразу повесил трубку… Нет! Постойте! Спросил, когда это случилось. Я не знала. Знала только, что его нашли на даче.
– Вы так и сказали, что он покончил с собой? – Да.
– А вы от кого узнали?
– От Конова. Ему кто-то позвонил. Он в испуге выбежал из кабинета и крикнул: «Борисов повесился!».
Кто же это из наших сообщил? Впрочем, так даже лучше: пусть считается, что Ангел Борисов добровольно покинул этот мир.
– И это все, что вы хотели мне сообщить? – Все.
– Что ж тут особенного? Вас удивляет, что этот… Патронев ему звонил?
– Нет. Они были близкими друзьями. Просто я забыла сказать вам об этом.
– А откуда вы знаете, что они были друзьями? Секретарша Конова в упор посмотрела на меня.
Потом рассмеялась мне в лицо.
– Все. Больше ничего не знаю! Будем танцевать, хотя с вами мне уже расхотелось… Сижу и беседую с милиционером! Идиотизм какой-то! До чего я дошла! Да я его знала куда лучше, чем вы можете себе представить. Потому и говорю, что они были друзьями. Патронев! Больше я вам ничего не скажу. Это личная жизнь, и вы не имеете права требовать… Да и нечего больше говорить. Молчу как могила!
Я докуривал сигарету. Секретарша Конова затягивалась часто и взволнованно, и я думал, что теперь-то она действительно умолкла как могила, но тут прозвучал ее голос как загробное эхо:
– Этим летом в Созополе Патронев переспал с дочерью Борисова… Пошли танцевать!
Я встал, подал ей руку, она ступила на пол босыми ногами, но колени у нее подгибались… Мне приходилось крепко ее держать. Скоро она совсем сникла, и я возложил тело на подушку. Она виновато, снизу вверх посмотрела на меня и зарылась лицом в колени.
Не настолько она пьяна, подумал я, чтобы выболтать больше того, что решила сказать. Может, она исповедовалась с определенной целью? Просто ли из желания посплетничать рассказала самую пикантную сплетню сезона – что дочь Борисова стала любовницей его приятеля? Или ей хотелось насолить Патроневу? Возможно, она была с ним близка? В любом случае цена этим сведениям не больше, чем винным парам, под влиянием которых их сообщила секретарша Конова и которые улетучатся, как только она протрезвеет. Все во мне противилось тому, чтобы на Патронева, наиболее таинственную из личностей, записанных на листочке Борисова, падали подозрения. Я не люблю незаслуженных подарков.
ГЛАВА IX
Я отправился на другой конец города – к Неде, в ее подвал. Сначала на втором троллейбусе, потом на десятом трамвае. Провода и рельсы надежно обеспечивали правильность направления. Туман плавал в воздухе хлопьями, как скисшее молоко.
Еле видное над землей окошко подвала светилось, за карминным ситцем занавесок были жизнь и тепло. Всю дорогу, пока я ехал, меня грызла черная мысль: а что, если Неды нет дома? Что, если она опять куда-то упорхнула, и я, подчиняясь собственным правилам, даже не спрошу, где она была после того, как бросила меня в том доме, где вдоль стен возлежали бледные феи и среди них – пьяная секретарша Конова? Обрадованный, я постучался в дверь Нединого подвала.
– Входи, не заперто, – отозвалась она изнутри.
– Как ты догадалась, что это я?
– Только ты так стучишь. – Как?
– Робко.
– Робко? Это я-то? Отважный сотрудник угрозыска?
– Не притворяйся хоть передо мной! Ладно, садись, садись…
Неда лежа читала какой-то толстый учебник. Я поглядел на заглавие: «Психология».
Сел на подушку возле печки. Воздух в комнате еще не прогрелся, было довольно холодно. Пятно сырости под окном снова потемнело. Значит, уже осень. Летом оно светлеет. Сезонное пятно.
Я взглянул на часы. Час ночи.
– Тебе давно пора спать, – сказал я.
– Как же я лягу, не дождавшись тебя.
– Я бы мог и не прийти.
– Не мог.
Неда отложила книгу и, приподнявшись на подушке, задумчиво посмотрела на меня.
– Зачем притворяться? Ты должен был прийти, чтобы спросить меня.
– А я не хочу спрашивать.
– Не стесняйся. Ты меньше всего виноват в том, что подозреваешь людей.
– Тебя я ни в чем не подозреваю.
– Ты просто не интересуешься ничем, что может быть связано с моей личностью. Если так, то обидно. Но я знаю, что это неправда.
– Хорошо, – сказал я, – пусть даже так. Если ты считаешь, что я тебя подозреваю, сделай вид, что не замечаешь этого.
– Не могу. Тебе нужна другая Неда – или не Неда, все равно, как бы ее ни звали, – но не такая, как я… Я уже устала притворяться, будто ничего не замечаю. У тебя же на лице все написано.
– Выходит, я для людей – открытая книга. Или ты чересчур проницательная… Я бы предпочел второе.
– Просто я устала. И этот твой Троянский!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52