Подвал порадовал нас особенно: здесь, в остывшей топке, обнаружилась пригоршня черных пуговиц и обугленные пряжки от подтяжек для носков. Но и на этажах грех было жаловаться: в одной из комнат мы нашли смятый чек из оклендского магазина с надписью «Скатерть столовая, 1 шт.» — правда, в других комнатах ничего больше не раскопали.
— Это, конечно, не мое дело, — заявил я Рихтеру, когда мы с О'Гаром вернулись после поисков, — но боюсь, что в суде с такой линией защиты вы провалитесь.
Рихтер попытался встать, но подвела изувеченная нога. Дама медленно поднялась с места.
— Может, вы что-то упустили из виду? — обратился к ней О'Гар. — Почему вы не попытались его отговорить?
— Будет намного легче, если в суде вы примете вину на себя, — посоветовал я ей. — Вы можете заявить, что Рихтер поспешил на помощь, когда ваш муж схватил вас, что ваш муж в него выстрелил и пытался выстрелить в вас, потому вы его и зарезали.
— Мой муж?!
— Именно, миссис Раундс-Моллой-Доусон. Ваш бывший луж.
Рихтер приоткрыл рот ровно настолько, чтобы процедить:
— Что означает вся эта чертова ахинея?
— По-моему, эта парочка нам грубит, — отозвался О'Гар. — Если это ахинея, то как прикажете называть вашу сказочку о таинственных сиамцах, загадочных свертках и Бог знает о чем еще?
— Да не дави ты так на него, — вступился я за Рихтера. — Если бы ты посмотрел столько кинофильмов, сколько приходится ему, твои представления о правдоподобии тоже сместились бы. Ты бы тоже позабыл, что увидеть сиамца в лунном свете в одиннадцать сорок пять никак нельзя, поскольку луна в этот день восходит только в двенадцать сорок пять — когда ты мне позвонил.
Рихтер выпрямился на здоровой ноге. Плечистый капрал придвинулся к нему вплотную.
— Может, стоит обыскать его, сержант? О'Гар отрицательно качнул головой:
— Только время потеряешь. У него ничего нет. Они избавились от оружия. Похоже, леди бросила его в залив, когда ездила в Окленд за новой скатертью — взамен того саронга, что утащил ее муж.
Последнее просто потрясло парочку. Рихтер прикинулся, что задыхается от волнения, и дамочке пришлось принять на себя всю силу наших доводов.
А О'Гар ковал железо, пока горячо. Он извлек из кармана наши подвальные трофеи и принялся беспечно пересыпать их с ладошки на ладошку. Это была последняя из собранных нами улик.
Я решился на блеф:
— Не мне осуждать прессу, но на вашем месте я бы не слишком доверял тому, что пишут в газетах. К примеру, покойный перед смертью произнес несколько весьма осмысленных слов, а газеты об этом умолчали. Такие мелочи порой совершенно путают карты.
Дамочка уставилась на О'Гара.
— Могу я переговорить с Остином наедине? — спросила она. — На ваших глазах, разумеется.
Детектив поскреб в затылке и вопросительно взглянул на меня. Давать твоим подопечным такую возможность — дело весьма щекотливое: они могут сговориться и, чтобы выйти сухими из воды, сочинить новую версию. С другой стороны, не позволь этого — упрутся, слова из них не вытянешь. И тот способ чреват последствиями, и этот. Я осклабился и ушел от совета. Пусть сам решает, а если ошибется, ему же и расхлебывать. О'Гар нахмурился, затем кивнул женщине.
— Вы можете пройти в дальний угол и пошептаться несколько минут, — бросил он, — но только без глупостей!
Дама подала Рихтеру трость, взяла под руку и, волоча за собой стул, помогла доковылять до указанного места. Рихтер уселся к нам спиной. Она же встала за его плечом, так что лица обоих были от нас скрыты.
О'Гар подошел ко мне.
— Ну, и что ты об этом думаешь? — пробормотал он едва слышно.
— Думаю, они сделают выбор.
— Твоя догадка о том, что она жена Моллоя, попала прямо в яблочко. Такого я просто не ожидал. Как ты ее раскусил?
— Когда она воспроизводила речь Моллоя о сиамцах, при словах «мой муж» она постоянно прилагала усилия, подчеркивая кивками, что имеет в виду Рихтера.
— Вот оно что...
Шепот из дальнего угла стал порой доноситься до нас, правда, в виде неразборчивого шипения. Наконец из уст Рихтера вырвалась вполне членораздельная выразительная сентенция:
— Да чтоб мне провалиться!..
Они дружно оглянулись украдкой, затем снова заговорили тише, но не надолго. По-видимому, дама в чем-то горячо убеждала собеседника. Он упирался, отрицательно мотая головой. Даже попытался взять ее за руку, каковую попытку дама пресекла решительным движением, продолжая уговоры.
И тут Рихтер произнес намеренно громко:
— Давай, если ты полная дура! Это твоя шея, в конце концов. Я ножиками ни в кого не тыкал.
Дамочка отскочила от Рихтера, глаза ее на побелевшем лице полыхнули черным огнем. Мы с О'Гаром плавно двинулись вперед.
— Ты, крыса! — И она плюнула в Рихтера. Затем обернулась к нам и заорала: — Да, это я убила его! Эта тварь на стуле даже убить никого...
Рихтер замахнулся ореховой тростью.
Я прыгнул — не слишком удачно — и врезался в спинку стула. Палка, Рихтер, стул и я, наконец, — все вместе покатилось по полу. Капрал помог мне подняться. Вместе с ним мы отволокли Рихтера назад на кушетку.
А уста озлобленной женщины прорвало, как плотину:
— Его настоящее имя не Моллой. Он Ланж, Сэм Ланж. Я вышла за него в 1913-м в Провиденсе, и мы укатили в Китай, в Кантон, где у него было место в тамошнем пароходстве. Нам не пришлось жить там долго: очень скоро Сэм влип в неприятности из-за каких-то своих революционных связей. После этого мы мотались кругами, в основном по Азии.
А эту тварь, — она указала на притихшего Рихтера, — встретили в Сингапуре, думаю, в 1919-м, сразу после мировой войны. Его зовут Холли — вы проверьте, Скотленд-Ярду кое-что о нем известно. У Холли был план. Он пронюхал о месторождении драгоценных камней в Верхней Бирме, одном из многих неизвестных британской колониальной администрации. Холли познакомился с какими-то туземцами, связанными с месторождением, и выведал места их тайников.
С ним вместе пошел мой муж и еще двое парней, которые погибли. Они разорили тайники туземцев и пытались унести ноги с целым мешком сапфиров, топазов и рубинов. Двоих туземцы убили, а мой муж был тяжело ранен.
Я была уверена, что он тоже погиб. Мы скрывались в крохотной хижине почти на границе с Юньнанем. Холли убеждал меня взять сокровища и убраться восвояси вместе с ним. Сэм вроде как погиб, оставаться было очень рискованно. К тому же по Сэму я не очень-то и убивалась: он оказался совсем не таким, каким представлялся мне до замужества.
Итак, мы с Холли бежали. Пришлось истратить чертову уйму камней, чтобы проделать путь через Юньнань, Кванси и Квантун, но нам это удалось. Когда мы добрались до Сан-Франциско, у нас еще оставалось достаточно, чтобы купить этот дом и кинотеатр, и с тех пор мы здесь. Мы давно уже ведем добропорядочный образ жизни, но я не очень надеюсь, что это сыграет какую-то роль.
1 2 3 4 5