Антон
убедил меня забыть. По его словам, в жизни случаются подобные
стечения обстоятельств, при которых всем видится то, чего нет в
реальности. Он все же душка. Тем не менее, я опять заболела.
Такие потрясения не для меня. Я взяла недельный отпуск и
провалялась все дни, то впадая в это неприятное состояние, то
выходя из него. До этого случая, когда у нас с Лизой были
хорошие отношения, она делилась со мной своими опасениями -
беременность длилась долго, почти десять месяцев. Она боялась,
что ребенок будет слишком большим, и она не справится. Я во время
облегчений просила Антона звонить и узнавать, не родила ли она.
Хотя я и ненавидела Лизу за те гадости, которые она причинила
мне, за то, что она оскорбляла меня по телефону, а я молчала, мне
была небезразлична ее судьба. Однажды, когда я была одна,
зазвонил телефон. Я не хотела подходить, думая, что это Лиза с
новой порцией ругательств. Но телефон звонил уже минуты три.
Может, это мама? Это оказалась тетка Лизы. Не обращаясь ко мне по
имени и не здороваясь, она сказала:
- Лиза умерла вчера.
- Что? Как это? - я была ошарашена этим известием.
- Она искусственно вызвала роды. Поздно позвонила в
неотложку.
- Боже мой! - слезы застилали глаза, но у меня хватило
сознания задать еще один вопрос. - А ребенок?
- Жив. Мальчик.
- Похороны?
- Завтра, но ты лучше не приходи. Я собственно, поэтому и
звоню. А то хватит наглости - придешь.
- Не приходить?
- Да не прикидывайся ты. Шлюха бесстыжая.
И она бросила трубку. Я рыдала, меня трясло, когда я
вспоминала эпизоды из детства, школьной жизни, что мы провели с
Лизой. Наплакавшись вдоволь, я ощутила такую слабость, что тут
же заснула, проспав почти сутки. Проснулась я с удивительной
легкостью в голове и теле. Позже сходила на кладбище, отыскала
могилу и положила цветы. Видимо, слезы кончились, так как
плакать уже не хотелось.
А сейчас я вытерла слезинку, защекотавшую щеку. Прилегла на
диван. Но что-то не лежалось. Я включила телевизор, ни по одной
из программ не было ничего, заинтересовавшего меня. Взяла
газету, пробежала глазами заголовки. Все не то. Почитать, что ли?
Подошла к стеллажу с книгами. Долго выбирала, наткнулась на
поваренную книгу. Полистала, почувствовала голод, вспомнила об
остывшем уже чае. Забрела на кухню, но неожиданно и это желание
пропало.
За окном было уже темно. Антон не звонил. Я никак не могла
заснуть. Собралась и пошла побродить по ночному побережью. Люди
на улице, приезжие в основном, заполнили все кафе и ресторанчики
под открытым небом. Слышалась негромкая музыка, веселые
разговоры. От этого всеобщего веселья мне сделалось еще
тоскливей. Я почти бегом возвратилась домой.
И опять меня оглушила тишина, сковал холод, от сильного
биения сердца подступила тошнота. Неужели это из-за ссоры с
Антоном? Ночь была мучительно долгой. Иногда мне казалось, что я
сплю, но одновременно слышу шумы, звуки ночи - тикание часов,
проезжающие машины, какую-то ночную птицу. Очнувшись, я
осознавала, что именно сейчас я бодрствую. Я дотрагивалась до
своего тела и произносила: "Сейчас я не сплю, не сплю." Затем
закрывала глаза и опять оказывалась во власти наваждения,
которое из всех моих чувств милостиво оставляло мне лишь слух.
Этот мнимый сон вымотал, забрал оставшиеся силы. В очередной раз
открыв глаза, я заметила солнечные блики на подоконнике. Я
обрадовалась утру и поднялась с постели. Была половина пятого. Я
прошла на кухню, поставила чайник. Стоя под прохладным душем, я
гадала, сколько продлится такое мое состояние.
День проходил бездарно. Я бралась то за одно, то за другое
занятие, но ничего не доделав, оставляла.
Где-то около четырех зазвенел телефон.
- Здравствуй.
Какое счастье! Он позвонил! Я знала, знала, он передумал,
он хочет остаться со мной. Дрожащим от волнения голосом я
ответила:
- Здравствуй, Антоша.
- Ты болеешь?
Как он узнал?
- Да так, ничего серьезного, перегрелась вчера. Заснула на
пляже. А ты как?
Но он почему-то продолжал интересоваться моим недомоганием.
"Он переживает, сочувствует мне?"
- Озноб, уши закладывает, пульс учащен?
- Да, но уже все прошло.
"Я тронута его вниманием."
- И ты ничего не можешь с этим сделать?
"Ура! Он хочет меня видеть, хочет, чтобы я пришла к нему."
- Как я могу управлять своим самочувствием? Да и все
прошло. Твой звонок вернул меня к жизни. Я так рада, что ты
позвонил. Я всю ночь не спала, места себе не нахожу. Я была не
права, извини...
Но он не дослушал меня.
- Альбина, я провел параллели между твоими приступами и
событиями в жизни.
- Что? Причем здесь это? - я разочарованно присела в
кресле. "Что за второстепенные слова он говорит? Разве он
позвонил не для того, чтобы помириться?"
- Я кое-что сопоставил и обнаружил, что тебе становилось
плохо перед смертью знакомых тебе людей.
Я не сразу нашла, что ответить на такой абсурд.
- Антон, ты болен? Причем здесь я?
- Моя сестра, твой отец, твоя начальница, Лиза, ты помнишь,
как ты себя чувствовала перед тем, как они умирали? Тебе было
так же плохо, как сейчас.
- Что здесь такого? Ты был свидетелем - причина моих
припадков в нервном расстройстве. Ведь все эти люди доставляли
мне неудобства, делали неприятности, разве нельзя заболеть от
этого?
- Ты помнишь, от чего они умерли?
- Конечно.
- Варя никогда не употребляла наркотики, а в день смерти
вколола слишком большую дозу.
- Никогда не употребляла, вот и переборщила.
- Да послушай ты меня хотя бы сейчас! Твой отец из-за
пустяковой ссоры на работе повесился.
- Он и раньше, как перепьет, грозил нам с мамой.
- Это же разные вещи. Говорить и сделать. А Ольга
Васильевна, ненавистная начальница - с каким ехидством ты
рассказывала мне о ней! Думаешь, она не знала о своей язве?
- Ну, любила она это дело, вот и увлеклась. Не понимаю,
причем здесь я.
- А Лиза? Зачем она спровоцировала роды? Она должна была на
днях родить, все произошло бы само собой.
- Лиза была импульсивной, нетерпеливой, капризной. Да
откуда мне знать, зачем?
- Ты знаешь, что со мной? Я обожаю высоту, хотя раньше
боялся смотреть с балкона вниз. Теперь я выходу на крышу и
наслаждаюсь ветром, небом, пространством. Мне нравится смотреть
на маленьких людей, машины, деревья, дома внизу. Меня тянет
непреодолимое желание подойти к самому краю, слиться с ветром,
ощутить свободу полета, как голуби, легко срывающиеся с крыши и
парящие надо мной.
1 2 3 4 5 6
убедил меня забыть. По его словам, в жизни случаются подобные
стечения обстоятельств, при которых всем видится то, чего нет в
реальности. Он все же душка. Тем не менее, я опять заболела.
Такие потрясения не для меня. Я взяла недельный отпуск и
провалялась все дни, то впадая в это неприятное состояние, то
выходя из него. До этого случая, когда у нас с Лизой были
хорошие отношения, она делилась со мной своими опасениями -
беременность длилась долго, почти десять месяцев. Она боялась,
что ребенок будет слишком большим, и она не справится. Я во время
облегчений просила Антона звонить и узнавать, не родила ли она.
Хотя я и ненавидела Лизу за те гадости, которые она причинила
мне, за то, что она оскорбляла меня по телефону, а я молчала, мне
была небезразлична ее судьба. Однажды, когда я была одна,
зазвонил телефон. Я не хотела подходить, думая, что это Лиза с
новой порцией ругательств. Но телефон звонил уже минуты три.
Может, это мама? Это оказалась тетка Лизы. Не обращаясь ко мне по
имени и не здороваясь, она сказала:
- Лиза умерла вчера.
- Что? Как это? - я была ошарашена этим известием.
- Она искусственно вызвала роды. Поздно позвонила в
неотложку.
- Боже мой! - слезы застилали глаза, но у меня хватило
сознания задать еще один вопрос. - А ребенок?
- Жив. Мальчик.
- Похороны?
- Завтра, но ты лучше не приходи. Я собственно, поэтому и
звоню. А то хватит наглости - придешь.
- Не приходить?
- Да не прикидывайся ты. Шлюха бесстыжая.
И она бросила трубку. Я рыдала, меня трясло, когда я
вспоминала эпизоды из детства, школьной жизни, что мы провели с
Лизой. Наплакавшись вдоволь, я ощутила такую слабость, что тут
же заснула, проспав почти сутки. Проснулась я с удивительной
легкостью в голове и теле. Позже сходила на кладбище, отыскала
могилу и положила цветы. Видимо, слезы кончились, так как
плакать уже не хотелось.
А сейчас я вытерла слезинку, защекотавшую щеку. Прилегла на
диван. Но что-то не лежалось. Я включила телевизор, ни по одной
из программ не было ничего, заинтересовавшего меня. Взяла
газету, пробежала глазами заголовки. Все не то. Почитать, что ли?
Подошла к стеллажу с книгами. Долго выбирала, наткнулась на
поваренную книгу. Полистала, почувствовала голод, вспомнила об
остывшем уже чае. Забрела на кухню, но неожиданно и это желание
пропало.
За окном было уже темно. Антон не звонил. Я никак не могла
заснуть. Собралась и пошла побродить по ночному побережью. Люди
на улице, приезжие в основном, заполнили все кафе и ресторанчики
под открытым небом. Слышалась негромкая музыка, веселые
разговоры. От этого всеобщего веселья мне сделалось еще
тоскливей. Я почти бегом возвратилась домой.
И опять меня оглушила тишина, сковал холод, от сильного
биения сердца подступила тошнота. Неужели это из-за ссоры с
Антоном? Ночь была мучительно долгой. Иногда мне казалось, что я
сплю, но одновременно слышу шумы, звуки ночи - тикание часов,
проезжающие машины, какую-то ночную птицу. Очнувшись, я
осознавала, что именно сейчас я бодрствую. Я дотрагивалась до
своего тела и произносила: "Сейчас я не сплю, не сплю." Затем
закрывала глаза и опять оказывалась во власти наваждения,
которое из всех моих чувств милостиво оставляло мне лишь слух.
Этот мнимый сон вымотал, забрал оставшиеся силы. В очередной раз
открыв глаза, я заметила солнечные блики на подоконнике. Я
обрадовалась утру и поднялась с постели. Была половина пятого. Я
прошла на кухню, поставила чайник. Стоя под прохладным душем, я
гадала, сколько продлится такое мое состояние.
День проходил бездарно. Я бралась то за одно, то за другое
занятие, но ничего не доделав, оставляла.
Где-то около четырех зазвенел телефон.
- Здравствуй.
Какое счастье! Он позвонил! Я знала, знала, он передумал,
он хочет остаться со мной. Дрожащим от волнения голосом я
ответила:
- Здравствуй, Антоша.
- Ты болеешь?
Как он узнал?
- Да так, ничего серьезного, перегрелась вчера. Заснула на
пляже. А ты как?
Но он почему-то продолжал интересоваться моим недомоганием.
"Он переживает, сочувствует мне?"
- Озноб, уши закладывает, пульс учащен?
- Да, но уже все прошло.
"Я тронута его вниманием."
- И ты ничего не можешь с этим сделать?
"Ура! Он хочет меня видеть, хочет, чтобы я пришла к нему."
- Как я могу управлять своим самочувствием? Да и все
прошло. Твой звонок вернул меня к жизни. Я так рада, что ты
позвонил. Я всю ночь не спала, места себе не нахожу. Я была не
права, извини...
Но он не дослушал меня.
- Альбина, я провел параллели между твоими приступами и
событиями в жизни.
- Что? Причем здесь это? - я разочарованно присела в
кресле. "Что за второстепенные слова он говорит? Разве он
позвонил не для того, чтобы помириться?"
- Я кое-что сопоставил и обнаружил, что тебе становилось
плохо перед смертью знакомых тебе людей.
Я не сразу нашла, что ответить на такой абсурд.
- Антон, ты болен? Причем здесь я?
- Моя сестра, твой отец, твоя начальница, Лиза, ты помнишь,
как ты себя чувствовала перед тем, как они умирали? Тебе было
так же плохо, как сейчас.
- Что здесь такого? Ты был свидетелем - причина моих
припадков в нервном расстройстве. Ведь все эти люди доставляли
мне неудобства, делали неприятности, разве нельзя заболеть от
этого?
- Ты помнишь, от чего они умерли?
- Конечно.
- Варя никогда не употребляла наркотики, а в день смерти
вколола слишком большую дозу.
- Никогда не употребляла, вот и переборщила.
- Да послушай ты меня хотя бы сейчас! Твой отец из-за
пустяковой ссоры на работе повесился.
- Он и раньше, как перепьет, грозил нам с мамой.
- Это же разные вещи. Говорить и сделать. А Ольга
Васильевна, ненавистная начальница - с каким ехидством ты
рассказывала мне о ней! Думаешь, она не знала о своей язве?
- Ну, любила она это дело, вот и увлеклась. Не понимаю,
причем здесь я.
- А Лиза? Зачем она спровоцировала роды? Она должна была на
днях родить, все произошло бы само собой.
- Лиза была импульсивной, нетерпеливой, капризной. Да
откуда мне знать, зачем?
- Ты знаешь, что со мной? Я обожаю высоту, хотя раньше
боялся смотреть с балкона вниз. Теперь я выходу на крышу и
наслаждаюсь ветром, небом, пространством. Мне нравится смотреть
на маленьких людей, машины, деревья, дома внизу. Меня тянет
непреодолимое желание подойти к самому краю, слиться с ветром,
ощутить свободу полета, как голуби, легко срывающиеся с крыши и
парящие надо мной.
1 2 3 4 5 6