Поэтому квалифицированные редакторы телепередач доводят текст до примитива, часто выбрасывая из него логику и связный смысл, заменяя их ассоциациями и игрой слов.
Повторение — главное средство недобросовестной пропаганды. Поэтому оно служит хорошим признаком ее наличия. Если вдруг начинают ежедневно мусолить одну и ту же тему и употреблять одни и те же словесные конструкции — дело нечисто.
Например, ежегодно ко времени уборки урожая организовывается плач прессы по поводу высоких налогов на дизтопливо; периодически возникают кампании против отмены льгот монополистам, против запрещения рекламы алкоголя и табака; незадолго до выборов все правительственные СМИ, как на подбор, начинают хвалить одних деятелей и ругать других и т.д. Здесь идет заведомая ставка на внушение, поскольку никаких разумных доводов обычно не существует — просто имеет место обычный теневой заказ, оплаченный энным количеством банкнот с изображениями ненаших президентов.
Подмена
Подмена — это один из вариантов пресловутых «двойных стандартов». Заключается в использовании благоприятных определений (эвфемизмов) для обозначения неблагоприятных действий и наоборот. Основной целью применения приема является создание благоприятного имиджа насильнических действий. Так, погромы называются «демонстрациями протеста», бандитские формирования — «борцами за свободу», наемники — добровольцами.
В свое время больших успехов на этом поприще добились пропагандисты Третьего Рейха. Чтобы снизить остроту восприятия мародерства, пыток, убийств и геноцида, осуществляемых в качестве государственной политики, нацисты использовали многочисленные эвфемизмы. Например, гестапо не арестовывало граждан, а «подвергало предварительному заключению». СС не грабили собственность убитых евреев, а «брали ее под надежную охрану». Вторжение в Польшу в 1939 году было «полицейской акцией», а последующее убийство ее граждан стало «экстраординарной акцией по умиротворению». Зданиям в концлагерях давали радостные названия типа «Счастливый соловей», «Райский уголок». Заключенных там никогда не травили газом и никогда не убивали; их просто приводили к «окончательному решению» или применяли к ним «специальное обращение».
Сегодня в западной пропаганде используются такие же приемы. В освещении «антитеррористических операций» и «миротворческих акций» употребляются выражения «защитная реакция», «ограниченный воздушный удар», используются обозначения: «моральный долг США», «программа объединенных сил демократии». Подрывные организации, которые создаются западными спецслужбами для свержения неугодных политических режимов, получают красивые названия типа «Национальный фонд поддержки демократии», «Международный демократический форум», «Институт открытого общества», «Свободный дом» и т.п. Когда убивают американцев или евреев где-нибудь на Ближнем Востоке — это терроризм; когда убивают российских солдат в Чечне — это борьба за независимость и право народа на самоопределение… Вообще, метод вербальной подмены используется очень широко. Если вы летите бомбить военные объекты в другом государстве… нет, вы не агрессор, вы — участник миротворческой операции. Это у нас ловят шпионов, у них же — наших разведчиков. Когда наши спецслужбы ликвидируют государственных преступников — это вынужденная самооборона, когда их — это грязные политические убийства.
Когда туземцы воюют против нас — они «душманы» (бандиты), когда на нашей стороне — «моджахеды» (борцы за веру). Список можно продолжать до бесконечности.
Вторая чеченская война в России привела к возникновению целого сонма вербальных подмен, призванных «правильно» описывать ситуацию: «Это не война, а антитеррористическая операция…», «Идет зачистка территорий…», «Федеральные войска заняли, федералы продвинулись…». Г. Почепцов приводит интересный пример с употреблением/неупотреблением слова «граница» по отношению к Чечне. Поскольку пересечение границы предполагает акт агрессии, это слово быстро исчезло из лексикона российских СМИ.
Полуправда
Исторические писания маркиза Астольфа де Кюстина разложили мозги не одного русского «вольнодумца» 18-19 веков. Маркиз продемонстрировал, что стержнем пропагандистской войны есть ложь. Так, описывая плохие санитарные условия жизни в России и дикие нравы местного населения, он совершенно «забыл», что в это же время в каждом уважаемом французском доме, в том числе и королевском, во время игры в карты на стол ставилась специальная тарелочка для раздавливания вшей, периодически выбегавших из роскошных одежд дам и кавалеров…
Метод полуправды активно использовался во времена распада СССР. В конце 1980-х годов в союзных республиках возникли центробежные тенденции. Для их усиления республиканские элиты, стремившиеся к власти и полной независимости от Москвы, активно формировали образ врага. Внедрялась идея: Россия нас грабит. Эстонцы были глубоко убеждены, что именно они кормят весь СССР. Та же идея была очень популярна на Украине, где очень любили подсчитывать количество областей, «работающих» на обеспечение Москвы продовольствием.
Похожие мифы разрабатывались в республиках Средней Азии и на Кавказе. Они активно использовались для формирования и управления национальными движениями, охватившими в начале 90-х годов большинство союзных республик. Действительно, республики отдавали большую часть своего валового продукта в союзное пользование. Этот факт активно использовался для разжигания недовольства Союзом вообще и Москвой — в частности. Но при этом было совершенно «забыто» то обстоятельство, что союзные республики получали «из центра» никель, олово, кадмий, нефть, газ и другие ресурсы, необходимые для функционирования национальных экономик. Это — классический пример применения полуправды.
Сегодня многих в России раздражает та скорость, с которой бывшие «братья по соцлагерю» из Восточной Европы побежали в НАТО. Психологически это нетрудно объяснить. У прибалтов, поляков, болгар и других народов еще очень свежа память о вассальной зависимости от СССР, жестком идеологическом диктате «старшего брата» — вот и тянет поскорее залезть под ядерный зонтик дяди Сэма. Однако сегодня в этих странах почему-то никто не говорит, что взамен они имели дармовое оружие, сверхдешевые энергоносители и гигантский рынок сбыта для своих товаров. «Братскую дружбу» с Советским Союзом если и вспоминают, то только в негативном ключе. Впору посочувствовать бывшим сателлитам за такую однобокую память — вместо распоряжений из Москвы им теперь приходится выполнять любые капризы и сексуальные прихоти Вашингтона, на свои кровные покупать дорогое натовское оружие, кормить огромную армию натовских чиновников и генералов (к слову, визит Дж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Повторение — главное средство недобросовестной пропаганды. Поэтому оно служит хорошим признаком ее наличия. Если вдруг начинают ежедневно мусолить одну и ту же тему и употреблять одни и те же словесные конструкции — дело нечисто.
Например, ежегодно ко времени уборки урожая организовывается плач прессы по поводу высоких налогов на дизтопливо; периодически возникают кампании против отмены льгот монополистам, против запрещения рекламы алкоголя и табака; незадолго до выборов все правительственные СМИ, как на подбор, начинают хвалить одних деятелей и ругать других и т.д. Здесь идет заведомая ставка на внушение, поскольку никаких разумных доводов обычно не существует — просто имеет место обычный теневой заказ, оплаченный энным количеством банкнот с изображениями ненаших президентов.
Подмена
Подмена — это один из вариантов пресловутых «двойных стандартов». Заключается в использовании благоприятных определений (эвфемизмов) для обозначения неблагоприятных действий и наоборот. Основной целью применения приема является создание благоприятного имиджа насильнических действий. Так, погромы называются «демонстрациями протеста», бандитские формирования — «борцами за свободу», наемники — добровольцами.
В свое время больших успехов на этом поприще добились пропагандисты Третьего Рейха. Чтобы снизить остроту восприятия мародерства, пыток, убийств и геноцида, осуществляемых в качестве государственной политики, нацисты использовали многочисленные эвфемизмы. Например, гестапо не арестовывало граждан, а «подвергало предварительному заключению». СС не грабили собственность убитых евреев, а «брали ее под надежную охрану». Вторжение в Польшу в 1939 году было «полицейской акцией», а последующее убийство ее граждан стало «экстраординарной акцией по умиротворению». Зданиям в концлагерях давали радостные названия типа «Счастливый соловей», «Райский уголок». Заключенных там никогда не травили газом и никогда не убивали; их просто приводили к «окончательному решению» или применяли к ним «специальное обращение».
Сегодня в западной пропаганде используются такие же приемы. В освещении «антитеррористических операций» и «миротворческих акций» употребляются выражения «защитная реакция», «ограниченный воздушный удар», используются обозначения: «моральный долг США», «программа объединенных сил демократии». Подрывные организации, которые создаются западными спецслужбами для свержения неугодных политических режимов, получают красивые названия типа «Национальный фонд поддержки демократии», «Международный демократический форум», «Институт открытого общества», «Свободный дом» и т.п. Когда убивают американцев или евреев где-нибудь на Ближнем Востоке — это терроризм; когда убивают российских солдат в Чечне — это борьба за независимость и право народа на самоопределение… Вообще, метод вербальной подмены используется очень широко. Если вы летите бомбить военные объекты в другом государстве… нет, вы не агрессор, вы — участник миротворческой операции. Это у нас ловят шпионов, у них же — наших разведчиков. Когда наши спецслужбы ликвидируют государственных преступников — это вынужденная самооборона, когда их — это грязные политические убийства.
Когда туземцы воюют против нас — они «душманы» (бандиты), когда на нашей стороне — «моджахеды» (борцы за веру). Список можно продолжать до бесконечности.
Вторая чеченская война в России привела к возникновению целого сонма вербальных подмен, призванных «правильно» описывать ситуацию: «Это не война, а антитеррористическая операция…», «Идет зачистка территорий…», «Федеральные войска заняли, федералы продвинулись…». Г. Почепцов приводит интересный пример с употреблением/неупотреблением слова «граница» по отношению к Чечне. Поскольку пересечение границы предполагает акт агрессии, это слово быстро исчезло из лексикона российских СМИ.
Полуправда
Исторические писания маркиза Астольфа де Кюстина разложили мозги не одного русского «вольнодумца» 18-19 веков. Маркиз продемонстрировал, что стержнем пропагандистской войны есть ложь. Так, описывая плохие санитарные условия жизни в России и дикие нравы местного населения, он совершенно «забыл», что в это же время в каждом уважаемом французском доме, в том числе и королевском, во время игры в карты на стол ставилась специальная тарелочка для раздавливания вшей, периодически выбегавших из роскошных одежд дам и кавалеров…
Метод полуправды активно использовался во времена распада СССР. В конце 1980-х годов в союзных республиках возникли центробежные тенденции. Для их усиления республиканские элиты, стремившиеся к власти и полной независимости от Москвы, активно формировали образ врага. Внедрялась идея: Россия нас грабит. Эстонцы были глубоко убеждены, что именно они кормят весь СССР. Та же идея была очень популярна на Украине, где очень любили подсчитывать количество областей, «работающих» на обеспечение Москвы продовольствием.
Похожие мифы разрабатывались в республиках Средней Азии и на Кавказе. Они активно использовались для формирования и управления национальными движениями, охватившими в начале 90-х годов большинство союзных республик. Действительно, республики отдавали большую часть своего валового продукта в союзное пользование. Этот факт активно использовался для разжигания недовольства Союзом вообще и Москвой — в частности. Но при этом было совершенно «забыто» то обстоятельство, что союзные республики получали «из центра» никель, олово, кадмий, нефть, газ и другие ресурсы, необходимые для функционирования национальных экономик. Это — классический пример применения полуправды.
Сегодня многих в России раздражает та скорость, с которой бывшие «братья по соцлагерю» из Восточной Европы побежали в НАТО. Психологически это нетрудно объяснить. У прибалтов, поляков, болгар и других народов еще очень свежа память о вассальной зависимости от СССР, жестком идеологическом диктате «старшего брата» — вот и тянет поскорее залезть под ядерный зонтик дяди Сэма. Однако сегодня в этих странах почему-то никто не говорит, что взамен они имели дармовое оружие, сверхдешевые энергоносители и гигантский рынок сбыта для своих товаров. «Братскую дружбу» с Советским Союзом если и вспоминают, то только в негативном ключе. Впору посочувствовать бывшим сателлитам за такую однобокую память — вместо распоряжений из Москвы им теперь приходится выполнять любые капризы и сексуальные прихоти Вашингтона, на свои кровные покупать дорогое натовское оружие, кормить огромную армию натовских чиновников и генералов (к слову, визит Дж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21