Лошадь поднялась на дыбы, заржала и забила передними ногами в воздухе.
Медвежка, не удержавшись на ее спине, скатилась вниз, прямо на Медведя.
Лошадь, почувствовав, что теперь она свободна, фыркнула и медленным
шагом пошла в лес.
- Опять ты на меня упала! - проворчал Медведь. - На мне уже живого места
не осталось.
- Ничего, у меня еще есть немного пластыря, - ответила Медвежка.
- В следующий раз я первый катаюсь на этой лошади, - заявил Медведь и
грозно посмотрел на Медвежку, которая скромно промолчала.



Шепталка третья,
или Тырканосики и Медвежки.
Тырканосики не любили Медвежек. Как только какая-нибудь Медвежка
подходила к их Желтой Поляне, все тырканосики тут же прятались. И,
затаившись в траве, начинали перешептываться между собой:
- Смотри-ка, сюда направляется!
- Лапами-то, лапами как машет! Бестолковая зверюшка!
- Ага. И еще бесполезная! Ну какая от нее польза? Только суета и беспорядок.
- Да-да! В прошлый раз, помнишь, они впятером пытались забраться на
сосну, чтобы окрестности оглядеть.
- Хи-хи-хи! А чем дело закончилось?
- Тремя рваными шортами!
- Ха-ха-ха!
- Ш-ш-ш! Остановилась! Наверное, прислушивается.
Медвежка и в самом деле останавливалась под высоким дубом, мучительно
раздумывая над тем, чего ей хочется больше: полежать в тени или пойти
собирать чернику.
Тырканосики подбирались поближе к Медвежке.
- Ну что, уже пора? - шептали самые нетерпеливые.
- Нет, еще рано, - отвечали более спокойные.
Медвежка, выбрав самое верное решение: сначала полежать в тени, а потом
пойти за черникой, удобно устраивалась под деревом.
- Вот теперь пора!
Тырканосиков на Желтой поляне жило очень-очень много. Это были
маленькие, едва видимые букашки с длинным носиком.
И вот, как только Медвежка закрывала глаза, все тырканосики бросались к
дереву, забирались на него и рассаживались по листьям. На один дубовый
листок могло поместиться сто или двести букашек. Они перепиливали острым
прутиком ножку листа и летели вниз, трубя своими носиками:
- Тыр-тыр-тыр! Тыр-тыр-тыр! Тыр-тыр-тыр!
Поэтому их и прозвали тырканосиками.
Медвежка, конечно, сразу же просыпалась, но было уже поздно. Через
несколько мгновений под дубом шевелилась высокая гора листьев. А довольные
тырканосики разбегались в разные стороны, торжествующе трубя:
- Тыр-тыр-тыр!!!
Медвежка выползала из-под листьев, с недоумением оглядывалась вокруг.
- Странная какая-то поляна, - ворчала она, разыскивая среди листьев свою кружку.
- Лежишь спокойно под деревом, ветра нет, землетрясения нет, и вдруг -
"тыр-тыр-тыр" и засыпана листьями по самую макушку. Сколько раз уже так
было.
Ничего не понимаю. Если бы не отличная черника, ни за что бы сюда не
приходила.
Озадаченная Медвежка шла к другому дереву, приговаривая: "Перед работой
полезно отдохнуть." Но история с листьями повторялась вновь. И еще раз. И
снова.
Ничего не поделаешь - тырканосики очень любили летать.



Молочный коктейль,
или Чем болеют Медвежки.
- Медведь! Ты вообще-то понимаешь всю серьезность ситуации? - Медвежка
любила при случае сказать какое-нибудь необычное слово.
- Нет. А что это такое - ситуация? - Медведь потянулся и сладко-сладко
зевнул.
Он очень хотел спать, но пока Медвежка у него в гостях, об этом не могло
быть и речи. "И чего ей не спится? Прибежала ко мне в берлогу рано-рано
утром, разбудила, назвала "сонной мухой" и "сплюшкой". И уже целый час
твердит про какую-то страшную болезнь", - подумал Медведь и снова зевнул.
- Ситуация - это то, что с кем-нибудь происходит вдруг. Например, ты
шел-шел, да и упал в лужу. Вот это и есть "ситуация". Да перестань ты
зевать!
- Ну хорошо, хорошо. Но я все равно не понимаю, почему это "вдруг"
происходит так рано утром. Неужели нельзя подождать хотя бы до обеда? И что
это за болезнь такая ужасная с тобой приключилась? Вид у тебя совершенно
здоровый, - Медведь снова зевнул и еле-еле успел увернуться от тапка,
брошенного в него Медвежкой. В ответ он кинул одну подушку и, схватив с
кровати другую, с криком "Нечего кидаться моими тапками!" вступил в
поединок с хохочущей Медвежкой.
- Уф-ф! - сказал он через пять минут, с изумлением разглядывая
беспорядок в берлоге. Везде были разбросаны перья из подушек, стулья,
одежда. Вешалка покосилась и грозила упасть на пол, а стол с середины
комнаты был задвинут в угол.
- В общем, так. Объясняю все сначала и в последний раз, - отдышавшись,
Медвежка уселась на кровать. - Мы - Медвежки то есть - подвержены приступам
ужасной болезни...
- А как она называется?
- Не перебивай! Никто не знает, как она называется. Но если ее не
вылечить в первые три дня, то Медвежка перестает быть Медвежкой.
- Как это? А кем же она становится? - спросил Медведь.
- Ну, это так просто говорится. С виду, конечно, это обыкновенная
Медвежка, но характер, привычки и поступки совсем не медвежкинские.
Понимаешь?
- Да. Теперь я понимаю, почему ты примчалась ко мне рано-рано утром.
- Наконец-то. Хочешь, чтобы так было каждый день?
- Нет-нет. А чем лечить будем? - деловито спросил Медведь, поднимая с
пола одежду и развешивая ее на стулья и вешалку.
- Молочным коктейлем, разумеется.
- А ты умеешь его готовить? - удивился Медведь.
- Не-а. Да это и не нужно. Главное, найти место, где его можно взять.
Пойдем, я тебе все по дороге расскажу, - Медвежка открыла дверь берлоги, но
вдруг, вспомнив что-то, остановилась на пороге. - Чуть не забыла - возьми с
собой большую банку меда. Потом все объясню, - сказала она, заметив
вопрошающий взгляд Медведя, и вышла наружу.
Через пятнадцать минут они шли по лесной тропке к недалекой деревне. По
пути Медведь хотел съесть семь-восемь ложек меда - он и ложку специально
взял для этого, но Медвежка не позволила. На все расспросы, почему нельзя
есть мед, который несешь собственными лапами, она отвечала уклончиво и
туманно. Поэтому ей даже пришлось немного побегать от Медведя, но только
немного, потому что бежать с полной банкой меда гораздо труднее, чем без
этой самой банки! И зачем они взяли с собой мед?!
Медведь вздыхал и с сожалением посматривал на банку, а Медвежка
рассказывала о своей странной болезни и о том, как в самый первый раз
случилась настоящая эпидемия - заболели сразу тридцать семь Медвежек. Это
же так ужасно - тридцать семь цветущих, энергичных и задорных созданий
вдруг, за каких-то три дня превратились в жалких, скучных, стеснительных и
ноющих зверюшек. И это продолжалось до тех пор, пока она, как единственная
умеющая читать, не нашла в энциклопедии - нет, ты послушай, послушай, и
нечего на меня смотреть такими просительными глазами - лекарство, которым
эта болезнь лечится.
1 2 3 4 5 6 7