Далее путь лежал к Санта-Мария-ду-Арагуая, где начиналась тропа к реке Токантинс. Таким образом, маршрут пролегал между 10ё 30' и 11ё южной широты до высокогорья между штатами Гояс и Байя к совершенно неисследованному и, по слухам, густо заселенному дикими племенами району. В этой высокогорной стране Фосетт и надеялся отыскать следы обитаемых городов. Оттуда экспедиция должна была выйти к реке Сан-Франсиску.
«…пересечем ее (Сан-Франсиску) где-то около Шики-Шики и, если хватит сил, посетим старый, покинутый город 1753 года, который лежит примерно на 11ё 30' южной широты и 42ё 30' западной долготы. На этом наша экспедиция закончится, и, выйдя к железной дороге, мы поездом доедем до Байи».
Но Фосетту не суждено было выйти к берегам Сан-Франсиску… Где оборвался его маршрут? Достиг ли он заветной цели? Недвижной стеной стоит молчаливая сельва. Она глушит зовы о помощи, собирая на дне горячих болот несбывшиеся надежды.
Мать отчаянья и туманов! Призрачный золотой блеск Эльдорадо манил к себе тысячи мотыльков. Где они теперь? Даже имена их высосали туманы. Амброзио де Альфингер, Бартоломе Сайлер, Георг фон Шнайер, Себастьян де Балалкасар, Николас Федериани, Филипп фон Гутен, Педро де Урсуа, братья Кессадо, Беррио, Николас Мартинес, Висенте де ла Фуэнте и еще десять тысяч безымянных.
«Если намеченное путешествие окажется безрезультатным, это будет означать конец всем моим трудам, ибо большего я уже не совершу. Меня неизбежно объявят фантазером и заклеймят стяжателем, стремившимся лишь к личному обогащению. Кто поверит, что не ищу для себя ни славы, ни денег и в моих начинаниях нет корыстного расчета, а одна лишь надежда, что в конечном счете они принесут человечеству пользу, которой будут оправданы многолетние поиски?»
Великий исследователь с сердцем Дон-Кихота ошибся. Никто не посмел обвинить в стяжательстве бескорыстнейшего подвижника и фантаста, который всей жизнью своей заплатил за прекрасную мечту. Но что до того сельве? Конкистадор или авантюрист, ученый или пророк, поверивший в затерянные города Атлантиды, — ее хватит на всех. Безмолвие… Безмолвие и отрешенность океана ничто перед зеленой тьмой Амазонки. Вот она, граница цивилизации, вот она, черта молчания и безвременности. Вот она, река Смерти, На другом берегу ее неприступная сельва Шингу.
В январе 1925 года Фосетт, его старший сын Джек и товарищ сына Рэли, взяв билеты до Рио-де-Жанейро, поднялись на борт парохода «Вобан» компании «Лэмпорт и Хольт». После нескольких дней плавания по спокойному, как озерная гладь, океану пароход благополучно пришвартовался к причалам Рио. Короткий отдых в отеле «Интернасиональ» (кстати сказать, в саду отеля было впервые опробовано закупленное в Нью-Йорке снаряжение), и маленькая экспедиция выступила в путь Путешествие началось великолепно. Англичанам был предоставлен отдельный вагон президента дороги.
Пастбища, болота у речных излук, низкорослые леса. В общем это был спокойный и ничем не примечательный путь: Рио, Сан-Паулу, Корумба.
Я уверен, что и теперь, почти через сорок лет после Фосетта, эта дорога мало изменилась. Бесконечный и однообразный пейзаж тропической Америки. Если вам повезет, вы увидите несколько страусов, стаю попугаев или громадного паука-птицееда. Впрочем, не исключено, что паук Migale устроит гнездо прямо в вагоне над вашей головой и вам не придется разыскивать его на деревьях во время остановок…
Дальнейший путь экспедиции пролегал по реке Парагвай. Болотистые берега, стада аллигаторов и тучи комаров. Впрочем, точно так же можно было бы охарактеризовать и любую другую реку Амазонского бассейна. Тихоходный грязный баркас «Игуатеми», который, кстати, до сих пор курсирует по Парагваю, тоже без всяких приключений доставил путешественников в Куябу. Возможно, мое описание страдает излишней сухостью. Молодым спутникам Фосетта, наверное, запомнилась и ночь в Порту-Эсперанса и бразильское
фейжоадоnote 11 из черной фасоли, превосходный кофе с джемом гойябадаnote 12, банкет в английском посольстве в Сан-Паулу, знаменитая змеиная ферма в Бунтантане и огни ночного карнавала. Но меня интересует лишь та часть маршрута Фосетта, которая осталась неизвестной для географов и историков. Если же вам хочется узнать больше подробностей о пути из Рио в Куябу, обратитесь к соответствующей литературе или проделайте этот путь сами. Это обойдется вам в какую-нибудь тысячу крузейро. Я же спешу скорее довести повествование до Лагеря мертвой лошади.
Дыхание Шингу вы почувствуете еще за три дня до прибытия в Куябу, как только ваш баркас войдет в приток Парагвая Сан-Лоренсу. Берегов у Сан-Лоренсу нет. Вокруг насколько хватает глаз сплошные болота. Днем они обрушивают на вас несметные эскадрильи комаров, а после захода солнца армады «ночных бомбардировщиков» — термитов. Они крутятся вокруг ламп, загипнотизированные светом, и с обожженными крыльями, шурша, опадают на палубу, на голову, за воротник.
Иногда к воде подходят капибарыnote 13. Пьют, запрокидывая после каждого глотка голову, и медленно исчезают в перепутанных зарослях ползучего вьюнка. И лишь по едва заметному качанию широких, как опахала, листьев дикого щавеля можно проследить их путь до узкой полосы деревьев. Дальше — болота с небольшими островками мангровы и зловонными разводьями, кишащими анакондами и малярийными комарами. А небо над головой бездонное и синее. И неподвижно парит в этом небе черно-белый гриф, готовый кануть с огромной высоты на какую-нибудь окровавленную падаль. Вот каков путь до Куябы.
Где-то там «Z». Покинутые города из красного камня. Оплетенные лианами ступенчатые пирамиды, растрескавшиеся мраморные плиты, циклопические арки, скрытые зеленью наступающей сельвы. Красный город. Горячечный бред, прихлынувший в знойный полдень к вискам Рапозо, когда солнце плави-лось в зените, а ящерицы забились в черные трещины. Последний островок мечты…
4 марта экспедиция прибыла в Куябу. «Мы зашли к Фредерику, — писал Фосетт-младший, — человеку, который должен обеспечить нас мулами, но он
куда-то ушел до воскресенья… Seretanistanote 14 (нечто вроде нашего проводника), которого папа хотел взять с собой, умер. Вагабундо ушел с кем-то в сертаны, и это очень жаль…»
Счастье начало изменять Фосетту. Еще ничего не произошло. На ясном небосклоне появилось только крохотное облачко. Откуда же эта тревога, щемящая тоска? Может быть, предчувствие?
Нелепое предчувствие! Вперед! Сразу же за Куябой путникам предстоит
пересечь местность, покрытую кустарником. Пять лигnote 15 и безводное плато — чападос, за которым потянутся бесконечные поля сухих кустарников и выжженных на солнце трав. И так до самого поста Бакири. Только через два дня пути от поста начнет попадаться первая дичь Нужно точно рассчитать провиант, чтобы не взвалить на себя лишней тяжести и, с другой стороны, не умереть с голоду среди бескрайней сертаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
«…пересечем ее (Сан-Франсиску) где-то около Шики-Шики и, если хватит сил, посетим старый, покинутый город 1753 года, который лежит примерно на 11ё 30' южной широты и 42ё 30' западной долготы. На этом наша экспедиция закончится, и, выйдя к железной дороге, мы поездом доедем до Байи».
Но Фосетту не суждено было выйти к берегам Сан-Франсиску… Где оборвался его маршрут? Достиг ли он заветной цели? Недвижной стеной стоит молчаливая сельва. Она глушит зовы о помощи, собирая на дне горячих болот несбывшиеся надежды.
Мать отчаянья и туманов! Призрачный золотой блеск Эльдорадо манил к себе тысячи мотыльков. Где они теперь? Даже имена их высосали туманы. Амброзио де Альфингер, Бартоломе Сайлер, Георг фон Шнайер, Себастьян де Балалкасар, Николас Федериани, Филипп фон Гутен, Педро де Урсуа, братья Кессадо, Беррио, Николас Мартинес, Висенте де ла Фуэнте и еще десять тысяч безымянных.
«Если намеченное путешествие окажется безрезультатным, это будет означать конец всем моим трудам, ибо большего я уже не совершу. Меня неизбежно объявят фантазером и заклеймят стяжателем, стремившимся лишь к личному обогащению. Кто поверит, что не ищу для себя ни славы, ни денег и в моих начинаниях нет корыстного расчета, а одна лишь надежда, что в конечном счете они принесут человечеству пользу, которой будут оправданы многолетние поиски?»
Великий исследователь с сердцем Дон-Кихота ошибся. Никто не посмел обвинить в стяжательстве бескорыстнейшего подвижника и фантаста, который всей жизнью своей заплатил за прекрасную мечту. Но что до того сельве? Конкистадор или авантюрист, ученый или пророк, поверивший в затерянные города Атлантиды, — ее хватит на всех. Безмолвие… Безмолвие и отрешенность океана ничто перед зеленой тьмой Амазонки. Вот она, граница цивилизации, вот она, черта молчания и безвременности. Вот она, река Смерти, На другом берегу ее неприступная сельва Шингу.
В январе 1925 года Фосетт, его старший сын Джек и товарищ сына Рэли, взяв билеты до Рио-де-Жанейро, поднялись на борт парохода «Вобан» компании «Лэмпорт и Хольт». После нескольких дней плавания по спокойному, как озерная гладь, океану пароход благополучно пришвартовался к причалам Рио. Короткий отдых в отеле «Интернасиональ» (кстати сказать, в саду отеля было впервые опробовано закупленное в Нью-Йорке снаряжение), и маленькая экспедиция выступила в путь Путешествие началось великолепно. Англичанам был предоставлен отдельный вагон президента дороги.
Пастбища, болота у речных излук, низкорослые леса. В общем это был спокойный и ничем не примечательный путь: Рио, Сан-Паулу, Корумба.
Я уверен, что и теперь, почти через сорок лет после Фосетта, эта дорога мало изменилась. Бесконечный и однообразный пейзаж тропической Америки. Если вам повезет, вы увидите несколько страусов, стаю попугаев или громадного паука-птицееда. Впрочем, не исключено, что паук Migale устроит гнездо прямо в вагоне над вашей головой и вам не придется разыскивать его на деревьях во время остановок…
Дальнейший путь экспедиции пролегал по реке Парагвай. Болотистые берега, стада аллигаторов и тучи комаров. Впрочем, точно так же можно было бы охарактеризовать и любую другую реку Амазонского бассейна. Тихоходный грязный баркас «Игуатеми», который, кстати, до сих пор курсирует по Парагваю, тоже без всяких приключений доставил путешественников в Куябу. Возможно, мое описание страдает излишней сухостью. Молодым спутникам Фосетта, наверное, запомнилась и ночь в Порту-Эсперанса и бразильское
фейжоадоnote 11 из черной фасоли, превосходный кофе с джемом гойябадаnote 12, банкет в английском посольстве в Сан-Паулу, знаменитая змеиная ферма в Бунтантане и огни ночного карнавала. Но меня интересует лишь та часть маршрута Фосетта, которая осталась неизвестной для географов и историков. Если же вам хочется узнать больше подробностей о пути из Рио в Куябу, обратитесь к соответствующей литературе или проделайте этот путь сами. Это обойдется вам в какую-нибудь тысячу крузейро. Я же спешу скорее довести повествование до Лагеря мертвой лошади.
Дыхание Шингу вы почувствуете еще за три дня до прибытия в Куябу, как только ваш баркас войдет в приток Парагвая Сан-Лоренсу. Берегов у Сан-Лоренсу нет. Вокруг насколько хватает глаз сплошные болота. Днем они обрушивают на вас несметные эскадрильи комаров, а после захода солнца армады «ночных бомбардировщиков» — термитов. Они крутятся вокруг ламп, загипнотизированные светом, и с обожженными крыльями, шурша, опадают на палубу, на голову, за воротник.
Иногда к воде подходят капибарыnote 13. Пьют, запрокидывая после каждого глотка голову, и медленно исчезают в перепутанных зарослях ползучего вьюнка. И лишь по едва заметному качанию широких, как опахала, листьев дикого щавеля можно проследить их путь до узкой полосы деревьев. Дальше — болота с небольшими островками мангровы и зловонными разводьями, кишащими анакондами и малярийными комарами. А небо над головой бездонное и синее. И неподвижно парит в этом небе черно-белый гриф, готовый кануть с огромной высоты на какую-нибудь окровавленную падаль. Вот каков путь до Куябы.
Где-то там «Z». Покинутые города из красного камня. Оплетенные лианами ступенчатые пирамиды, растрескавшиеся мраморные плиты, циклопические арки, скрытые зеленью наступающей сельвы. Красный город. Горячечный бред, прихлынувший в знойный полдень к вискам Рапозо, когда солнце плави-лось в зените, а ящерицы забились в черные трещины. Последний островок мечты…
4 марта экспедиция прибыла в Куябу. «Мы зашли к Фредерику, — писал Фосетт-младший, — человеку, который должен обеспечить нас мулами, но он
куда-то ушел до воскресенья… Seretanistanote 14 (нечто вроде нашего проводника), которого папа хотел взять с собой, умер. Вагабундо ушел с кем-то в сертаны, и это очень жаль…»
Счастье начало изменять Фосетту. Еще ничего не произошло. На ясном небосклоне появилось только крохотное облачко. Откуда же эта тревога, щемящая тоска? Может быть, предчувствие?
Нелепое предчувствие! Вперед! Сразу же за Куябой путникам предстоит
пересечь местность, покрытую кустарником. Пять лигnote 15 и безводное плато — чападос, за которым потянутся бесконечные поля сухих кустарников и выжженных на солнце трав. И так до самого поста Бакири. Только через два дня пути от поста начнет попадаться первая дичь Нужно точно рассчитать провиант, чтобы не взвалить на себя лишней тяжести и, с другой стороны, не умереть с голоду среди бескрайней сертаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27