Она возмущенно выпрямилась.
— В следующую релюмму мне будет двадцать семь стандартных лет, — резко заявила она. — Я вступила в брак на следующий день после моего шестнадцатилетия.
Это было слишком рано. Недопустимо рано для такой, как Эллиана, подумал Даав. Разрываясь между жалостью и возмущением, он попытался, не вставая, поклониться ей, прося прощения, но она остановила его взмахом руки.
— Я не хотела на тебя огрызаться, Даав. У меня действительно очень… ограниченный опыт. Вени… моя старшая сестра… часто вступает в брак и, похоже, вполне довольна жизнью.
Часто вступает в брак, невесело отметил он про себя, вспомнив запущенную улочку и давно не ремонтировавшийся Клановый дом, где она живет. Действительно, брачные контракты были для некоторых кланов экономической необходимостью. Хотя в доме с несколькими детьми, достигшими брачного возраста…
— А ты была замужем только один раз?
Она с хрупким самообладанием наклонила голову.
— Этого было достаточно.
Тут она вздохнула и протянула ему открытую ладонь, словно хотела как-то извиниться за его невежливость.
— Клан заботится о моей дочери.
Она говорила о ребенке без тепла и интереса, словно…
— «Полоса удачи»! — Вызов прозвучал так неожиданно, что они оба вздрогнули.
Эллиана метнулась к комму и нажала кнопку.
— Кэйлон на связи.
— Примите план полета и начинайте снижение, — распорядилась диспетчерская. — За вами есть очередь.
— Да, — откликнулась Эллиана, глядя на экран и в уме проводя проверку данных. — План полета принят, спуск начнется по моему сигналу.
Она повернула голову. Даав уже пристегнулся к креслу, и его пальцы стремительно порхали по пульту. Он поднял голову, сверкнул темными глазами и поднял руку в знаке разведчиков: «Действуй».
— Начинаю отсчет.
Вокруг чайника сидели серьезные работники мастерской. Жон оседлал свою обычную табуретку. Трилла сидела справа от него, Клонак — слева, а настороженная Заплатка устроилась впереди всех.
Дверь открылась, и в проходе появился высокий силуэт в сопровождении более низкого. Они сделали несколько шагов, а потом Эллиана пошла медленнее — и остановилась. Ее лицо стало бледным и встревоженным. Даав замер рядом с ней, чуть позади и левее, высоко подняв брови.
— Вы, парочка! — со вздохом сказал Жон. — Иди сюда, преподаватель математики.
Она оглянулась на Даава через плечо. В каждой мышце ее тела чувствовалась напряженность. Он прикоснулся к ее локтю, улыбнулся — и она с трудом перевела дыхание и двинулась вперед.
Прямо перед табуретом Жона она остановилась, сцепив перед собой руки. Ее напарник остался рядом с ней.
— Да, мастер дэа-Корт?
— Ха! Полагаю, ты сознаешь, что сегодня сделала со своей демонстрацией на приливном эффекте?
Она судорожно облизнула губы, но продолжала смотреть прямо ему в глаза. Жилка у основания ее шеи билась, как пойманная птица.
— Да, сударь.
— «Да, сударь», вот как? Ну, изволь мне сказать.
— Да, сударь. — Она глотнула воздуха. — Мы составили и проверили новый прием пилотирования в жестких полевых условиях. Маневр прошел успешно, и я предвижу дальнейшие испытания и уточнения, в ходе которых уравнение будет лучше понято и откалибровано.
— Ввела целое новое предложение в язык местных полетов! — объявил Клонак.
Она вздернула подбородок.
— Если тебе это больше нравится.
— О, мне нравится! — заверил он ее с искрой своего обычного озорства. — Очень и очень нравится.
— Замолчи, — приказал Жон и поднял руку, поманив их к себе. — Ближе, пожалуйста, преподаватель математики. Я — слишком старый пес, чтобы тебя укусить.
Тут на ее лице появилась тень сомнения, но она прошла вперед. Даав продолжал идти рядом с ней, держа руку у ее локтя — на тот случай, если ее понадобится поддержать.
Жон повернул руку ладонью вверх.
— Твою правую руку, пожалуйста.
Она слабо прижала ладонь к его ладони. Старинное серебряное кольцо-головоломка блеснуло, словно бросая вызов. Жон бережно прикоснулся к нему кончиком пальца.
— Откуда у тебя это? — мягко спросил он.
— Мне его оставила моя бабка, — ответила она таким же тоном, — когда умирала.
— Вот как. Значит, все складывается правильно, потому что и я получил его от бабки.
Он опустил руку в поясной кошель и достал кольцо.
Оно засверкало, словно звездное скопление: крупное, аляповатое, яркое украшение. Сапфиры, рубины, изумруды, бриллиант — все прекрасной огранки — были закреплены на платиновом обруче, который должен был охватывать целую фалангу пальца. Жон поднял драгоценность, позволяя всем оценить ее игру и необычность. Трое присутствующих знали, что это такое. Слышно было, как Даав громко втянул в себя воздух.
— Это, — сказал Жон, поворачивая кольцо перед изумленными глазами Эллианы, — украшение, которое в старину носили пилоты, совершавшие прыжки на край вселенной. Его использовали в залог данного слова, как закладную за товар, как плату за ремонт. Пилот всегда возвращается за кольцом, гласила мудрость — и, как правило, это было так.
Он улыбнулся.
— Я получил его от моей матери, а она — от своей, а та получила его от своего отца… И так — на столько поколений в прошлое, что даже тебе не пересчитать. Его вернули мне с телом моего сына. Его всегда носили бинджали пилоты. Сделай мне одолжение и надень его.
Секунду ему казалось, что даже этой малости будет слишком много. Ее лицо стало землисто-бледным, но глаза — глаза стали ярче яркого.
Она наклонила голову в выражении глубочайшего уважения.
— Для меня это огромная честь, — сказала она, и ее голос охрип от серьезности момента. — Я буду носить его — с радостью.
— Так.
Он ощутил прилив гордости за нее — за ту личность, которой она позволила себе стать. Глаза у него защипало от слез, и он надел старинное кольцо на безымянный палец ее правой руки. Оно пришлось на него впору, словно было сделано на нее, — и Жон улыбнулся. Мысленно он поздравил себя с тем, что сказал ювелиру правильный размер.
Убрав свою ладонь из-под ее руки, он выпрямился на своем табурете.
Справа от него Трилла издала торжествующий клич, к которому мгновенно присоединился Клонак. Даав молча положил руку ей на плечо и улыбнулся, когда она повернулась к нему. Заплатка встала, потянулась, потерлась о ее ногу — а потом удалилась куда-то по срочным делам.
— А теперь, — объявил Клонак, вскакивая на ноги и вскидывая руки над головой, — мы идем праздновать!
Глава тридцатая
Целитель — это тот, кто способен заглядывать в сердце и ум человека, которого мучает боль, прогонять эту боль и возвращать страдальца к радости.
Из вступления к «Руководству Целителя»

Пилоты встали в очередь, чтобы с ней познакомиться. Когда они кланялись, Даав говорил ей на ухо их имена:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95