Пойдемте.
— Пойдем.
Сухов поднялся, помог девушке поправить наброшенную на плечи штормовку, и вся компания зашагала по мокрым листьям к стоящему у изъеденной временем ограды флаеру.
— Я все думаю... — нарушила нависшую над заброшенным кладбищем тишину Марика. — Почему... Почему, если это... Если там, в этой штуке, ну магия какая-то... То когда «Джейтест» научился говорить на современном, на нашем языке?
— Тот, что тебя вез тогда, он ничего не говорил? — спросил ее Кайл.
— Тот немой был. Или, может, не успел. А вот уже та... Та, что из себя меня корчит... Она ведь как-то уговорила тех детей. И потом, ведь те, что тебя подманивали, Кайл... Они ведь тебе звонили. По отключенному телефону, правда.
— Вот то-то и оно, — тяжело вздохнул Васецки. — Ты знаешь, я... У меня чувство какое-то еще тогда было, словно это показалось мне. Звонок этот и голос... И потом... Тогда, когда ведьма эта подошла ко мне ночью... Она сказала что-то вроде: «Не спи — замерзнешь». И у меня такое чувство было, что, в общем-то, это я сам себе сказал. Может, оно нас как-то заставляет самих что-то нужное им выдумывать. Может, они и выглядят не так, как нам кажется.
— Типун тебе на язык, — с досадой прервала его Марика. — И вообще, чего им от нас надо? Эти куда-то нас тащат. Та на детей напустилась. Было бы понятно, если б они нас сразу укокошить пытались, так нет.
— Может, это копия какого-то обряда. Ну, жертвоприношения какого-то, что ли. В них что-то подобное заложено, по-моему. Тогда под дождем... она, ведьма эта, что-то вроде ритуала совершала. Это, кстати, о дохлых кошках. Ты видела тварей этих исполосованных? Она — ведьма — в крови была. Вот так и... — снова высказал предположение Кайл.
И снова — на редкость к месту — Марика молча, но с большим чувством вкатила ему подзатыльник.
Сухов снова поправил ее штормовку и устало сообщил:
— Завтра же забираю предмет с плато. И мобилизую своих.
— Не мобилизуй ни-ко-го!!! — с ужасом почти заорал Кайл. — Мы двинем туда вместе, найдем место понадежнее и зароем проклятый ящик так, чтобы он на свет божий не появлялся до тех пор, пока мы хоть до чего-то более умного, чем крутить проклятые кубики, не додумаемся.
До машины они дошли молча. На сиденье водителя надрывался призывным верещанием блок связи Кайла.
— Слушаю вас, — сказал он.
— Господин Васецки, я начинаю сожалеть, что не взял с вас подписки о невыезде, — устало уведомил его лейтенант. — Но о том, чтобы вы держали меня в курсе ваших передвижений, я вас просил самым недвусмысленным образом.
Последовала выразительная пауза.
— Ладно, не буду развивать эту тему, — вздохнул Стырный. — Скажите, мисс Карои не встречалась с вами около полутора часов назад?
— Встречалась, — заверил его Кайл. — Вы ее ищете?
— К сожалению, мисс, выйдя из дома, не захватила с собою аппарат.
— Вы можете поговорить с Марикой прямо сейчас.
— Она... мисс Карои находится сейчас в вашем обществе? Вы... Вы уверены в том, что это именно мисс Карои? Пожалуйста, включите изображение и передайте ей трубку.
— Я слушаю вас, лейтенант! — с вызовом заявила Марика, включая подсветку и стараясь половчее пристроить блок на приборной панели.
— Мисс Карои, — лицо Стырного на экранчике выражало главным образом озабоченность с примесью некоторого удивления, — вы, как я понимаю, находились в обществе господина Васецки все эти полтора часа?
— А что? От меня требуется алиби?
— Вы совершенно правильно поняли меня. Я посылаю к вам опергруппу. По пеленгу. Постарайтесь быть на месте. Дело в том, что в настоящий момент... э-э... второй экземпляр мисс Карои блокирован на шестом этаже больницы Харпера. Взяты заложники... шесть пациентов. Больница Харпера — это заведение для детей, если вы знаете. Вы все поняли хорошо?
— Я все хорошо поняла.
Экран погас.
Марика смотрела перед собой пустыми глазами.
— Я убью эту суку! — крикнула она в пространство.
Глава 4
ПРАВИЛА ИГРЫ
Кайл проснулся оттого, что его трясла за плечо тетка Элина. Он не сразу сообразил, где, собственно, находится. А находился он там, куда они перебрались так недавно, — в старом загородном доме Марики.
— Что стряслось? — хриплым спросонья голосом спросил он, пытаясь перейти в положение сидя на дьявольски неудобном диване. — Зачем вы сюда приехали? Мы сами... Что-нибудь передали по «Ти-Ви»?
Элина с огорчением покачала головой:
— Прости. — В голосе ее чувствовалась тревога. — Я знаю, что вы всю ночь собираетесь сторожить нас. Но... К тебе тут пришел твой старый знакомый. Он не стал заходить — ждет тебя там. Дождик накрапывает, кстати.
Она кивнула куда-то за темнеющие окна.
— Знакомый? — Кайл все никак не врубался в ситуацию.
Но тревога уже охватила его.
— Это тот дед, который учил тебя премудростям здешних паломников, — объяснил из глубины погруженной в сумрак комнаты Павел. — Знахарь тот, с которым ты по лесам бродишь.
Присутствие Сухова как-то сразу успокоило Кайла. Происходящее явно не было «сном во сне». Нет таких снов, в которых кемарит на расшатанном кресле Павел Сухов. Павел — это всегда сухой зной степи, солоноватый пот, застилающий глаза, поскрипывание лопат, свет полудня и запах земной полыни. Что-то надежное и всегда от Мира сего.
— Квинт? — наконец догадался Кайл. И вздохнул: — Не брожу я с ним теперь. Когда-то бродил. Но без дела он не приходит. Я уж выйду к нему. Он, ты сам знаешь, не без странностей. В дом не заходит.
— Ну, ты только, это... — Павел подхватил свой ствол и не торопясь пошел к двери. — Будь, как говорится, «в видах». Помни...
— Помню, — кивнул Кайл и, наскоро приведя себя в божеский вид (спал он одетым), откашливаясь и растирая отекшее лицо, пошкандыбал к выходу. — Мы вон в той штуке будем, — на ходу пояснил он Павлу. — Как ее... В ротонде, что ли...
— Это павильон, — уточнила тетя Элина.
— В беседке, одним словом, — определил Кайл. — Она хорошо просматривается, пока светло.
Беседка, скрытая в глубине бывшего сада, на краю неглубокого овражка, как и весь старый дом семейства Карои, была мрачна и вызывала ассоциации больше со склепом, чем с каким-либо иным местом отдохновения человеческой плоти. Но стояла крепко, как некий бастион, сложенная из местного слоистого, дьявольской прочности камня. Первопоселенцы всегда строили на совесть. Даже сооружения, предназначенные для легкомысленного проведения времени.
Квинт неодобрительно отнесся к кивку Кайла в сторону павильона. Сам он — Кайл это знал — предпочел бы сухой пятачок странной травы где-нибудь на склоне оврага или в тени как-нибудь особо расположенных деревьев. Он был горазд находить такие места.
Но сегодня не он выбирал, где им встретиться. И он признал это.
— Здравствуй, Квинт. — Кайл легким, привычным жестом поднял руку в лесном приветствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Пойдем.
Сухов поднялся, помог девушке поправить наброшенную на плечи штормовку, и вся компания зашагала по мокрым листьям к стоящему у изъеденной временем ограды флаеру.
— Я все думаю... — нарушила нависшую над заброшенным кладбищем тишину Марика. — Почему... Почему, если это... Если там, в этой штуке, ну магия какая-то... То когда «Джейтест» научился говорить на современном, на нашем языке?
— Тот, что тебя вез тогда, он ничего не говорил? — спросил ее Кайл.
— Тот немой был. Или, может, не успел. А вот уже та... Та, что из себя меня корчит... Она ведь как-то уговорила тех детей. И потом, ведь те, что тебя подманивали, Кайл... Они ведь тебе звонили. По отключенному телефону, правда.
— Вот то-то и оно, — тяжело вздохнул Васецки. — Ты знаешь, я... У меня чувство какое-то еще тогда было, словно это показалось мне. Звонок этот и голос... И потом... Тогда, когда ведьма эта подошла ко мне ночью... Она сказала что-то вроде: «Не спи — замерзнешь». И у меня такое чувство было, что, в общем-то, это я сам себе сказал. Может, оно нас как-то заставляет самих что-то нужное им выдумывать. Может, они и выглядят не так, как нам кажется.
— Типун тебе на язык, — с досадой прервала его Марика. — И вообще, чего им от нас надо? Эти куда-то нас тащат. Та на детей напустилась. Было бы понятно, если б они нас сразу укокошить пытались, так нет.
— Может, это копия какого-то обряда. Ну, жертвоприношения какого-то, что ли. В них что-то подобное заложено, по-моему. Тогда под дождем... она, ведьма эта, что-то вроде ритуала совершала. Это, кстати, о дохлых кошках. Ты видела тварей этих исполосованных? Она — ведьма — в крови была. Вот так и... — снова высказал предположение Кайл.
И снова — на редкость к месту — Марика молча, но с большим чувством вкатила ему подзатыльник.
Сухов снова поправил ее штормовку и устало сообщил:
— Завтра же забираю предмет с плато. И мобилизую своих.
— Не мобилизуй ни-ко-го!!! — с ужасом почти заорал Кайл. — Мы двинем туда вместе, найдем место понадежнее и зароем проклятый ящик так, чтобы он на свет божий не появлялся до тех пор, пока мы хоть до чего-то более умного, чем крутить проклятые кубики, не додумаемся.
До машины они дошли молча. На сиденье водителя надрывался призывным верещанием блок связи Кайла.
— Слушаю вас, — сказал он.
— Господин Васецки, я начинаю сожалеть, что не взял с вас подписки о невыезде, — устало уведомил его лейтенант. — Но о том, чтобы вы держали меня в курсе ваших передвижений, я вас просил самым недвусмысленным образом.
Последовала выразительная пауза.
— Ладно, не буду развивать эту тему, — вздохнул Стырный. — Скажите, мисс Карои не встречалась с вами около полутора часов назад?
— Встречалась, — заверил его Кайл. — Вы ее ищете?
— К сожалению, мисс, выйдя из дома, не захватила с собою аппарат.
— Вы можете поговорить с Марикой прямо сейчас.
— Она... мисс Карои находится сейчас в вашем обществе? Вы... Вы уверены в том, что это именно мисс Карои? Пожалуйста, включите изображение и передайте ей трубку.
— Я слушаю вас, лейтенант! — с вызовом заявила Марика, включая подсветку и стараясь половчее пристроить блок на приборной панели.
— Мисс Карои, — лицо Стырного на экранчике выражало главным образом озабоченность с примесью некоторого удивления, — вы, как я понимаю, находились в обществе господина Васецки все эти полтора часа?
— А что? От меня требуется алиби?
— Вы совершенно правильно поняли меня. Я посылаю к вам опергруппу. По пеленгу. Постарайтесь быть на месте. Дело в том, что в настоящий момент... э-э... второй экземпляр мисс Карои блокирован на шестом этаже больницы Харпера. Взяты заложники... шесть пациентов. Больница Харпера — это заведение для детей, если вы знаете. Вы все поняли хорошо?
— Я все хорошо поняла.
Экран погас.
Марика смотрела перед собой пустыми глазами.
— Я убью эту суку! — крикнула она в пространство.
Глава 4
ПРАВИЛА ИГРЫ
Кайл проснулся оттого, что его трясла за плечо тетка Элина. Он не сразу сообразил, где, собственно, находится. А находился он там, куда они перебрались так недавно, — в старом загородном доме Марики.
— Что стряслось? — хриплым спросонья голосом спросил он, пытаясь перейти в положение сидя на дьявольски неудобном диване. — Зачем вы сюда приехали? Мы сами... Что-нибудь передали по «Ти-Ви»?
Элина с огорчением покачала головой:
— Прости. — В голосе ее чувствовалась тревога. — Я знаю, что вы всю ночь собираетесь сторожить нас. Но... К тебе тут пришел твой старый знакомый. Он не стал заходить — ждет тебя там. Дождик накрапывает, кстати.
Она кивнула куда-то за темнеющие окна.
— Знакомый? — Кайл все никак не врубался в ситуацию.
Но тревога уже охватила его.
— Это тот дед, который учил тебя премудростям здешних паломников, — объяснил из глубины погруженной в сумрак комнаты Павел. — Знахарь тот, с которым ты по лесам бродишь.
Присутствие Сухова как-то сразу успокоило Кайла. Происходящее явно не было «сном во сне». Нет таких снов, в которых кемарит на расшатанном кресле Павел Сухов. Павел — это всегда сухой зной степи, солоноватый пот, застилающий глаза, поскрипывание лопат, свет полудня и запах земной полыни. Что-то надежное и всегда от Мира сего.
— Квинт? — наконец догадался Кайл. И вздохнул: — Не брожу я с ним теперь. Когда-то бродил. Но без дела он не приходит. Я уж выйду к нему. Он, ты сам знаешь, не без странностей. В дом не заходит.
— Ну, ты только, это... — Павел подхватил свой ствол и не торопясь пошел к двери. — Будь, как говорится, «в видах». Помни...
— Помню, — кивнул Кайл и, наскоро приведя себя в божеский вид (спал он одетым), откашливаясь и растирая отекшее лицо, пошкандыбал к выходу. — Мы вон в той штуке будем, — на ходу пояснил он Павлу. — Как ее... В ротонде, что ли...
— Это павильон, — уточнила тетя Элина.
— В беседке, одним словом, — определил Кайл. — Она хорошо просматривается, пока светло.
Беседка, скрытая в глубине бывшего сада, на краю неглубокого овражка, как и весь старый дом семейства Карои, была мрачна и вызывала ассоциации больше со склепом, чем с каким-либо иным местом отдохновения человеческой плоти. Но стояла крепко, как некий бастион, сложенная из местного слоистого, дьявольской прочности камня. Первопоселенцы всегда строили на совесть. Даже сооружения, предназначенные для легкомысленного проведения времени.
Квинт неодобрительно отнесся к кивку Кайла в сторону павильона. Сам он — Кайл это знал — предпочел бы сухой пятачок странной травы где-нибудь на склоне оврага или в тени как-нибудь особо расположенных деревьев. Он был горазд находить такие места.
Но сегодня не он выбирал, где им встретиться. И он признал это.
— Здравствуй, Квинт. — Кайл легким, привычным жестом поднял руку в лесном приветствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145