Благодарю вас за честные ответы,— перевела послушница.— Мне стало ясно, что это существо старалось отвлечь вас от ваших намерений. Вы правильно поступили, сопротивляясь его попыткам.
Рыцарь Забвения сотворила знамение аквилы и поклонилась. Девушка повторила ее движения.
— Моя госпожа от имени Сестер Безмолвия выражает свое восхищение и благодарит вас и воинов вашей роты. Ваши имена будут упомянуты в докладе для Сигиллайта в связи с выполнением задания Терры.
— Для нас это большая честь, — ответил Гарро. — Если мне будет позволено, я хотел бы узнать о состоянии Ноль-Девы, той, что во время боя лишилась шлема.
Послушница кивнула:
— Ах да, сестра Фессалия. Ее раны довольно тяжелы, но она обязательно поправится. Наши медики на борту «Аэриа Глорис» успешно выбрали метод лечения. И они признают, что брат Войен спас ей жизнь.
— «Аэриа Глорис», — повторил Гарро. — Я не знаю такого корабля. Он состоит в нашей флотилии?
На губах Кендел появилась улыбка, и Сестра что-то показала послушнице.
— Нет, капитан. Он состоит в моей флотилии. Посмотрите сами.
Сестра показала на стеклянный купол, и Гарро взглянул в указанном направлении.
Перед носовой частью «Стойкости», между кормой соседнего боевого корабля и светом далекого йотанского солнца как будто двигалась часть бездны. Тогда как обычные суда имперских флотилий всегда передвигались с вымпелами и сигнальными огнями, обозначавшими длину корпуса, этот корабль, «Аэриа Глорис», шел в абсолютной темноте. Судно появлялось из межзвездных глубин, как океанский хищник поднимается к поверхности ночного моря.
Гарро еще не приходилось видеть Черный Корабль. Это было главное судно Сестер Безмолвия, и оно носило их по всей Галактике, из конца в конец, куда с исследовательскими миссиями их посылал Император. Кроме основных деталей корпуса в темноте трудно было рассмотреть что-либо еще. Силуэт боевого крейсера, очерченный сиянием Йоты Хорологии, показывал, что размер судна не уступает крупному боевому кораблю Гвардии Смерти, «Неукротимому духу». В отличие от других имперских кораблей, на нем не было похожего на плуг лезвия и носовая часть имела плавные очертания. Единственный узкий, словно клинок, парус стоял под кормой, а на нем мерцал символ аквилы, вырезанный из вулканического стекла. Если «Стойкость» и другие корабли флотилии Гвардии Смерти можно было назвать мечами, карающими врагов Терры, то «Аэриа Глорис» подошло бы сравнение с молотом ведьм.
— Впечатляюще, — только и смог произнести Гарро.
Неожиданно для себя капитан подумал, что было бы интересно посетить палубы этого корабля, хотя таившиеся в нем секреты его одновременно притягивали и отпугивали.
Сестра Амендера снова поклонилась и кивнула послушнице.
— Нам пора идти, уважаемый капитан, — сказала девушка. — К концу дня предстоит осуществить переход к Луне, а варп становится неспокойным.
— Счастливого пути, сестры, — попрощался Гарро, не в силах оторвать взгляда от темного силуэта корабля.
Калеб вез тележку по оружейной палубе, стараясь держаться как можно ближе к стене узкого прохода. Поперек тележки лежал болтер его господина, обычно бывший в безукоризненном состоянии, но получивший немало царапин во время операции на корабле йоргаллов. Обязанностью Калеба, как денщика Гарро, было доставить оружие сервиторам-оружейникам и проследить, чтобы болтер как можно скорее снова приобрел безупречный вид. Калеб не хотел подводить своего господина.
Ему предстояло пройти мимо нескольких групп воинов Гвардии Смерти, которые разоружались и обменивались впечатлениями, людей из роты Теметера, занятых обсуждением трудного момента во время абордажа, и космодесантников Тифона, все еще пребывавших в весело-агрессивном возбуждении. На другом конце зала он заметил Хакура, беседовавшего с Дециусом, — молодой воин вспоминал прошедшее сражение с энтузиазмом, которого ветеран явно не разделял.
Космодесантники XIV Легиона не имели привычки шумно отмечать свои победы — такие церемонии, как слышал Калеб, были более характерны для Космических Волков и Пожирателей Миров, — но они праздновали по-своему, похваляясь достигнутыми успехами и отдавая дань погибшим во время операции.
Гвардейцы Смерти поддерживали образ, охотно принимаемый другими Легионами: грубых, безжалостных и жестокосердных солдат, но в характерах этих воинов имелось гораздо больше нюансов. Космодесантники Гвардии Смерти не считали военное дело спортом, и это было правдой, но они не были и такими суровыми и угрюмыми, какими представлялись в глазах остальных.
Исходя из услышанных историй о стоицизме и бесстрастности Ультрамаринов и Имперских Кулаков, Калеб мог бы назвать Гвардейцев Смерти чуть ли не своевольными и буйными вояками.
На повороте вокруг колонны ход размышлений Калеба нарушил резкий смех человека, стоявшего прямо перед ним. Денщик заколебался. На пути стоял командор Грульгор, спокойно и негромко беседовавший с космодесантником из Второй роты. Два воина хлопнули бронированными перчатками в крепком рукопожатии, и, несмотря на тусклое освещение, Калеб заметил, как бронзовый значок в форме диска, только что находившийся в пальцах Грульгора, перекочевал в ладонь его собеседника.
Денщик тотчас понял, что стал свидетелем глубоко личного момента, который был предназначен исключительно для самих космодесантников. Он увидел нечто такое, что простому слуге видеть не полагалось. Но спрятаться было совершенно негде, а если бы он стал разворачиваться, стук колес тележки выдал бы его присутствие. Сам того не желая, Калеб вдруг кашлянул, и за этим очень тихим звуком последовала полнейшая тишина. Командор, заметив денщика, замолчал на полуслове.
Калеб смотрел в пол прямо перед собой и не мог видеть выражения полнейшего презрения, появившегося на лице Грульгора.
— Маленький слуга Гарро, — произнес командор. — Ты что, подслушиваешь?
Он шагнул навстречу денщику, и вопреки своему желанию Калеб попятился. Грульгор заговорил тоном учителя, читающего нотацию нерадивому студиозусу:
— Брат Мокир, тебе известно, кто это?
Второй космодесантник окинул Калеба равнодушным взглядом:
— Это не сервитор, командор, для этого в нем слишком мало металла и поршней. Он напоминает человека.
Грульгор тряхнул головой:
— Нет, это не человек. Это денщик. — Последнее слово он настолько выделил, что оно прозвучало оскорблением. — Удручающий пустячок, остаток пыльного прошлого. — Командор вытянул руку в направлении Калеба. — Посмотри, Мокир, посмотри на этого неудачника.
Калеб наконец обрел голос:
— Господин, прошу вас… Мне надо выполнить задание…
На его слова никто не обратил внимания.
— До того как наш примарх влил свежую кровь в Легион, существовало множество обрядов и традиций, крепко связывающих космодесантников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Рыцарь Забвения сотворила знамение аквилы и поклонилась. Девушка повторила ее движения.
— Моя госпожа от имени Сестер Безмолвия выражает свое восхищение и благодарит вас и воинов вашей роты. Ваши имена будут упомянуты в докладе для Сигиллайта в связи с выполнением задания Терры.
— Для нас это большая честь, — ответил Гарро. — Если мне будет позволено, я хотел бы узнать о состоянии Ноль-Девы, той, что во время боя лишилась шлема.
Послушница кивнула:
— Ах да, сестра Фессалия. Ее раны довольно тяжелы, но она обязательно поправится. Наши медики на борту «Аэриа Глорис» успешно выбрали метод лечения. И они признают, что брат Войен спас ей жизнь.
— «Аэриа Глорис», — повторил Гарро. — Я не знаю такого корабля. Он состоит в нашей флотилии?
На губах Кендел появилась улыбка, и Сестра что-то показала послушнице.
— Нет, капитан. Он состоит в моей флотилии. Посмотрите сами.
Сестра показала на стеклянный купол, и Гарро взглянул в указанном направлении.
Перед носовой частью «Стойкости», между кормой соседнего боевого корабля и светом далекого йотанского солнца как будто двигалась часть бездны. Тогда как обычные суда имперских флотилий всегда передвигались с вымпелами и сигнальными огнями, обозначавшими длину корпуса, этот корабль, «Аэриа Глорис», шел в абсолютной темноте. Судно появлялось из межзвездных глубин, как океанский хищник поднимается к поверхности ночного моря.
Гарро еще не приходилось видеть Черный Корабль. Это было главное судно Сестер Безмолвия, и оно носило их по всей Галактике, из конца в конец, куда с исследовательскими миссиями их посылал Император. Кроме основных деталей корпуса в темноте трудно было рассмотреть что-либо еще. Силуэт боевого крейсера, очерченный сиянием Йоты Хорологии, показывал, что размер судна не уступает крупному боевому кораблю Гвардии Смерти, «Неукротимому духу». В отличие от других имперских кораблей, на нем не было похожего на плуг лезвия и носовая часть имела плавные очертания. Единственный узкий, словно клинок, парус стоял под кормой, а на нем мерцал символ аквилы, вырезанный из вулканического стекла. Если «Стойкость» и другие корабли флотилии Гвардии Смерти можно было назвать мечами, карающими врагов Терры, то «Аэриа Глорис» подошло бы сравнение с молотом ведьм.
— Впечатляюще, — только и смог произнести Гарро.
Неожиданно для себя капитан подумал, что было бы интересно посетить палубы этого корабля, хотя таившиеся в нем секреты его одновременно притягивали и отпугивали.
Сестра Амендера снова поклонилась и кивнула послушнице.
— Нам пора идти, уважаемый капитан, — сказала девушка. — К концу дня предстоит осуществить переход к Луне, а варп становится неспокойным.
— Счастливого пути, сестры, — попрощался Гарро, не в силах оторвать взгляда от темного силуэта корабля.
Калеб вез тележку по оружейной палубе, стараясь держаться как можно ближе к стене узкого прохода. Поперек тележки лежал болтер его господина, обычно бывший в безукоризненном состоянии, но получивший немало царапин во время операции на корабле йоргаллов. Обязанностью Калеба, как денщика Гарро, было доставить оружие сервиторам-оружейникам и проследить, чтобы болтер как можно скорее снова приобрел безупречный вид. Калеб не хотел подводить своего господина.
Ему предстояло пройти мимо нескольких групп воинов Гвардии Смерти, которые разоружались и обменивались впечатлениями, людей из роты Теметера, занятых обсуждением трудного момента во время абордажа, и космодесантников Тифона, все еще пребывавших в весело-агрессивном возбуждении. На другом конце зала он заметил Хакура, беседовавшего с Дециусом, — молодой воин вспоминал прошедшее сражение с энтузиазмом, которого ветеран явно не разделял.
Космодесантники XIV Легиона не имели привычки шумно отмечать свои победы — такие церемонии, как слышал Калеб, были более характерны для Космических Волков и Пожирателей Миров, — но они праздновали по-своему, похваляясь достигнутыми успехами и отдавая дань погибшим во время операции.
Гвардейцы Смерти поддерживали образ, охотно принимаемый другими Легионами: грубых, безжалостных и жестокосердных солдат, но в характерах этих воинов имелось гораздо больше нюансов. Космодесантники Гвардии Смерти не считали военное дело спортом, и это было правдой, но они не были и такими суровыми и угрюмыми, какими представлялись в глазах остальных.
Исходя из услышанных историй о стоицизме и бесстрастности Ультрамаринов и Имперских Кулаков, Калеб мог бы назвать Гвардейцев Смерти чуть ли не своевольными и буйными вояками.
На повороте вокруг колонны ход размышлений Калеба нарушил резкий смех человека, стоявшего прямо перед ним. Денщик заколебался. На пути стоял командор Грульгор, спокойно и негромко беседовавший с космодесантником из Второй роты. Два воина хлопнули бронированными перчатками в крепком рукопожатии, и, несмотря на тусклое освещение, Калеб заметил, как бронзовый значок в форме диска, только что находившийся в пальцах Грульгора, перекочевал в ладонь его собеседника.
Денщик тотчас понял, что стал свидетелем глубоко личного момента, который был предназначен исключительно для самих космодесантников. Он увидел нечто такое, что простому слуге видеть не полагалось. Но спрятаться было совершенно негде, а если бы он стал разворачиваться, стук колес тележки выдал бы его присутствие. Сам того не желая, Калеб вдруг кашлянул, и за этим очень тихим звуком последовала полнейшая тишина. Командор, заметив денщика, замолчал на полуслове.
Калеб смотрел в пол прямо перед собой и не мог видеть выражения полнейшего презрения, появившегося на лице Грульгора.
— Маленький слуга Гарро, — произнес командор. — Ты что, подслушиваешь?
Он шагнул навстречу денщику, и вопреки своему желанию Калеб попятился. Грульгор заговорил тоном учителя, читающего нотацию нерадивому студиозусу:
— Брат Мокир, тебе известно, кто это?
Второй космодесантник окинул Калеба равнодушным взглядом:
— Это не сервитор, командор, для этого в нем слишком мало металла и поршней. Он напоминает человека.
Грульгор тряхнул головой:
— Нет, это не человек. Это денщик. — Последнее слово он настолько выделил, что оно прозвучало оскорблением. — Удручающий пустячок, остаток пыльного прошлого. — Командор вытянул руку в направлении Калеба. — Посмотри, Мокир, посмотри на этого неудачника.
Калеб наконец обрел голос:
— Господин, прошу вас… Мне надо выполнить задание…
На его слова никто не обратил внимания.
— До того как наш примарх влил свежую кровь в Легион, существовало множество обрядов и традиций, крепко связывающих космодесантников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93