Глаза Сайраса, в которых сначала светился интерес, постепенно наполнились страхом. Астронавт начал понимать, что означают эти слова. И Гавон дал ему необходимое для этого время.. — Слушаю вас, мистер Рен-Барх, — хрипло прошептал Сай.
Гавон начал с обобщения. Земля, пояснил он, с точки зрения представителя высшей цивилизации, это огромное поле незримой войны. Настоящие войны остались в прошлом, чтобы уступить место этой возне непрестанного взаимного выталкивания нескольких сверхпредприятий. Между ними существуют неисчислимо и неизмеримо сложные для обычного человека связи. Отношения между ними напоминают дархианскую игру, в которой двое из противников заключают игру против третьего, что, однако, не улучшает их взаимоотношений. Каждый в совершенстве овладел своим оружием — производством, торговлей, технологическим прогрессом. У каждого есть свой аппарат для того, чтобы удержать положение, своя полиция, своя армия. Несчастные жители Земли находятся в центре разнонаправленных интересов, и что получается из этого, ты сам знаешь. Всех ваших социальных срывов, крамольных идей могло бы и не быть, если бы у вас существовало настоящее централизованное управление и вы могли бы заняться решением психологических проблем индивида. Наша психономия давно пришла к заключению, что индивиды составляют общество. Это для тебя может быть звучит банально, но из него мы можем сделать важный вывод, что сначала надо заняться индивидом, организовать такое существование, которое удовлетворяло бы его. Если же нет возможности полностью удовлетворить их потребности, то сделать противоположное — воспитать такие потребности, которые бы находились в границах доступного. А этого можно достичь только с помощью наших психономических формул. Мы с вами, Сай — мы оба! — выберем одну из земных суперфирм и поможем ей победить другие. Благосостояние человечества резко повысится. Фирма автоматически превратится в правительство, которому все народы будут благодарны, которому будет доверено введение новой психономической педагогики. Да, Сай, я убедился, что земное человечество достаточно близко Дархианскому и может воспринять психономию. Со своей стороны, правительство никогда не забудет, кому оно обязано, благодаря чьим психономическим консультациям достигнуто счастливое равновесие. Нашему Дарху останется снарядить лишь несколько грузовых звездолетов, которые периодически будут выплывать из нуль-пространства, приземляться около секретных складов и взлетать оттуда с грузом. Улавливаешь… помощник космодора Сайрас Джеральд?
Рен-Барх закончил свое вдохновенное выступление со сдержанной ораторской артистичностью, которая не раз показывала свою действенность при различных дипломатических миссиях. Тем более что психономатор во время всего монолога удачно нашептывал ему наиболее подходящие слова, точнейший текст…
А Сай, помощник космодора Сайрас Джеральд, был готов. Его страх, вечный страх интеллигента, порожденный постоянными сомнениями в нравственной правоте своих действий, исчез. Напротив Гавона сидел соратник, единомышленник, который, не задумываясь, отдал бы жизнь за грандиозную цель. «Готов! Готов!» — мурлыкал психономатор, хотя и сам Рен-Барх прекрасно видел это. Именно так надо создавать настоящего местного манипулятора.
«Прекрасная работа, Гавон Рен-Барх» — улыбается Доктринер, приводя в движение тонкую сеть морщин вокруг глаз.
Гавон усадил своего новоиспеченного помощника в кресло и начал объяснять ему, как манипулировать пультом гипнотаблии. Сай безошибочно повторил все действия, гипноизлучатель тихо загудел, а на экране начали мелькать таблицы программы «Теории информации и социального манипулирования». Знания, которые гипногенератор вводил в его мозг, многократно превосходили все университетские курсы Земли. Психономатор регистрировал почти стопроцентное усваивание информации. На глазах у Гавона создавался умный, гибкий, хитрый дипломат, ученый и боец. Параллельна с теорией мозг Сая усваивал и новую систему ценностей, в которой в качестве объекта преклонения и восторга Гавону Рен-Барху отводилось второе место после Доктринера.
— Приятной работы, Сай! — пробурчал Гавон и ушел в отсек.
Вечером он выключил гипногенератор. Не хотел перенапрягать мозг своего помощника, да и в этом не было необходимости. Сай уже знал почти все необходимое, а завтрашний курс окончательно затвердит принятую информацию. Мужчины поужинали спокойно, почти не разговаривая. Устаревший Сай отправился к себе в каюту, пожелав Гавону, как это требует земной обычай, спокойной ночи. Космодор кивнул ему в ответ и подумал, что ночь, без сомнения, будет спокойной — половина миссии исполнена, мысли спокойны, снов не будет. Мелькнула какая-то тень, но она быстро исчезла — нет, никаких снов не будет! Он даже не будет приказывать психономатору следить за его сном: это недостойно, это значит, что он все еще испытывает страх, притом без оснований.
Гавон Рен-Барх вошел в свою каюту. И сон встретил его на пороге. Его тело автоматически совершало действия отхода ко сну, а мысли окунулись в уже знакомую темноту. Где-то над ним была та растрескавшаяся, пульсирующая земля, а он падал с нее в пропасть неба. Земля поднялась над ним и Гавон остался один между звездами.
Потом сквозь звезды начали вырисовываться стены пещеры. Удобно устроившись между двумя сталагмитами, за ним следил Сайрас Джеральд. Свет, исходящий из черных глазниц, падал на лицо космодора, который уже знал, каким будет первый вопрос:
«Почему ваша цивилизация порождает так много психических больных, мистер Рен-Барх?».
«Что означает „много“, Сай?».
«Почти у двадцати процентов населения Дарха зарегистрированы резкие отклонения от нормы, мистер Рен-Барх. Это составляет более трех миллиардов человек. Больше, чем все население Дарха триста лет тому назад».
«Ты не можешь знать этого, Сай!»
«Но ты знаешь это, Гавон».
Рен Барх почувствовал, что где-то там, в реальности, его тело уже покоится в кровати, но здесь, во сне, он ощутил прилив ярости:
«Да! Знаю! Знаю, что психономия кастрирует дух! Но что делать с этим духом, если он всегда требует нереальных, абсолютных категорий! Непрестанно ищет вину среди тех, кто правил обществом! Что делать, если сама организация общества делает невозможной свободу духа! Свободу верить в мифы добродетелей и нравственности!»
Голос его стал плотным, почти материальным, словно свинцовые капли, направленные на Сая, но проходящие сквозь него, и только гранитная стена вздрагивала от сверхмощных ударов.
«Что нужно этому духу, Сай? Дружба?! Любовь?! Новые горизонты?! Все это мерзкие иллюзии, Сай! Они могут только испортить наслаждение реальными радостями жизни…»
Последние залпы слов пролетели сквозь загадочно неподвижного Сая и совсем разрушили стену за ним.
1 2 3 4 5 6
Гавон начал с обобщения. Земля, пояснил он, с точки зрения представителя высшей цивилизации, это огромное поле незримой войны. Настоящие войны остались в прошлом, чтобы уступить место этой возне непрестанного взаимного выталкивания нескольких сверхпредприятий. Между ними существуют неисчислимо и неизмеримо сложные для обычного человека связи. Отношения между ними напоминают дархианскую игру, в которой двое из противников заключают игру против третьего, что, однако, не улучшает их взаимоотношений. Каждый в совершенстве овладел своим оружием — производством, торговлей, технологическим прогрессом. У каждого есть свой аппарат для того, чтобы удержать положение, своя полиция, своя армия. Несчастные жители Земли находятся в центре разнонаправленных интересов, и что получается из этого, ты сам знаешь. Всех ваших социальных срывов, крамольных идей могло бы и не быть, если бы у вас существовало настоящее централизованное управление и вы могли бы заняться решением психологических проблем индивида. Наша психономия давно пришла к заключению, что индивиды составляют общество. Это для тебя может быть звучит банально, но из него мы можем сделать важный вывод, что сначала надо заняться индивидом, организовать такое существование, которое удовлетворяло бы его. Если же нет возможности полностью удовлетворить их потребности, то сделать противоположное — воспитать такие потребности, которые бы находились в границах доступного. А этого можно достичь только с помощью наших психономических формул. Мы с вами, Сай — мы оба! — выберем одну из земных суперфирм и поможем ей победить другие. Благосостояние человечества резко повысится. Фирма автоматически превратится в правительство, которому все народы будут благодарны, которому будет доверено введение новой психономической педагогики. Да, Сай, я убедился, что земное человечество достаточно близко Дархианскому и может воспринять психономию. Со своей стороны, правительство никогда не забудет, кому оно обязано, благодаря чьим психономическим консультациям достигнуто счастливое равновесие. Нашему Дарху останется снарядить лишь несколько грузовых звездолетов, которые периодически будут выплывать из нуль-пространства, приземляться около секретных складов и взлетать оттуда с грузом. Улавливаешь… помощник космодора Сайрас Джеральд?
Рен-Барх закончил свое вдохновенное выступление со сдержанной ораторской артистичностью, которая не раз показывала свою действенность при различных дипломатических миссиях. Тем более что психономатор во время всего монолога удачно нашептывал ему наиболее подходящие слова, точнейший текст…
А Сай, помощник космодора Сайрас Джеральд, был готов. Его страх, вечный страх интеллигента, порожденный постоянными сомнениями в нравственной правоте своих действий, исчез. Напротив Гавона сидел соратник, единомышленник, который, не задумываясь, отдал бы жизнь за грандиозную цель. «Готов! Готов!» — мурлыкал психономатор, хотя и сам Рен-Барх прекрасно видел это. Именно так надо создавать настоящего местного манипулятора.
«Прекрасная работа, Гавон Рен-Барх» — улыбается Доктринер, приводя в движение тонкую сеть морщин вокруг глаз.
Гавон усадил своего новоиспеченного помощника в кресло и начал объяснять ему, как манипулировать пультом гипнотаблии. Сай безошибочно повторил все действия, гипноизлучатель тихо загудел, а на экране начали мелькать таблицы программы «Теории информации и социального манипулирования». Знания, которые гипногенератор вводил в его мозг, многократно превосходили все университетские курсы Земли. Психономатор регистрировал почти стопроцентное усваивание информации. На глазах у Гавона создавался умный, гибкий, хитрый дипломат, ученый и боец. Параллельна с теорией мозг Сая усваивал и новую систему ценностей, в которой в качестве объекта преклонения и восторга Гавону Рен-Барху отводилось второе место после Доктринера.
— Приятной работы, Сай! — пробурчал Гавон и ушел в отсек.
Вечером он выключил гипногенератор. Не хотел перенапрягать мозг своего помощника, да и в этом не было необходимости. Сай уже знал почти все необходимое, а завтрашний курс окончательно затвердит принятую информацию. Мужчины поужинали спокойно, почти не разговаривая. Устаревший Сай отправился к себе в каюту, пожелав Гавону, как это требует земной обычай, спокойной ночи. Космодор кивнул ему в ответ и подумал, что ночь, без сомнения, будет спокойной — половина миссии исполнена, мысли спокойны, снов не будет. Мелькнула какая-то тень, но она быстро исчезла — нет, никаких снов не будет! Он даже не будет приказывать психономатору следить за его сном: это недостойно, это значит, что он все еще испытывает страх, притом без оснований.
Гавон Рен-Барх вошел в свою каюту. И сон встретил его на пороге. Его тело автоматически совершало действия отхода ко сну, а мысли окунулись в уже знакомую темноту. Где-то над ним была та растрескавшаяся, пульсирующая земля, а он падал с нее в пропасть неба. Земля поднялась над ним и Гавон остался один между звездами.
Потом сквозь звезды начали вырисовываться стены пещеры. Удобно устроившись между двумя сталагмитами, за ним следил Сайрас Джеральд. Свет, исходящий из черных глазниц, падал на лицо космодора, который уже знал, каким будет первый вопрос:
«Почему ваша цивилизация порождает так много психических больных, мистер Рен-Барх?».
«Что означает „много“, Сай?».
«Почти у двадцати процентов населения Дарха зарегистрированы резкие отклонения от нормы, мистер Рен-Барх. Это составляет более трех миллиардов человек. Больше, чем все население Дарха триста лет тому назад».
«Ты не можешь знать этого, Сай!»
«Но ты знаешь это, Гавон».
Рен Барх почувствовал, что где-то там, в реальности, его тело уже покоится в кровати, но здесь, во сне, он ощутил прилив ярости:
«Да! Знаю! Знаю, что психономия кастрирует дух! Но что делать с этим духом, если он всегда требует нереальных, абсолютных категорий! Непрестанно ищет вину среди тех, кто правил обществом! Что делать, если сама организация общества делает невозможной свободу духа! Свободу верить в мифы добродетелей и нравственности!»
Голос его стал плотным, почти материальным, словно свинцовые капли, направленные на Сая, но проходящие сквозь него, и только гранитная стена вздрагивала от сверхмощных ударов.
«Что нужно этому духу, Сай? Дружба?! Любовь?! Новые горизонты?! Все это мерзкие иллюзии, Сай! Они могут только испортить наслаждение реальными радостями жизни…»
Последние залпы слов пролетели сквозь загадочно неподвижного Сая и совсем разрушили стену за ним.
1 2 3 4 5 6