И конечно, им придется уделить большее внимание гигиене и проследить, чтобы все дети это как следует усвоили. На высоком собрании не было глубокоуважаемого председателя, но Время от времени кто-нибудь интересовался мнением Иша, и, как он понимал, сие почтительное отношение было вызвано не столько признанием его умственного превосходства и руководящего положения в обществе, а скорее естественным чувством уважения к нему как к хозяину дома. Не было на собрании ведущего протокол секретаря, как, впрочем, не было прений по обсуждаемым вопросам и заключительных голосований. Мероприятие в доме Иша в Сан-Лупо походило скорее на сбор общественности, чем на официальное парламентское заседание со свободным обменом мнений.
— Надо еще подумать… А как мы узнаем, что в этом колодце будет вода?
— Колодца без воды не бывает.
— А что это за колодец — дыра в земле?
— Так туда нужно воду наливать!
— А может, так будет лучше… Проложить трубу к какому-нибудь ручью и соединить с нашими трубами.
— Как ты думаешь, Джордж, это мысль?
— …А чего, конечно… я думаю… Ага… думаю, смогу соединить несколько труб.
— Придется сделать запруду. Земляная запруда — то, что надо.
— Разве мы сможем такое сделать?
— …Ага… Придется, конечно, попотеть. И пока беседа протекала в столь миролюбиво-благодушном настроении, Иш чувствовал, как начинает постепенно раздражаться. Для него сегодняшний день казался отступлением, отбросившим их туда, откуда уже не будет возврата. И снова он понял, что стоит посередине комнаты и держит речь перед десятком окружавших его людей.
— Этого не должно было случиться, — говорил он. — Мы не имели права допустить этого. Полгода прошло — целых полгода, за которые мы могли и должны были увидеть, что уровень воды в резервуаре падает, но никто — никто не удосужился заглянуть туда. И вот, пожалуйте! Все, что здесь случается, как всегда, застигает нас врасплох и отбрасывает туда, откуда мы никогда не сможем вернуться, чтобы восстановить привычный порядок вещей. На нашей совести слишком много ошибок. Мы должны были учить детей читать и писать (никто из вас не утруждал себя помощью в этом мероприятии). Мы должны были снарядить экспедицию и узнать, что происходит в других местах. Поймите, это опасно — не знать, что происходит всего лишь за соседним холмом. У нас должно быть больше домашних животных — кур каких-нибудь. Мы должны были выращивать пищу… И когда лихорадка красноречия вознесла его на небывалую высоту, кто-то захлопал в ладоши, и, чувствуя себя глубоко польщенным, он, ожидая всеобщей овации, остановился. Но все смеялись громко, от души, и опять до него дошло, что бурные овации имели несколько иронический оттенок. Сквозь шум аплодисментов услышал он реплика одного из мальчиков:
— Наш добрый папочка опять взялся за старое! И кто-то подхватил сквозь смех:
— Теперь очередь за Джорджем и рефрижератором! И ничего не оставалось Ишу, как присоединиться к общему веселью. Сейчас он не злился, сейчас он сам виноват в том, что, бессознательно повторяя собственные слова, затянул старую песню и опять не смог выделить главный смысл своей речи и сегодняшнего общего сбора. А тут заговорил Эзра — добрый товарищ Эзра, всегда готовый смягчить впечатление от неловкого поступка или слова ближнего своего.
— Да, это старая речь, но есть в ней новые мысли. Что вы думаете об этой затее — послать экспедицию? И, к немалому удивлению Иша, тут же развернулась горячая дискуссия, в продолжение которой он снова был изумлен непредсказуемостью человеческого поведения, в особенности если это поведение определялось мнением коллектива. Эта новая мысль сорвалась с его языка совершенно случайно, скорее под влиянием событий сегодняшнего дня, чем в результате долгих размышлений в тиши одиночества. Мысль совершенно неожиданная, но логически вытекающая из обвинений в лености тех, кто просмотрел надвигающуюся беду с водой. Для неге самого предложение послать экспедицию казалось менее всех остальных достойным внимания, но так случилось, что именно самое недостойное захватило умы коллективного сознания. Всем до единого идея пришлась по душе, и Ишу ничего не оставалось делать, как добавить и свой голос в хор энергичных энтузиастов предприятия. По крайней мере, может быть, это поможет сбросить с людей дремотное состояние, придаст новые жизненные силы. Прошло немного времени, и он понял: идея захватывает. Первоначально под «экспедицией» Иш подразумевал исследование ближайших окрестностей в радиусе ста миль, не больше, но вскоре сообразил: остальные решили, что от них ждут гораздо большего, и тогда, возможно под влиянием столь горячего энтузиазма в поддержку случайной идеи, его воображение стало разгораться все сильнее и сильнее. Через несколько минут люди говорили не иначе как о трансконтинентальном путешествии. «Повторение истории Льюиса и Кларка», — подумал Иш, но вслух не сказал ничего, более чем уверенный: мало кто из присутствующих что-нибудь слышал о Льюисе и Кларке. Обсуждение продолжалось с несвойственной для населения Сан-Лупо горячностью.
— Слишком далеко, чтобы идти пешком!
— И для собак далеко!
— Вот если бы у нас были лошади, на лошадях было бы лучше.
— В большой долине лошади.
— Долго их ловить, потом объезжать. И пока он слушал, возникла еще одна новая мысль. Старая мечта, которая напомнила о себе в сегодняшнем сне. Почему все они считают, что Правительство Соединенных Штатов прекратило свою деятельность? Конечно, временно такое действительно могло случиться, но прошли годы, и оно возродилось. Конечно же, не такое могущественное, как в Старые Времена, и пока не может установить официальную власть по всей стране и добраться до Западного побережья. Приложив свои собственные усилия, они сами возродят эти связи. И еще одна любопытная деталь — почти каждый собирался стать полноправным участником. Лучшее из всех возможных свидетельств того, что люди — в основном мужчины — рождаются с «зудящими ногами», всегда готовые без промедления отправиться на край света, чтобы увидеть новое. Вставал вопрос: кого исключить? Выбор пал на Иша (все получилось так быстро, что он не успел подать обоснованный протест) — и все из-за инвалидности, полученной от когтей зверя, давшего название тому году — Году Пумы. Джордж был слишком стар. Эзра, несмотря на энергичные протесты, был тоже дисквалифицирован, как самый худший в округе стрелок и еще как менее всех приспособленный к защите собственной жизни. Что касается «мальчиков», то все, за исключением их самих, пришли к выводу, что мальчики должны остаться дома помогать женам и воспитывать детей. И после долгих обсуждений выбор пал на Роберта и Ричарда — шестнадцатилетнюю, но уже вполне способную позаботиться о себе молодежь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
— Надо еще подумать… А как мы узнаем, что в этом колодце будет вода?
— Колодца без воды не бывает.
— А что это за колодец — дыра в земле?
— Так туда нужно воду наливать!
— А может, так будет лучше… Проложить трубу к какому-нибудь ручью и соединить с нашими трубами.
— Как ты думаешь, Джордж, это мысль?
— …А чего, конечно… я думаю… Ага… думаю, смогу соединить несколько труб.
— Придется сделать запруду. Земляная запруда — то, что надо.
— Разве мы сможем такое сделать?
— …Ага… Придется, конечно, попотеть. И пока беседа протекала в столь миролюбиво-благодушном настроении, Иш чувствовал, как начинает постепенно раздражаться. Для него сегодняшний день казался отступлением, отбросившим их туда, откуда уже не будет возврата. И снова он понял, что стоит посередине комнаты и держит речь перед десятком окружавших его людей.
— Этого не должно было случиться, — говорил он. — Мы не имели права допустить этого. Полгода прошло — целых полгода, за которые мы могли и должны были увидеть, что уровень воды в резервуаре падает, но никто — никто не удосужился заглянуть туда. И вот, пожалуйте! Все, что здесь случается, как всегда, застигает нас врасплох и отбрасывает туда, откуда мы никогда не сможем вернуться, чтобы восстановить привычный порядок вещей. На нашей совести слишком много ошибок. Мы должны были учить детей читать и писать (никто из вас не утруждал себя помощью в этом мероприятии). Мы должны были снарядить экспедицию и узнать, что происходит в других местах. Поймите, это опасно — не знать, что происходит всего лишь за соседним холмом. У нас должно быть больше домашних животных — кур каких-нибудь. Мы должны были выращивать пищу… И когда лихорадка красноречия вознесла его на небывалую высоту, кто-то захлопал в ладоши, и, чувствуя себя глубоко польщенным, он, ожидая всеобщей овации, остановился. Но все смеялись громко, от души, и опять до него дошло, что бурные овации имели несколько иронический оттенок. Сквозь шум аплодисментов услышал он реплика одного из мальчиков:
— Наш добрый папочка опять взялся за старое! И кто-то подхватил сквозь смех:
— Теперь очередь за Джорджем и рефрижератором! И ничего не оставалось Ишу, как присоединиться к общему веселью. Сейчас он не злился, сейчас он сам виноват в том, что, бессознательно повторяя собственные слова, затянул старую песню и опять не смог выделить главный смысл своей речи и сегодняшнего общего сбора. А тут заговорил Эзра — добрый товарищ Эзра, всегда готовый смягчить впечатление от неловкого поступка или слова ближнего своего.
— Да, это старая речь, но есть в ней новые мысли. Что вы думаете об этой затее — послать экспедицию? И, к немалому удивлению Иша, тут же развернулась горячая дискуссия, в продолжение которой он снова был изумлен непредсказуемостью человеческого поведения, в особенности если это поведение определялось мнением коллектива. Эта новая мысль сорвалась с его языка совершенно случайно, скорее под влиянием событий сегодняшнего дня, чем в результате долгих размышлений в тиши одиночества. Мысль совершенно неожиданная, но логически вытекающая из обвинений в лености тех, кто просмотрел надвигающуюся беду с водой. Для неге самого предложение послать экспедицию казалось менее всех остальных достойным внимания, но так случилось, что именно самое недостойное захватило умы коллективного сознания. Всем до единого идея пришлась по душе, и Ишу ничего не оставалось делать, как добавить и свой голос в хор энергичных энтузиастов предприятия. По крайней мере, может быть, это поможет сбросить с людей дремотное состояние, придаст новые жизненные силы. Прошло немного времени, и он понял: идея захватывает. Первоначально под «экспедицией» Иш подразумевал исследование ближайших окрестностей в радиусе ста миль, не больше, но вскоре сообразил: остальные решили, что от них ждут гораздо большего, и тогда, возможно под влиянием столь горячего энтузиазма в поддержку случайной идеи, его воображение стало разгораться все сильнее и сильнее. Через несколько минут люди говорили не иначе как о трансконтинентальном путешествии. «Повторение истории Льюиса и Кларка», — подумал Иш, но вслух не сказал ничего, более чем уверенный: мало кто из присутствующих что-нибудь слышал о Льюисе и Кларке. Обсуждение продолжалось с несвойственной для населения Сан-Лупо горячностью.
— Слишком далеко, чтобы идти пешком!
— И для собак далеко!
— Вот если бы у нас были лошади, на лошадях было бы лучше.
— В большой долине лошади.
— Долго их ловить, потом объезжать. И пока он слушал, возникла еще одна новая мысль. Старая мечта, которая напомнила о себе в сегодняшнем сне. Почему все они считают, что Правительство Соединенных Штатов прекратило свою деятельность? Конечно, временно такое действительно могло случиться, но прошли годы, и оно возродилось. Конечно же, не такое могущественное, как в Старые Времена, и пока не может установить официальную власть по всей стране и добраться до Западного побережья. Приложив свои собственные усилия, они сами возродят эти связи. И еще одна любопытная деталь — почти каждый собирался стать полноправным участником. Лучшее из всех возможных свидетельств того, что люди — в основном мужчины — рождаются с «зудящими ногами», всегда готовые без промедления отправиться на край света, чтобы увидеть новое. Вставал вопрос: кого исключить? Выбор пал на Иша (все получилось так быстро, что он не успел подать обоснованный протест) — и все из-за инвалидности, полученной от когтей зверя, давшего название тому году — Году Пумы. Джордж был слишком стар. Эзра, несмотря на энергичные протесты, был тоже дисквалифицирован, как самый худший в округе стрелок и еще как менее всех приспособленный к защите собственной жизни. Что касается «мальчиков», то все, за исключением их самих, пришли к выводу, что мальчики должны остаться дома помогать женам и воспитывать детей. И после долгих обсуждений выбор пал на Роберта и Ричарда — шестнадцатилетнюю, но уже вполне способную позаботиться о себе молодежь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124