– Я вслух прочитаю? – спросила я, глядя на миссис Талбот. Ее журнал все еще был у меня в руках. Я вскрыла конверт, достала письмо и начала читать:
«Дорогие Дженис, Тодд и все остальные, как дела на славном западе? Нам не терпится вырваться отсюда и повидать вас, но, возможно, нам не удастся сделать это так скоро, как мы надеялись. Как там Карла, Дэвид и их малыш? Очень хочу увидеть маленького Дэвида. Он уже ходит? Бабушку Дженис, наверное, так распирает от гордости за внука, что ее бриджи трещат по швам. Я права? Кстати, как у вас там, на западе, носят бриджи или вы все ходите в джинсах?»
Дэвид, стоявший до того облокотившись о каминную полку, опустил голову на руки.
«Извините, что я не писала, но Рик заканчивал школу, и мы были очень заняты. Кроме того, я думала, что мы прибудем в Колорадо раньше письма. Но теперь, похоже, планы немного меняются. Рик определенно настроился идти в армию. Мы с Ричардом отговаривали его до посинения, но, видимо, сделали только хуже. Мы даже не смогли уговорить его подождать до возвращения из Колорадо, потому что он уверен, что мы там будем все время его отговаривать. Конечно, он прав. Я очень о нем беспокоюсь. Надо же, в армию! Рик говорит, что я слишком много нервничаю, и, наверное, он опять прав, но что, если будет война?»
Мама подняла с пола полено, которое уронил Дэвид, и положила его рядом с собой на диван.
«Если вы там, на золотом западе, не возражаете, мы подождем до конца первой недели июля, когда Рик закончит базовую подготовку, и тогда приедем все вместе. Пожалуйста, напишите нам, что вы об этом думаете. Вы уж извините, что в последнюю минуту я так меняю наши общие планы, но здесь есть и положительная сторона: у вас будет целый лишний месяц для того, чтобы привести себя в спортивную форму перед восхождением на пик Пайка. Не знаю, как вы, но мне это не помешало бы».
Миссис Талбот выпустила из рук конец пленки. На этот раз она упала не на печь, но довольно близко, и пластик тут же начал морщиться от жара. Однако отец просто стоял и смотрел, даже не пытаясь его убрать.
«Как девочки? Соня растет, как лиана. Теперь она увлеклась бегом, приносит домой медали и грязные носки. И вы бы видели ее коленки! Они такие разбитые, что я чуть не потащила ее к врачу. Она говорит, что сбивает коленки о барьеры, а ее тренер сказал, что никаких поводов для беспокойства нет, но я все равно беспокоюсь. Мне кажется, что они просто не заживают. У вас не бывает такого с Линн и Мелиссой?
Знаю, знаю. Я опять слишком много беспокоюсь. С Соней все в порядке. С Риком тоже. Ничего ужасного до конца первой недели июля не случится, и мы снова увидимся.
Обнимаем. Клири.
P.S. Кто-нибудь когда-нибудь падал с пика Пайка?»
Все молчали. Я сложила письмо и сунула его обратно в конверт.
– Мне нужно было написать им тогда, – сказала мама. – Написать, чтобы приезжали сразу. Тогда они были бы здесь.
– И мы, возможно, полезли бы в тот день на пик Пайка и оттуда увидели, как все взлетает на воздух. Вместе с нами, – сказал Дэвид, поднимая голову. Он рассмеялся, но голос его сломался и захрипел. – Видимо, мы должны радоваться, что они не приехали.
– Радоваться? – переспросила мама, вытирая руки о джинсы. – Ты еще скажи, мы должны радоваться, что Карла в тот день поехала вместе с Мелиссой и малышом в Колорадо-Спрингс и у нас теперь меньше ртов. – Она терла руки о джинсы так сильно, что я думала, она протрет в них дырки. – Скажи еще, мы должны радоваться, что мародеры застрелили мистера Талбота.
– Нет, – сказал отец. – Но мы должны радоваться, что они не застрелили тогда всех остальных. Мы должны радоваться, что они взяли только консервы и не тронули семена. Мы должны радоваться, что пожары не зашли так далеко. Мы должны радоваться…
– Что еще получаем почту? – спросил Дэвид. – Этому мы тоже должны радоваться? – Он хлопнул дверью и вышел на улицу.
– Когда мы не получили от них никаких вестей, мне надо было позвонить или еще что-нибудь, – сказала мама.
Отец все еще смотрел на испорченный пластик. Я подала ему письмо.
– Ты его сохранишь или как? – спросила я.
– Я думаю, оно свое дело уже сделало, – сказал он, скомкал его и, бросив в печь, захлопнул дверцу. Он даже не обжегся. – Пойдем поможешь мне с теплицей, Линн.
На улице было темным-темно и уже по-настоящему холодно. Мои кроссовки тут же задубели. Взяв фонарь, отец стал натягивать пластик на деревянные рамы, а я с интервалом в два дюйма забивала скобы, через одну попадая себе по пальцам. Когда мы закончили первую раму, я попросила, чтобы он отпустил меня в дом переобуться в ботинки.
– Ты принесла семена томатов? – спросил он, словно даже не слышал меня.
– Или ты была слишком занята поисками письма?
– Я его не искала, – сказала я. – Случайно нашла. Я думала, ты будешь рад получить письмо и узнать, что случилось с Клири.
Отец натянул пластик на следующую раму, и так сильно, что на пленке появились маленькие складки.
– Мы и так знали, – сказал он, потом отдал мне фонарик и взял у меня пистолет со скобами. – Хочешь, чтобы я сказал? Хочешь, чтобы я сказал тебе, что именно с ними случилось? Хорошо. Надо полагать, они были недалеко от Чикаго и просто испарились, когда упали бомбы. Если так, то им повезло. Потому что около Чикаго нет гор, как у нас. Они могли сгореть во время пожаров, могли умереть от радиационных ожогов или лучевой болезни. Или их застрелил какой-нибудь мародер.
– Или они сами это сделали, – добавила я.
– Или они сами. – Он приставил пистолет к рейке и нажал курок. – У меня есть теория насчет того, что случилось позапрошлым летом, – сказал он, передвинул пистолет дальше и всадил в дерева еще одну скобу. – Я не думаю, что это начали русские или мы. Я думаю, это сделала какая-нибудь небольшая террористическая группа или, быть может, даже один ненормальный. Надо полагать, они не представляли себе, что случится, когда сбрасывали свою бомбу. Я думаю, они просто были бессильны, злы и напуганы всем тем, что происходило вокруг. И они ударили наотмашь. Бомбой. – Он прикрепил раму и выпрямился, чтобы начать с другой стороны. – Что ты думаешь об этой теории, Линн?
– Я же сказала тебе. Я нашла письмо, когда искала журнал для миссис Талбот.
Он повернулся, держа пистолет перед собой:
– Но по какой бы причине они это ни сделали, они обрушили на свои головы весь мир. Хотели они того или нет, им пришлось на себе испытать все последствия.
– Если они выжили, – сказала я. – И если их кто-нибудь не пристрелил.
– Я не могу больше позволить тебе ходить на почту, – сказал он. – Это слишком опасно.
– А как же журналы для миссис Талбот?
– Иди проверь огонь в печке. Я пошла в дом. Дэвид уже вернулся и теперь снова стоял у камина, глядя в стену. Мама разложила перед камином столик и поставила рядом складные стулья.
1 2 3 4